Ульяна Соболева - Легенды о проклятых. Безликий. Книга первая
— Кто вы, жители Валласа? Те самые животные, привыкшие сидеть на цепи, не достойные свободы, или вы люди? Вы хотите воевать здесь с пленными или отомстить лассарам? Нас снова признают государством, если мы установим свои законы. Они не должны быть законами баордов или беглых рабов. Убив дочь Ода первого, мы ничего не добьемся и потеряем наш главный козырь. Через семь дней мы выходим на Лассар. Мы отобьем каждую деревню, взятую им, каждого раба. Мы будем гнать их до самого Лассара обратно в их берлогу. Объединенные королевства станут нашими. Либо мы испытаем наслаждение от мести сейчас и будем ждать весны. Ждать, когда Од первый придет сюда, чтобы снова посадить нас на цепь.
Я всматривался в лица, отыскивая в них отклик моим словам, отыскивая в них ту жажду свободы, которая клокотала во мне, и я видел. Видел, как тупое выражение алчного желания убивать сменяется пониманием.
— Мы дойдем до сердца Лассара и пройдемся по нему сапогами, оно будет трещать и лопаться под нашим натиском. История запомнит этот апокалипсис навечно. И вместе с этим мы будем иметь законное право на престол Лассара перед Советом Великих Лотов, наша казна пополнится красным золотом. Все, что простирается за пределами Долины, станет нашим. Зима будет не страшна Валласу. Мы откроем торговые пути, закрытые Одом, и больше никогда не будем голодать. Мы построим новый мир. Разве не ради этого умирали ваши отцы и матери, ваши братья и сестры, сыновья и дочери? Или они умирали ради скоротечной расправы?
Воцарилась гробовая тишина, как и во время скоротечного боя, только ветер гулял в горнах на башнях, разгоняя над Адвером монотонное гудение.
— Валлас встанет с колен. Вы все. Вы со мной?! Или я ошибся в своем народе?
— Rain! Rain! Noar veliar! Das Daal!
Даааа. Вот так! По телу прошла волна почти сексуального возбуждения! ДА! Мать вашу! Вот так!
В этот же момент открылись железные двери темницы, и Одейю вывели оттуда в сопровождении охраны. Все головы повернулись в её сторону, а я стиснул челюсти, чувствуя, как сердце снова колотится в горле. Именно в эти секунды и станет ясно, со мной они или нет. Потому что, если толпа ринется на велеарию, они сметут стражу в два счета. И я уже мысленно рассчитывал расстояние до нее…и скольким мой меч срубит головы, прежде чем они смогут убить меня. Напряжение загудело в мышцах, снова побуждая готовиться к бойне. Теперь уже насмерть. И пальцы невольно легли на рукоять меча, который Саяр вернул мне после боя с Лагнаром. Я посмотрел на помощника, а он на меня, а потом на лучников на башнях и снова на меня. Я понял, что они в боевой готовности.
Но никто не сказал и слова. Стража провела велеарию мимо толпы в замок, а я смотрел ей вслед. На то, как развеваются красные волосы и как гордо она выпрямила спину, зная, с какой ненавистью на нее смотрит народ. Когда последний стражник поднялся по широкой лестнице, замыкая за собой двойные двери, я медленно выдохнул.
Лагнар Бейн не последний, кто умрет из-за того, что желал ей смерти. Я убью каждого, кто не так на нее посмотрит, и Саяр это понял потому что его рука тоже лежала на рукояти меча. За это я ее и ненавидел… именно за то, что готов убивать своих, и за то, что принуждаю к этому тех, кто мне верен. Идти против принципов ради меня.
ГЛАВА 13. ОДЕЙЯ
Я смотрела на лицо Аниса и глотала слезы. Какой же он красивый! Даже сейчас с синеватой ледяной кожей и инеем, осевшим на светлых волосах и ресницах. Мне казалось, что, если развести костер, если укутать его потеплее, он откроет глаза, посмотрит на меня и шутливо назовет маленькой шеаной. Но в этом мире не происходит чудес, только самые страшные чудовища вылезают из своей саананской бездны, чтобы сеять повсюду смерть. Такие чудовища, как мой будущий муж, который назначил дату венчания и сожжения тела Аниса на один день. Чудовище, которое не сняло с виселиц и кольев ни одно тело, и они будут висеть там во время церемонии, как свидетели моего позора и предательства. Они умерли просто так. За ту, кто ответила «да» и позволила им погибнуть бессмысленно. Не пошла следом за ними, как обещала, когда давала присягу воина Лассара.
Я положила голову Анису на грудь и шепотом рассказывала ему ту самую сказку, которую он рассказывал мне, когда я была маленькой и забиралась к нему в постель, потому что не могла уснуть сама. Страшную сказку, в которой никто не выжил. Сказку, где любовь оказалась не светлым и прекрасным чувством, а жутким злом.
В детстве я плакала и боялась её слушать, а сейчас…сейчас я понимаю, что эта сказка страшная, лишь потому что похожа на реальность. Я и есть та самая принцесса, которая предав свой народ и семью, была так же предана тем, ради кого пошла на такое. Она сошла с ума и удавилась, обмотав свои длинные волосы вокруг шеи и спрыгнув с высокой башни, в которой её заточил вероломный монстр.
Анис тогда сказал мне, что самое страшное в этой сказке не то, что никто не выжил, а то, что принцесса оказалась такой дурой.
— Моя деса!
Я вздрогнула и приподняла голову, оглядываясь назад, увидев Моран, тяжело вздохнула, понимая, что моё время с Анисом окончено.
— Нам пора. Еще нужно нарядить вас для церемонии. Времени мало, горн оттрубил вечерю. Венчание состоится в полночь, когда на небе появится пятая звезда Севера. Астрель молится в келье до её восхода.
Я провела пальцами по волосам брата, глядя долгим взглядом на его лицо, потом сняла с шеи кулон с изображением пятилистника и положила Анису на грудь.
— Прощай, мой хороший, мой самый любимый. Я буду помнить о тебе до самого последнего вздоха и я отомщу за тебя. Жестоко и кроваво отомщу. Я клянусь тебе в этом. Ты скоро встретишься с мамой. Я развею твой прах над Валласом. Ветер дует с севера, а значит отнесет его к берегам вечно теплой Тиа. Туда, где отец развеял пепел Анисы. Она ждет тебя там… а ты жди меня.
Я выходила из подвалов в сопровождении Моран, оглядываясь на несчастных обреченных в длинных сутанах, с лицами закрытыми капюшонами от людских глаз. Они протягивали руку за милостыней, и я видела на них страшные язвы, струпьями свисавшую кожу. Нет, я не содрогалась от брезгливости, скорее, от жалости, что они умирают мучительной смертью, презираемые всеми. И в Валласе, и в Лассаре верили в то, что больные проказой — это страшные грешники, наказанные высшими силами за свои деяния. А на самом деле они просто больные люди, заразившиеся проказой от солдат, вернувшихся с Островов.
Я смотрела на раскрытые дрожащие ладони, ждущие подаяния, но у меня ничего не было. Ничего из того, что я могла бы им дать, и я жала их руки своими, затянутыми в вечные перчатки, шептала им, что на все воля Иллина и они должны верить в лучшее. Должны бороться с болезнью силой духа, а я помолюсь за них. Ведь я такая же прокаженная. Я видела, как они подносят свои руки к лицу, после того, как я их коснулась…и понимала, что дарила им надежду, которой у них раньше не было никогда. Аниса сожгут в этом месте вечной скорби, и я свято верила в то, что это лучшее погребение. Прокаженные искренне отмолят его прах и не станут проклинать.
