Екатерина Богданова - Пансион искусных фавориток. Борьба за власть
А однажды ночью, когда я в очередной раз страдала от головной боли, ставшей неизменной спутницей попыток воскресить память, ко мне пришёл ужасный в своей мощи зверь. Но это явно магическое существо, отдалённо напоминающее огромную собаку не пыталось причинить мне вреда. Зверь медленно подошёл к моей постели и положил большую лохматую голову на подушку, словно ожидая ласки. Он с такой тоской смотрел на меня, жалобно поскуливая, что в нём я увидела себя. Вот так же и мой повреждённый некими событиями из прошлого разум скулил и просил помощи.
Борясь со страхом я положила руку на голову зверя и утонула в быстро мелькающих вспышках воспоминаний. Это не были полноценные эпизоды моей жизни, скорее калейдоскоп картин, сменяющих друг друга раньше, чем мне у удавалось постичь их смысл. Рука безвольно упала с лохматого загривка собаки когда я потеряла сознание от вспыхнувшего где‑то в глубине сознания приказа.
Утром я проснулась в прекрасном настроении, твёрдо веря в то, что должна отринуть все сомнения и сделать свой брак счастливым. Муж должен быть моим и только моим! Сегодня же ночью я приду к Анторину и сделаю всё для того, чтобы подарить ему долгожданного наследника!
Весь день я избегала встречи с кем либо, прогнав даже первую фрейлину Авройю, и готовилась к встрече с мужем. Моя телохранительница Зарина была сильно удивлена известием о том, что я желаю поужинать с мужем, но возразить не осмелилась. В первые дни моей новой жизни девушка пыталась установить между нами фамильярные отношения, но быстро дала ей понять, что это не уместно. Даже если раньше мы и были подругами, то теперь она лишь охраняет мою жизнь и не более того.
Пока я переодевалась перед свиданием с императором Зарина попросила об отлучке и куда‑то ушла, вернулась она в крайне возбуждённом состоянии, что старательно пыталась скрыть.
— Что‑то произошло? — спросила я её — Моей безопасности что‑то угрожает?
— Не могу ответить. — невразумительно произнесла девушка — Время покажет.
— Ты обязана меня охранять, а не запугивать. — напомнила я ей.
— Доставлю ваше императорское величество к месту назначения в целости и сохранности. — с изрядной долей ехидства ответила девушка.
— Сарказм тут неуместен. — одёрнула я её. Где‑то в глубине сознания мелькнула мысль, что мне не свойственно подобное высокомерие, но я напомнила себе, что являюсь императрицей и загнала навязчивое чувство вины как можно дальше, в глубины своего запутавшегося разума.
Я надела лучшее платье из обширного гардероба, сама нанесла на лицо макияж и надеялась, что муж оценит мои старания по достоинству. Но каким же было моё удивление, когда вместо Анторина в столовой императорского дома меня встретил советник Туманный.
— И для кого же вы так преобразились, ваше величество? — поинтересовался он, оглядывая меня с ног до головы.
Откровенное декольте вдруг показалось мне чрезмерно вульгарным, а макияж неуместным. Переборов смущение я гордо выпрямилась и ответила:
— Для законного супруга. Ваше же нахождение здесь неуместно.
— Напротив. Как советник императора я обязан отстаивать его интересы. Консумация же вашего брака для его величества была бы весьма не желательна. — усмехнулся Карай — Или ты для светских бесед нарядилась как привилегированная блудница?
— Не смейте! — выкрикнула я, инстинктивно прикрыв руками область декольте.
— Это не ты, Кари. Почему же ты никак не желаешь вспомнить себя настоящую? — вкрадчиво проговорил советник, медленно приближаясь ко мне.
Щёки пылали от стыда и злости на себя, на Карая и на Анторина. Почему же муж не хочет даже увидеться со мной? Зачем он так унижает меня, прикрываясь советником?
Карай подошёл совсем близко, провёл пальцами по моей щеке, от чего я дёрнулась, словно от пощёчины и прошептал:
— Вспомни ночь на поляне с травой — живицей. Вспомни хоть что‑нибудь. Ведь ты рискнула собственной жизнью ради меня. Неужели теперь это ничего не значит?
— Отпустите. — жалобно попросила я, борясь с двумя противоречивыми желаниями — обнять его, прижавшись всем телом и оттолкнуть, ударив при этом побольнее.
— Не противься. — увещевал маг, поглаживая мои плечи, руки, сжимая ладони — Я вижу, что ты под властью внушения, но не могу его снять. Помоги мне, ведь ты можешь уничтожить любую магию.
Я могу уничтожить магию? Могу ли? В любом случае я должна быть с мужем этой ночью, чего бы мне это ни стоило. И если я действительно могу уничтожать магию, так почему бы не уничтожить её в советнике? Ведь он стоит у меня на пути, и я обязана уничтожить любое препятствие перед заветной целью.
Высвободила ладони из хватки его пальцев, подняла руки и положила на его щёки.
— Прошу прощения, но не стоило пытаться помешать мне. — произнесла с сожалением и без каких либо затруднений воспользовалась способностью растворять магию, разрушая насыщающие советника силы.
Карай закричал и отпрянул от меня. Он попытался что‑то сказать, но не смог, ослабев и опустившись на колено, корчась от боли.
Мне нужно бежать к мужу! Но стоило посмотреть на стонущего мужчину у моих ног, как в голове зашумело, и желание заключить супруга в объятиях сменилось тревогой за Карая. Нет! Я должна! Я не могу противиться. Но это же Карай!
Крик, вырвавшийся из моей груди был столь громким и наполненным боли, что я сама испугалась глубины своих чувств. Меня буквально разрывали противоречивые эмоции. Спасаясь от пагубных чувств я убежала из столовой в поисках императора. Муж защитит и успокоит меня. Я должна быть рядом с ним. Нет, не должна!
В другом конце коридора по которому я бежала появился император Анторин Намийский и я бросилась к нему. Обняла, прижимаясь к его груди и прильнула губами к его плотно сомкнутым напряжённым губам. Первым, что я почувствовала, был металлический привкус крови во рту, следом нахлынули отвращение и лавина воспоминаний, главным из которых было скривившееся от боли лицо Карая. Это я причинила ему боль!
— Что это такое?! — срываясь на крик воскликнула Раниярса, появившаяся в коридоре вслед за Анторином.
Появление любовницы моего мужа отодвинуло на задний план все остальные переживания. И даже угрызения совести по поводу причинённого советнику Туманному вреда стали не существенными перед лицом нового препятствия на пути к супружескому счастью.
— Ты. — прошипела, обходя остолбеневшего супруга и приближаясь к Раниярсе — Ты же моя подруга, верно?
— Да. — неуверенно ответила женщина — Но это не означает, что я закрою глаза на то, что только что произошло.
