Александра Айви - Леве (ЛП)
Он сжал челюсти, но ясно ощущая, что сейчас не время давить на нее, недовольно кивнул.
− Я удостоверюсь, что вас не преследовали. Но я вернусь. — Он послал Леве предупреждающий взгляд.− Скоро.
Валла полностью погрузилась в приготовление чая, пока Элайджа покидал квартиру, унося с собою леденящее недовольство и пульсирующую мощь.
Затем она испустила краткий вздох облегчения, поднесла к столу поднос и села рядом с Леве.
− Слишком большой собственник, да? — спросил крошечный горгулья.
Она пожала плечами, потягивая чай со странным чувством дезориентации. Что-то изменилось. Она только не была уверена, что именно.
− Он чувствует ответственность за меня, — пробормотала она рассеяно.
Леве усмехнулся, потянувшись за печеньем.
− Он чувствует не только это.
У нее запылали щеки.
− Может быть, и нет. Он ведь мужчина, в конце концов, но…
− Но что?
Она коснулась кончиками пальцев шрамов на своей щеке.
− Сбежав от работорговцев, я хотела лишь заползти в самый темный уголок и спрятаться там. — Она вздрогнула при болезненном воспоминании. − Я даже не помню, как добиралась до Франции, но я плыла по Сене на быстро набирающей воду лодке, когда Элайджа нашел меня и забрал в свое логово.
− Ах. — Его крылья затрепетали. − Твой рыцарь в сияющих доспехах.
− Что-то вроде того.
− И это плохо?
Она заколебалась, пытаясь высказать словами терзающие ее сомнения.
− Не плохо, — сказала она, наконец. − Он такой же, как и большинство глав кланов.
− Высокомерная заноза в заднице?
Она вдруг рассмеялась. Маленький демон действительно был очаровательным собеседником.
− Я собиралась сказать, что он одержим защитой людей, оберегать которых считает своим долгом.
− В том числе и тебя?
− В глазах Элайджи я просто девица, попавшая в беду, а не женщина из плоти и крови. — Она скорчила гримаску.− Я не хочу, чтоб меня спасали.
Серые глаза продолжали выражать невысказанную симпатию.
− Чего же ты хочешь?
− Того, что и любая другая женщина. — Она выглянула в окно, окидывая взглядом омываемый серебристым лунным светом розовый сад. −Чтобы меня любили.
Глава 3
Элайджа пронесся темными улицам, задержавшись только, чтобы предупредить своих лейтенантов о том, что горгульи нарываются на неприятности, прежде чем направиться обратно к дому Валлы.
Он криво усмехался, следуя знакомым путем. Если бы у него оставалась хоть капля гордости, то он вернулся бы обратно в свое логово. В конце концов, там были сотни красивых женщин, жаждущих удовлетворить любое его желание. Проклятье. Он мог остановиться на следующем же перекрестке, и через несколько минут появилась бы дюжина женщин, надеющихся завладеть его вниманием.
Но гордость, которая однажды ввергла его в противостояние с коррумпированным главой клана за господство в Париже, была потеряна в тот момент, когда он обнаружил полумертвую нимфу, плавающей в Сене.
Даже сейчас он помнил шок узнавания, поразивший его, пока он нес ее на руках в свое логово. Ее золотистые волосы струились по его рукам, и она ошеломленно взирала на него своими потрясающими голубыми глазами. Он понял, что ждал эту женщину с того самого момента, как проснулся вампиром.
Она была его суженой.
К несчастью, бедная девушка не была готова принять свою неизбежную судьбу. И кто мог винить ее в этом? Месяцами ее насиловали и мучили те проклятые животные, прежде чем ей удалось сбежать. И даже тогда она едва не умерла. Если бы не его целители она уже покоилась бы в могиле. Так что же удивительного в том, что ей нужно было держаться от мира на безопасном расстоянии?
От всего мира. Включая его.
Так что он дожидался своего часа, принимая все, что Валла могла предложить, и из последних сил сдерживая свой все нарастающий голод истончающимися путами.
«Которые едва не оборвались этой ночью», — припомнил он донельзя взволнованно.
Вкус ее губ оказался еще слаще, чем в его мечтах. Вкус спелой клубники с нотками меда.
И ее реакция…
Merde.
Ее желание было таким же жадным, как и его собственное. Будь они наедине, он взял бы ее прямо на кухонном столе. Вместо этого он бродил по улицам, все еще возбужденный и испытывающий боль без малейшей надежды на облегчение.
Его ужасное настроение не улучшилось, когда он вошел в затемненный внутренний двор и обнаружил маленького горгулью, стоящим у фонтана.
— Что ты здесь делаешь? — потребовал он.
Существо расправило свои волшебные крылья.
— Пытаюсь помочь тебе.
Элайджа приподнял брови.
Он слыл самым страшным хищником во Франции, возможно, и во всей Европе. Даже Виктор, вожак клана в Англии, общался с ним аккуратно.
— Ты вообразил, что можешь чем-то помочь мне?
— Я может и мал, но мои силы огромны.
Элайджа просто не смог удержаться.
— Так огромны, что ты скрываешься в доме нимфы?
Леве пожал плечами, игнорируя оскорбление, его полированный хвост игриво перемешивал воду, скопившуюся у основания фонтана.
— Как видишь я не в фаворе у своего народа. — Он пожал плечами. — Но очень скоро я буду восстановлен в Гильдии Горгулий.
— Хм-м-м.
Не так уж скоро, по мнению Элайджи. Не то, чтобы он ревновал к горгулье, — поспешно заверил он сам себя. Конечно же, нет. Нет, даже, несмотря на то, что Валла разделила свою очень редкую улыбку с крошечным демоном. Улыбку, которой прежде она никогда не делилась ни с кем, кроме него.
— И чем же ты можешь мне помочь?
— Кроме того, что я грозный воин, я еще и пользуюсь благосклонностью дам.
Элайджа закатил глаза.
— Разве что в своих мечтах.
— Ерничай, сколько пожелаешь, но могу сказать тебе, что очень глупо с твоей стороны не говорить Валле о своих чувствах.
Элайджа застыл в шоке. Может каждый демон в Париже и знал, что он гонялся за неуловимой прекрасной нимфой, словно оборотень в брачный период, но проклятье у них всех хватало мозгов не упоминать об этом. По крайней мере, в его присутствии.
— Это не твое дело, — произнес он, скрипнув клыками.
— Ты прав, но я верю, что Валла заслуживает шанса стать счастливой.
Вампир нахмурился.
— Я и намереваюсь сделать ее счастливой.
Леве всплеснул руками.
— Только если сумеешь убедить ее, что не считаешь заботу о ней бременем.
— Бременем? — Элайджа бросил быстрый взгляд в сторону двери дома Валлы, чтобы убедиться, что она не могла подслушать странный разговор. — О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Она боится, что ты видишь в ней просто еще одного подопечного, за которого должен нести ответственность.
