Сумеречный сказ - Локин Кайса

Пять веков тому назад, нынешнее Верхнее Поволжье, Явь

Давным-давно жила на свете Забава — единственная дочь кузнеца Тихона. Мать её умерла от горячки страшной, отец во второй раз жениться собирался, но всё как-то не получалось: то невесты не находилось, то жених уже получше сыскался. Год прошёл, второй, третий, да так и не привёл Тихон в дом новую хозяйку. Про себя решил, что так оно, значит, и надо: смогут они с дочкой счастливо жить и вдвоём. Судьба такой выходила.

В семье Тихона от отца к сыну шла традиция — кузнецами становиться. Молва о некоторых предках по земле щедрая гуляла, дурным словом не вспоминали вовсе. Один лишь восторг да похвала. Однако, глядя на тонкие ручки дочери, не представлял себе Тихон, как сможет она с материалами и наковальней обращаться. Не для жаркого огня, металлов гибких и ковки звонкой была девочка создана. Подумал-подумал Тихон и решил в конце концов, что обучит Забаву только с ножами обращаться. В случае беды какой сможет дочка за себя постоять. Услыхав новость такую чудесную, долго радовалась Забава и всё вокруг носилась, с кошкой и собакой пританцовывая. Отец на веселье со слезами счастья смотрел и в глубине души сетовал, что не видит почившая жена взросление кровинушки своей.

Забава тем временем красавицей росла: в глазах небо точно потерялось, толстые косы лик обрамляли, а голос слаще мёда звучал. Девочка отцу во всём помогала: за хозяйством смотрела, избу в чистоте содержала и сор выметала, щи да каши варила, рубашки шила и сарафаны украшала. Только не было у Забавы подружек. Оттого и печалилась она, ведь хотелось с остальными танцевать, венки плести и смеяться громко обо всём. А девушки завидовали её красоте да речам соловьиным: на праздниках молодцы Забаву выделяли, дарами щедрыми осыпали и на пляски зазывали. Поэтому-то и сторонились её все девки, не в силах злобу унять. Грусть и тоска Забаву одолевали, и часто плакала она ночами, пряча лицо в шерсти кошки и собаки, что всегда рядом оставались. Так пятнадцать зим прошло, прежде чем беда приключилась.

В округе девушки замуж собираться стали, однако ж к дочери кузнеца никто не приходил. Маялась от этого Забава, сердце неспокойно билось: вроде у всех на виду была, красотой и умом манила, однако ни один свататься не пришёл. Тогда она уродиной себя возомнила. Тихон смеялся поначалу, но как прознал, что грустит шибко от того Забава и слёзы украдкой льёт, так удивился и принялся дочурку утешать.

— Что же ты плачешь, родная? — приговаривал он, по голове её поглаживая. — Рано тебе муженька искать, вот и не пришёл никто. Ты же мала ещё. На следующий год всё будет.

Не знала Забава, что сватались к ней несколько молодцев, да только Тихон их спровадил, не желая с дочкой пока что расставаться, да и подходящих женихов не нашлось. Все они ему какими-то не такими казались — сердце самого лучшего для кровинушки родной желало. По этой-то причине и решил Тихон обождать. Правда, совсем не подумал, что Забава переживать начнёт.

— Я не хочу тебя утруждать больше, батюшка, — рукавом расшитым Забава слёзы утирала. — Совестно мне от того, что пользы никакой не приношу. Бабки сказали, что из-за меня, проклятой, ты один остался и новую жену себе искать не стал. Вот я и подумала, что, если замуж пойду, ты хоть счастлив будешь, а я-то уж проживу как-нибудь.

— Глупая ты, если дур всяких слушаешь, — крепче дочь к себе Тихон прижал. — Не смей на чужие слова вестись. Голова светлая на плечах своя есть, вот её и слушай, ну и моим советам внимай. Всё остальное — сор ненужный. Тоже мне, нашлись тут знающие, — не любил Тихон сплетниц этих. — Не позволяй никому голову себе дурить и сама её пустяками не забивай. Поняла меня?

Кивнула Забава, на том разговор и закончили. Успокоилась девочка и на время тревоги оставила. Снова заботы закрутились подле неё: там корову подои, гриву лошади расчеши, урожай собери, траву-мураву вырви, иначе разрастётся. Так половина лета и прошла, пока ярмарка не приехала и на игры округу не созвала.

Из года в год всякий житель на праздник мастеров спешил, боясь пропустить веселье. Купцы торговлю бурную и громкую вели, гостей завлекая богатствами. Певцы песни то ли пели, то ли горланили, на ходу порой рифмы сочиняли. Борцы за награду соревновались, ремесленники чудеса свои показывали и учеников выбирали. Жизнь ключом била, пока не выходил срок и не уезжали гости, златом приобретённым звеня.

В этот раз купцы заморские в гости пожаловали, товары диковинные предлагали, мехами на зиму совращали, шелками да украшениями богатыми зазывали. Не удержалась Забава и упросила батюшку наряд ей новый купить. Как же мог отец дочери любимой отказать? Выбрали рубаху расшитую, сарафан ярче солнца, ленты точно цветы алые, бусы жемчужные закупили. Слова благодарности потоком на голову кузнеца лились и умиляться заставляли.

По случаю ярмарки по вечерам принято было праздник устраивать с яствами, песнями и плясками до глубокой ночи. Облачилась Забава в наряд новый и тут же женихам возможным приглянулась. Однако сердцу её мил больше всего был Илья — высокий чернобровый сын воеводы. То и дело бросала украдкой на него взгляд Забава и каждый раз румянцем покрывалась: юноша тоже от неё взора не отнимал. Не вытерпело сердце молодца, и пригласил Илья девицу на танец, а там и на второй, и на следующий. Ликовала Забава, вся внутри трепетала, точно лист на ветру.

В радости своей не заметила она, как остальные девицы на неё смотрят. Завидовали девки, злобу затаили и сговориться решили. Средь них самой главной считалась Марфа. Все её подружки знали, как хотела она замуж за Илью пойти и ради него одного сегодня нарядилась. Желала Марфа наконец-то вниманием молодца ныне овладеть, однако не замечал её юноша. Ни взгляда, ни слова — ни на шаг Илья от Забавы не отходил, точно влюбился.

Злость страшная Марфу изнутри пропитала, обида голову закружила, и придумала тогда девушка подлость. Решила она отвести Забаву в избу тёмную, а там бы купец её приезжий поджидал и порезвился бы вдоволь. Подружки сначала испугались, ведь дело страшное и опасное, но Марфа так ласково и елейно сказывала, что никто спустя пару минут уговоров дурного в плане не замечал. Порешили на том и принялись вокруг Забавы ходить, беседами лживыми окружать, добренькими сказываться.

А Забава точно не замечала хитрости и лжи средь улыбок притворных, не слышала угроз в словах, не видела переглядов злых и сомнениям их поведение не подвергала. Растворилась она в песнях и плясках, хороводы водила, с молодцами красивыми за руку разгуливала. Взглядами тайными с Ильёй обменивалась, улыбку ласковую дарила, цветы ароматные из рук его принимала да в венок свой вплетала. Сердце пело, душа летала, а голова от радости кружилась. Никогда прежде не была так счастлива Забава.

Марфа тем временем план свой в жизнь начала воплощать. Отделилась она от толпы подружек, к купцу подошла, на танец приглашая. С удивлением на неё знакомые глядели, но ни звука не издали против: помнили, что лучше с ней не связываться, иначе угрожать начнёт. Отец Марфы человеком не последним был, слова его многие боялись, чем дочь пользовалась без зазрения совести.

Присев рядом с купцами, завела Марфа беседу с ними и всё вопросами о местах разных сыпала. А как заиграли гусляры вновь, так обратилась девушка к собеседнику ближайшему:

— Что сидеть тебе одному? Потанцуй же со мной, — приговаривала она, улыбкой одаривая и ручку протягивая.

Марфа сразу его заметила: смотрел он очень недобро, глаз с девушек всех не спускал, хоть ни слова не промолвил. Только взором точно пожирал. Схватил купец Марфу за ручку и к пляшущим повёл.

— Что, юнцов всех разобрали? — гаденько посмеивался он, глазками хитрыми сверкал. — А может, приглянулся я тебе, и замуж за меня нынче хочешь? Иной причины со мной такой красавице быть не нахожу, — крепко купец её к себе прижал, дыханием пьяным обдавая.

— Да где же я красавица, — отмахнулась от него Марфа. — Есть тут одна лебёдушка, что красой всех нас затмила и женихов всех забрала, — прошептала ему на ухо Марфа, на Забаву указывая.