Попаданка для Ректора. Влюбиться во врага (СИ) - Руд София

– Схватить их! – орет Лоран, но тут же оказывается связан по рукам и ногам светящимися путами.

Серафим? Точно, он! Плетет одно заклинание за другим, разгребая мне путь к Алефтине. Подхватываю ее тело. Оно холодное как лед. Не дышит. Пульса нет.

Где чертовы блокаторы?

Поздно!

Бледные веки распахиваются, и я с ужасом смотрю в карие глаза.

– Ректор? – звучит тот же голос. Но это не Алефтина.

– Тесса….

Глава 42. Истинные

– Ты должен сделать хоть что-нибудь! Если она умрет, то я лично поставлю точку в твоем бессмертии! – хватаю Серафима за гудки и едва сдерживаюсь, чтобы не прибить этого криворукого великого некроманта, который позволил дрянной девчонке обвести себя вокруг пальца.

– Тише. Ее душа привязана к тебе. Это даст немного времени, но надо спешить, – говорит он, а затем бросает взгляд к окну.

Что, к гоблинам его так увлекло, в такой момент? Жандармы с обыском? Да плевать на них и все идеи разоблачения! Нужно спасти Алефтину!

– Серафим! Не тяни. Душу вытрясу!

– Есть только один вариант. Но цена его безумно высока, – к чему эти дурацкие предостережения?

– Говори!

Алефтина:

Голова немного кружится, перед глазами плывут облака.

Ну, вот. А мне показалось, что смерть – это конец. Даже не темнота, не пустота. А просто ничто. А тут вон красиво, как в храме Серафима.

Погодите-ка. Приподнимаюсь на локтях. Надо же, чувствую тело. Так и должно быть? А говорили, что после смерти нет боли. Что же это тогда потягивает немного в спине.

Красные подушки посреди большущей, затянутой облаками комнаты, а на них я в странном белом платье из хлопковой ткани. Так вот какая она, загробная жизнь?

Или все-таки не загробная. Почему это место так сильно напоминает храм?

Или храм некромантов построен по подобию послесмертия?

Встаю босыми ногами на пол. Прохладный. Значит, и температуру я все еще чувствую. Ищу глазами выход, но останавливаюсь на зеркале. Не знаю почему, но чувствую, что сейчас должна туда непременно взглянуть.

Ой, мамочки. Ну и вид. Я бледная как смерть! И почему-то опять в теле Тессы. Стоп, а почему у левой брови мой шрам? Тот самый, от очков, ножкой которых я рассекла начало брови. Его не видно, если не знать о нем и не приглядываться.

Ничего не понимаю. Тело Тессы, а шрам мой.

Ой. И на ногтях маникюр, правда, облезлый. Мой мастер по шеллаку за такое голову бы с плеч сняла.

– Очнулась? – раздается голос за спиной, но я его мигом узнаю.

– Серафим? Ты что тут делаешь? – охаю я. Хотя, наверное, это глупый вопрос. Он ведь некромант. Общается с мертвыми на раз-два.

– Приглядываю за тобой, – с мягкой улыбкой отвечает он.

– Даже после смерти? – не понимаю я, и некромант хмурится.

– Глупышка, ты не умерла. Точнее, не смогла уйти за грань, – говорит мне он, а затем взмахом руки велит посмотреть в зеркало. – Разве так выглядят мертвецы?

– Понятия не имею, вам лучше знать, – говорю я ему.

– Ты жива, Алефтина. Живее всех живых.

– В самом деле? – по телу прокатывается такая радость, что с трудом могу сдержать слезы.

Я ведь думала, что это конец. Думала, что я исчезну. Думала, что больше никогда не увижу Его.

Оглядываю комнату, хоть и знаю, что мы с Серафимом тут только вдвоем. Но вдруг сейчас зайдет ректор. Почему его нет?

– Не ищи его, – говорит мне некромант нехорошие вещи.

– Почему? – настораживаюсь я. Ох, не нравится мне его взгляд.

– Тесса вернула себе свое тело, – начинает он говорить совсем не то, о чем я его спросила.

– В смысле? Я же в нем! – спорю я, но некромант качает головой.

– Это твое тело, Алефтина. Редмонд рассек пространство и время, чтобы перетащить его сюда, пока твоя душа не успела уйти за грань, – говорит он мне с таким видом, будто я должна с ходу разобраться в этой абракадабре.

– Что это значит? – пугаюсь я. Не нравится мне тон, которым повествует некромант. А еще больше мне не нравится то, что я до сих пор не знаю, где Редмонд!

– Что Редмонд нарушил законы вселенной.

– Перестаньте говорить загадками! Где он?!

– На трибунале. Такие поступки не остаются безнаказанными.

– Нет! - охаю я. – Почему вы его не остановили? Почему позволили пойти на преступление?

– Потому что иначе тебя было не спасти. То, что ты жива, поистине чудо, Алефтина. Не знаю как, но ваши души с Редмондом спелись в тот миг, когда он прыгнул за тобой в бездну. Да, то был не сон, я лишь помог ему открыть глаза и понять, кто его истинная.

– Истинная?

– Нареченная судьбой, если будет так угодно. Именно эта связь позволила Редмонду удержать твою душу в нашем мире, пока мы рассекали пространство и время, чтобы призвать сюда твое тело. Именно это позволило тебе снова дышать.

– Вы? Но под трибуналом только Редмонд! Его ведь накажут! Как?! – от волнения не нахожу себе места.

В голове только одна мысль – смертная казнь. А как иначе? Если он нарушил законы вселенной?

– Нет! Ты что-то путаешь! – отсекаю я прежде, чем Серафим скажет мне то, что я не хочу сейчас слышать. – Да, точно! Посмотри! Это не мое тело. Я в Тессе!

– Алефтина, ты в своем теле, – стоит на своем Серафим.

– Да нет же! Я выгляжу иначе! Мы похожи, но различия очевидны!

– В своем мире ты выглядишь иначе, но в нашем, именно так. Ничего удивительного, – заверяет он. – Посмотри внимательней. Цвет ресниц, шрамы, что-нибудь да подскажет тебе, где правда.

С ужасом касаюсь своей рассеченной брови. Нет! Не хочу об этом думать. Ведь если Серафим прав, то значит, что Редмонд…. Нет!

– А где тогда Тесса?! – хватаюсь за последнюю соломинку, но вместо того, чтобы ответить, он проводит рукой по зеркалу, которое тут же идет рябью. Знаю я этот прием. Сейчас будет кино.

Тесса. Точно. Это она. С путами на руках.

– Она ожидает своего суда, – говорит Серафим, отбирая последнюю надежду.

Неужели Редмонд….. лучше бы я не просыпалась.

– Алефтина? – слышу дорогой сердцу голос и спешу повернуться.

Не верю своим глазам. Это Редмонд? Здесь? Сейчас?

Забываю обо всем на свете и бросаюсь ему на шею. Обнимаю так сильно, что, кажется, сломаю его. Нет, это он сейчас придушит меня. И пусть. Чувствую тепло его мощного тела, стук сердца, его дыхание в своих волосах.

Боже, как же хочется плакать. Но уже не от горя, не от страха, а от счастья.

– Ты так меня напугал, – говорю я ему. – Я думала, тебя казнят.

– Смягчающие обстоятельства, – говорит ректор, подмигивая Серафиму. Это когда эти двое успели подружиться?

– Собранные тобою улики против сети контрабандистов сыграли роль или истинность? – спрашивает Серафим.

– И то и другое, и поимка Тессы в придачу, – отвечает ему ректор, не выпуская меня из объятий.

Он крепко прижимает к себе, будто не может насытиться. Да что там, я сейчас тоже похожа на жадину. Ни за что от него не оторвусь!

– Ее осудят? – спрашиваю я.

– Она получит по закону ровно то, что заслужила. А невиновно осужденный уже на свободе, – успокаивает меня Редмонд. – Если у тебя есть силы, то подъем, у нас куча дел.

– Каких дел? – пугаюсь я.

– Пришлой истинной из другого мира нужно как минимум имя и регистрация. Не могу же я взять в жены безымянную, – подкалывает ректор, и я вновь ощущаю трепет от его слов.

Горбатого даже могила не исправит. Я когда-нибудь перестану смущаться перед ним?

Мы покидаем храм тем же путем, что и всегда – через арку, и в этот раз Серафим говорит, что нам осталась только одна встреча.

– Какая? – спрашиваю я, но в ответ получаю добродушную, обнадеживающую улыбку.

– На свадьбе, а затем он вновь спрячется от посторонних глаз, – подсказывает мне Редмонд.

Оказывается, что истинность в этом мире не просто красивое слово, обозначающее дарованную судьбою любовь. Это ключ к тому, что не позволено другим.

Нужно признать пришлую местной? “Не положено”, – звучит в ответ. “Моя истинная!”. И лицо магистра тут же меняется, а спустя час в моих руках табличка.