Клиомена - Четыре цвета счастья: эльфийская сказка
– Что ты здесь делаешь?
Боромир порывисто подбежал к ней и вновь попытался заключить в объятия.
– Нет! – грозно отвергла его притязания Келебринкель.
Мощь ее голоса была такова, что Боромира словно пушинку отбросило к стене, а эхо гулким набатом разнеслось по коридорам и арочным переходам Имладриса.
Ударившись затылком о недружелюбные камни эльфийской цитадели, витязь на миг утратил ясность зрения. Румер показалась ему некой призрачной фигурой, сотканной из серого тумана. Глаза девушки, некогда столь хорошо знакомые и родные, полыхали недобрым белым светом. Такой же искрящийся луч белого пламени вырвался из украшения на ее шее. Подобно стреле он метил Боромиру в сердце, однако погас в нескольких дюймах от цели, когда Румер – была ли эта грозная супруга Владетеля все еще той самой Румер? – вскинула руки и снова произнесла:
– Нет.
Тяжело дыша, мужчина осел на пол. Звон стали его доспехов пробудил Румер от сковавшего ее оцепенения. Девушка встрепенулась, точно сбрасывая с себя груз чужой воли.
Их взгляды встретились, и она опрометью бросилась к Боромиру.
– Что я наделала, Оро, – обнимая его за плечи, сокрушалась Румер. Девушка назвала витязя детским прозвищем, которое дала ему, будучи совсем маленькой. – Ты так бледен… О великий Эру, что я натворила?
Боромир провел пальцами по ее щеке.
– Ты стала такой…– прошептал он. – Румер…
– Теперь я – Келебринкель. Не зови меня Румер. Наши пути разошлись.
Отрицательно качая головой, Боромир взял ее лицо в ладони.
– Твой путь не может виться отдельно от моего, радость. Не знаю, чем держит тебя этот остроухий…
Келебрин хотела вырваться, но Боромир держал крепко.
– Не верю, что ты забыла нашу любовь, – продолжил он, притягивая Румер ближе. – Буду ждать тебя, радость, до следующего полнолуния в «Семи реках». Это постоялый двор в нескольких часах езды по дороге на восток отсюда.
Девушка уперлась руками в его плечи – витязь отпустил. Оба поднялись на ноги. Румер смотрела на него и чувствовала, как печаль затопляет ее сердечко. Такой родной, такой близкий – теперь он должен был стать ей чужаком.
Боромир улыбнулся. На глазах девушки выступили слезы – только Оро умел так улыбаться. Доброта, любовь и обещание защиты в противовес искусительно-надменным улыбкам Кейрана.
Румер поспешила отвернуться, чувствуя, как грудь стискивает неведомое доселе чувство досады, разочарование от невозможности заполучить все желаемое. Кейран и Боромир – одновременно им двоим не было места в ее жизни.
– Сегодня взойдет полная луна, Румер. Запомни: я буду ждать тебя до следующей в «Семи реках», – повторил Боромир.
Цепочка на шее Келебрин начинала греться и обжигать кожу. Девушка бросилась прочь, чтобы не слышать больше его голоса.
Цвет второй : Пурпурный
Сумерки окутали Имладрис, когда одинокий всадник въехал по арочному мосту во внутренний двор. Стремительным шагом мужчина взлетел по лестнице, ведущей к крылу Властелина Эльдаров.
– Любимый! – Келебрин с радостной улыбкой бросилась к вошедшему в спальню Кейрану.
Он же резко выставил перед собой руку, удерживая ее на расстоянии. Девушка заметила холодный блеск его глаз и почтительно склонила голову.
– Владетель Кейран, – проговорила она, пытаясь не выдать охватившего ее страха. Что-то недоброе таилось в ледяном спокойствии супруга.
– С кем ты встречалась, Келебринкель?
– Ни с кем, Властелин, – пробормотала она.
– Лжешь. Я требую правды.
– Не понимаю тебя, Кей, – недоуменно всматриваясь в лицо эльфа, ответила Румер.
– Кто приходил к тебе, девочка? И не смей мне лгать на этот раз!
– Приходил… Многие приходили. Я встречалась с твоими прид…
Пощечина не дала ей договорить.
– Хватит лгать, грязное отродье Аданов! – ударяя ее второй раз, закричал Кейран. – Я видел: к тебе приходил твой соплеменник.
Понимание просияло в глазах Румер. Но она не успела и рта раскрыть, как получила новую оплеуху от супруга.
– Ты еще смеешь улыбаться, вспоминая, чем вы тут занимались?
– Нет, Кейран, – взмолилась она. – Я ничего… как ты…
Град ударов обрушился на девушку. Эльф бил сильно, но точно: так чтобы не поранить ни губ, ни носа. Щеки Келебринкель пылали, а из глаз ручьями лились слезы.
– Я не виновна пред тобой, – сумела пролепетать она, перед тем как Кейран лицом вниз повалил ее на кровать.
– За предательство, обман и отказ раскаяться, Келебрин, я отплачу тебе! Мой хлыст преподаст тебе урок.
Эльф проворно задрал подол ее ночной рубашки, и с размаху огрел девушку.
Румер дернулась, но не закричала. Только вцепилась в шелковые покрывала, что сама стелила, готовясь к возвращению любимого. Им предназначалось впитывать стоны любовного экстаза, а не вопли боли.
«Я не закричу», – твердила дочь Боэроса. – «Он поймет свою ошибку. Я не закричу».
Молчаливая покорность не пришлась по вкусу Кейрану. Он отбросил хлыст, садясь на край ложа.
– Ты раскаиваешься в своем предательстве, Келебринкель?
– Кей, не было никакого предательства…
– Ты продолжаешь упорствовать! – закричал он.
Через миг Кейран оказался меж ее ног, сбрасывая с себя одежду. Девушка вздрогнула, когда его ладони легли на ее исполосованную ударами попку.
– Шшш, – склоняясь над ней, вдруг неожиданно нежно прошептал эльф. Румер ощутила, как его налитая плоть упирается в нее.
– Кейран, я не хочу…– попросила она.
– Тебя не спрашиваю.
Пальцы эльфы развели ей ягодицы, и он толкнулся в нее. Грубо, безжалостно. Келебрин закричала. Подобной боли она еще не испытывала, даже когда он брал ее в первый раз. Это извращенное проникновение рвало внутренности и втаптывало в грязь гордость Госпожи Келебринкель.
– Он делал с тобой это? – прошипел Кейран, двигаясь в неспешном ритме.
– Н..нет…
Эльф остановился, потом процедил злым тоном:
– Если врешь, то увидишь, как он никчемен в искусстве любви. А если говоришь правду… что ж мы разнообразим наши постельные игры.
Он снова резко погрузился, вырывая новый крик из груди девушки. Боль пульсирующими волнами накрывала ее. Келебрин кричала, невзирая на принятое ранее решение. Мука и унижение были невыносимы.
Кейран замер, что-то невнятно бормоча. Покинул ее тело. Сильные руки сжали плечи, переворачивая Келебрин на спину. Он снова оказался меж ее разведенных ног. Девушка, решившая было, что все закончилось, похолодела, поняв, что ошиблась.
– Пожалуйста… Кей…
– Я должен быть уверен, девчушка, – напряженно дыша, сказал он и вошел в нее. Келебрин всхлипнула, хотя их привычное соитие не принесло боли. Не было и сладкой неги, которая всегда разливалась внутри ее лона от его погружений. Однако боль просто помедлила с приходом. Девушка закричала, когда он проник глубже, но пальцы Кейрана накрыли ее рот. И она сделала первое, что пришло на ум: изо всех сил вцепилась зубами в руку мучителя. Эльф взвыл, и тут же она ощутила, как его горячее семя изливается в нее.
