Саша Суздаль - Замкнутые на себя
— Что? — напряжённо спросил зверь. Грусть или притворство в глазах снесло, как с запотевшего окна.
— Погоди, немного передохну, — тихо сказала Элайни. Глянув на дрожащего от нетерпения зверя, Сергей с сомнением сказал: — Как бы мы об этом не пожалели.
Элайни глянула на него и набросилась на четвёртый пруток. То ли он оказался перенапряжён, то ли Элайни сильно перегрела, но он, как камертон, зазвенел и разошёлся в разные стороны. Где-то завыла сирена.
— Бегите! — крикнул им зверь, хватаясь за первый пруток и изгибая его с невероятной лёгкостью.
— А как же… — спросила Элайни, но зверь её перебил и, изобразив страшную морду, крикнул:
— Бегите!
Сергей схватил Элайни за руку и бросился к выходу. Огонёк, безнадёжно отставая, плёлся сзади, и они бежали в потёмках, благо, что кроме клеток, натыкаться не на что. Выскочив на лестницу, они метнулись вверх, сбивая дыхание, но, не останавливаясь ни на секунду. Преследуя их, свет от стен стал мигающим, с красноватым оттенком, а сирена, до этого звучащая где-то вдали, неуклонно приближалась.
Они добежали до первого этажа и вылетели в коридор, когда на их пути оказался Гликогерен, который успел удивлённо спросить: «Что вы здесь де…», — как Сергей коротким ударом заткнул ему рот. Сзади послышался громкий топот и в коридор втиснулся (а иначе не скажешь) их знакомый зверь, который крикнул: «Прыгайте мне на спину», — и понёсся, ничуть не останавливаясь, на них.
Сергей, как пружина, руками выбросил Элайни вверх и, оттолкнувшись, сам оказался в воздухе, приземляясь на зверя лицом назад. Придерживая Элайни, он увидел, как за хвост зверя вцепился Гликогерен, а его лицо выражало такой страх, как будто он падал в преисподнюю.
Зверь по ходу, не останавливаясь, ударил лапой в дверь, и та вывалилась наружу, сорвавшись с замка и петель. Сделав несколько огромных прыжков, он взмахнул крыльями и тяжело оторвался от земли. От его ритмичных взмахов спина бугрилась мускулами, но они почему-то успокаивали, как толчки паровоза, выбравшегося на прямой путь. Сергей и Элайни вздохнули, вцепившись руками в шерсть зверя, изредка поглядывая вниз, на мелькавшие деревья в саду.
— Вытащите меня, — сквозь ветер в ушах раздался жалобный крик, и они удивлённо оглянулись. Гликогерен, вцепившись в хвост зверя, и не думал его отпускать. Его побелевшее лицо жалобно смотрело на них, умоляя о пощаде.
— Давай его вытащим, — пожалела Элайни. Сергей покачал головой и, обхватив ногами зверя, наклонился назад, протягивая руки. Элайни одной рукой схватила его за пояс брюк, а другой отчаянно вцепилась в шерсть зверя.
— Руку давай, — крикнул Сергей, но Гликогерен, судорожно вцепившись в хвост, не мог даже пошевелиться. Сергей повис над ним, схватил руками за плечи и, изнывая от напряжения, рывком выбросил его рядом с собой. Откинувшись на зверя, он тяжело задышал, пытаясь остановить сердцебиение. Элайни положила ему руку на голову, и он затих, умиротворённый и расслабленный.
— Ты зачем за хвост вцепился, дуралей, — миролюбиво спросила Элайни.
— А мне всё равно не жить, — махнул рукой Гликогерен, — за глея[2] профессор мне голову снесёт.
— За какого «глея»? — не поняла Элайни.
— Мы летим на глее, — сказал Гликогерен и удивлённо спросил:
— А вы что, не знали, кого украли?
— Во-первых, мы никого не крали, — назидательно сказала Элайни, — а во-вторых, что это за зверь такой, «глей»?
— Между прочим, я всё слышу, — повернул голову зверь, — и могу нечаянно перевернуться.
— Он что, разговаривает? — удивился Гликогерен.
— Ты что, не знал? – удивилась Элайни и звонко захохотала. — По-моему это вы с Профессором его украли. Кстати, у Профессора имя есть?
— Бартазар Блут, — сообщил надутый Гликогерен.
— Имена у вас какие-то корявые, язык сломаешь, — посетовал Сергей.
— Мы будем их звать Глико и Бартазар Плут, — засмеялась Элайни. — Правда, Глико?
Глико надулся и отвернулся.
— Меня звать Флорик, — повернул голову глей.
— Мы тебе имени не давали, — прокомментировал Глико.
— Замечательное имя, — сказала Элайни и принялась чесать Флорику затылок. Тот от удовольствия закрыл глаза и потихоньку стал заваливаться направо.
— Элайни, прекрати, — поглядывая вниз, сказал Сергей, — мы с вами грохнемся раньше времени.
Флорик выровнял полёт, а Элайни подставила голову ветру и принялась смотреть вниз. Под ними бескрайним зелёным холстом расстилался лиственный лес. Рассматривая его, Элайни с удивлением заметила, что каждое дерево стоит особняком, отличаясь от других неповторяемым цветом, объёмом и фактурой.
«Как люди», — подумала она и вспомнила Байли и мать. «Как они там?», — спросила Элайни у воздуха, но тот ничего не ответил. Она взгрустнула и почувствовала себя пылинкой, по воле неведомой ей судьбы заброшенной на какую-то планету, не знамо, зачем и почему. «Хорошо, хоть Серёжа со мной», — подумала она с теплотой и, повернувшись к нему, без видимых причин принялась его целовать.
— Ты что? — настороженно спросил он, обнимая её и искоса поглядывая на Гликогерена, пялившегося на них.
— Вспомнила о маме и Байли, — призналась Элайни, хлюпая носом. – А куда мы летим?
— Ко мне домой, — объяснил Флорик, не поворачивая головы. Вскоре стало немного прохладно, так как глей стал подниматься выше и ранее далёкие облака нависли прямо над их головами. Флорик перемахнул перевал, сплошь заросший зелёными деревьями, и им открылась удивительная картина долины, расположенной между гор.
Посредине находилось озеро, наполняемое горными ручьями, в котором отражались кусочки неба, не закрытые туманом, опускающимся прямо из тёмных облаков и струившимся тугими волнами по откосам гор. Замкнутое пространство, вверху ограниченное облаками, а по сторонам крутыми склонами гор, иногда освещалось тонким лучом, умудрившимся проскользнуть вниз, чтобы поиграть бликами в озере и утонуть в нем, а потом снова вырваться из тумана и шаловливо побегать по склонам.
Флорик пошёл на снижение, планируя крыльями на самую середину озера, где буйно зеленел причудливый остров, порезанный глубокими бухточками и заводями.
С острова им навстречу вылетели две белые птицы, которые, приблизившись, на поверку оказались глеями, окинувшие их взглядами больших глаз и в недоумении рыкнувшие на Флорика. Тот басом им ответил и они, развернувшись, пошли на снижение, сопровождая его с двух сторон. Глеи приземлились на поляне, одним концом выходящей прямо к воде, а вторым упирающейся в лиственный лес.
Их приземление вызвало переполох, так как на поляне, по всей видимости, грелось на солнышке всё племя глеев. Малыши, похожие на клубки пряжи и ещё не умеющие летать, сбились в кучу, перепугано поглядывая на людей, никогда ими не виденных. Несколько глеев, очевидно, матерей, грозно сверкая глазами, окружили их со всех сторон, выражая явно недружелюбные чувства.
