Елена Усачева - Улыбка демона (сборник)
— Сидит, как будто ничего не было, — пыжилась от знания тайны Наташка. — Мог бы и замять дело ради такого скандала.
— Он не мог, — ответила Настя и покосилась на Женьку. Тот молча изучал свои драные кеды.
Знать бы, как демона зовут, можно попробовать отправить его обратно. Нужен перекресток, полнолуние и имя. А еще слова. И как можно скорее, пока он не развалил весь лагерь. Не утопил его в бесконечном дожде.
Тягучий день завершился скандалом. Просидевшие из-за дождя в корпусе ребята к вечеру взорвались нерастраченной энергией. Пока мальчишки бесились в палатах, а девчонки устроили забастовку в душевой, пока Настя гоняла особо резвых по коридору, незаметно подкрался очередной скандал.
— Получай!
Сначала в корпус вошли двое мокрых парней из ее отряда, следом за ними, неумолимый, как Каменный Гость, шествовал Толмачев.
— Седьмой отряд, палата девочек, — сводкой происшествий отчеканил Вовка. — Не знаешь, что они там делали?
— Сказки на ночь читали, — огрызнулась Настя, отправляя мальчишек на их места.
Это было только начало. Даже не стоит пытаться спрашивать, с чего вдруг два здоровых лба, полсмены не смотревшие в сторону «малышей», заявились в незнакомый отряд. Они не ответят. А вернее, ответ бы их звучал приблизительно так же, как и Ксюхин: «Сами не понимаем, как вышло».
В час ночи ее словно что толкнуло, и она пошла по палатам. Две кровати пусты. Исчезли те же самые мальчишки.
Она стояла, глядя в темное окно, и понимала, что придется сдаваться. Ей в любом случае надо отработать две смены, иначе диплома не видать. А как тут отработаешь, если тебя вот-вот если не посадят, так уж выгонят точно. Да и дети могли пострадать. И если на характеристику и оценку за практику ей было плевать, то другие страдать из-за ее борьбы с семейными проклятиями не должны.
Настя стояла в раздумьях в коридоре, когда раздался стук в дверь.
Старший вожатый. Ну, конечно! Не спится, голубчику. Сейчас ее опять будут обманывать.
Она медленно шла к двери, не зная, что сказать. На крыльце горел фонарь, он бросал желтый свет на Вовкин затылок, делая лицо черным.
Кто это был сейчас? Демон? Вожатый?
— Подожди немного, — громким шепотом произнесла Настя. — Ключ принесу!
Она побежала в вожатскую, заглянула к парням.
— Николай, вы не впустите Володю? А я к Наташе пойду.
Вожатый второго отряда быстро, по-спортивному поднялся. Вопросов у него не было.
— А где Женька? — Настя осторожно вошла в комнату, присела на краешек кровати. В душе пульсировало неприятное чувство тревоги.
— К брату пошел в рубку.
Хорошо это или плохо, Насте сообразить не удалось.
— Как дела?
Вовка застыл на пороге. Вид у него был уставший.
Настя с Наташей быстро переглянулись.
— Вроде все спят, — протянула Цветаева.
Если говорить, то сейчас. Это же ЧП. Ночь. Двоих нет. Куда их понесло? В поселок? Кого они там встретят? Вернутся ли?
Старший вожатый, прищурившись, смотрел на Настю. Но она чувствовала другой взгляд. Тяжелый. Прожигающий насквозь. И так страшно было поднять глаза, опять увидеть, пережить вчерашний ужас. Ой, не надо!
— Только что обошла палаты, — через силу произнесла Настя. — Все в порядке.
Демон стоял рядом с Вовкой. Губы его кривила злая усмешка. Хотя ему, наверное, сейчас не очень весело. На земле, без хозяина, без возможности вернуться домой. Попади Настя в такую историю, она бы тоже злилась.
Демон медленно протянул руку и легонько ткнул Вовку пальцем в затылок. Вожатый поморщился.
— Голова у меня что-то болит, — пожаловался он, тяжело припадая к косяку двери.
— Надо думать, — еле слышно фыркнула Наташка.
— Тебя проводить? — Николай Сергеевич встал вполоборота, выпуская старшего вожатого в коридор.
Настя закрыла глаза. Кто следующий?
Как только Николай Сергеевич вернулся, Настя снова пошла по палатам. Мальчишки были на месте. Они даже ровно дышали, словно никуда и не ходили. Успели уснуть? А может, они никуда и не исчезали, просто кто-то сделал так, чтобы она их не видела?
Сорок дней. Вряд ли у демонов есть кодекс чести. Что-то типа — детей и стариков не трогать. Тронут и глазом не моргнут. У них своя игра. Им чем больше жертв, тем лучше. Но что он хочет? Заключить с ней союз? Потребовать, чтобы его отпустили? А может, он просто развлекается, путая планы людей, разрушая установившиеся связи, сталкивая тех, кто не должен был столкнуться.
Настя вышла из палаты. По стене шоркнула тень. Или это перед фонарем на улице пролетела ночная бабочка, задела крылом железный каркас вокруг матового стекла? Бабочка… Раньше ее что-то мотыльки не пугали. А теперь разлетались. Ну, конечно! Днем до нее добраться невозможно. Но есть ночь. Темное время суток. Когда мрак поселяется в каждом закутке. Когда так легко из души вынуть лето и солнце, а взамен вложить зиму с вечными сумерками. Когда обманные видения выдаются за правду. Когда кажется, что ты слышишь крики всех умирающих в мире, чувствуешь всю боль земли, а в тебе одно лишь равнодушие и лень. Когда не веришь ни в кого, особенно в себя, и остается только принять то, что тебе говорят. А говорят так сладко, так искренне и просто:
— Пойдем со мной. Пойдем! Ничего не бойся. Скоро ты увидишь, что страхи — пустота. Не будет ни вершин, ни бездн, я спрячу тебя от всех невзгод. Я могу все. Я подарю тебе вечность. Все то, что ты здесь называла любовью и страстью, покажется смешным. Это шутовское кривляние. Ты познаешь со мной, что такое страсть. Что такое настоящая жизнь.
Она это все хорошо представила. Алые от солнца облака, горы, обрывы и далекий замок в туманном мареве. В последний момент почему-то подумалось, что никто ее долго нести над этой бездной не будет. Уронит невзначай, а потом скажет, что сама попросила.
Ну, хватит!
Настя хлопнула ладонью по выключателю. Коридор озарился мутным желтым светом.
— Еще тебя успокаивать, — выглянул из вожатской Николай Сергеевич.
— Показалось, крыса… — прошептала Настя, выключая свет.
Руки у нее тряслись. Было по-настоящему страшно. Прислушалась — тихо. Все спят. А все ли?
Кажется, пришло время воспользоваться полученными в детстве знаниями и уже хоть что-то сделать. Бабушка обрела свой «подарок» на перекрестке. Там же его и надо возвращать.
Она сменила сарафан на джинсы и рубашку, накинула ветровку. Носки, кроссовки. Хорошо бы иметь с собой крест. Но на нет — и суда нет.
Что может понадобиться еще? Прислушалась к тишине вокруг и к страху внутри себя. Вчера в изоляторе нужные слова появились в ее голове сами. Ладно, ей их нашептал демон. Но сейчас она очень надеялась на свою интуицию. Чутье не подведет. Все-таки потомственная ведьма. Хоть и не обращенная.
