Долина смерти (ЛП) - Халле Карина
Сначала оповещения приходили каждый час: сообщения о людях, которые думали, что видели Лейни, статьи в местных газетах, затем на национальных новостных сайтах, с заголовками вроде: «Что случилось с Лейни Уэллс и ее парнем, когда они решили пойти в поход в Сьерра-Неваду в тот теплый майский день?». Были предположения, что Адам убил ее, что они оба связались с какими-то бандами, что их либо убили, либо они инсценировали свое исчезновение и живут новой жизнью в Мексике. Вскоре полиция решила, что Лейни — просто очередная наркоманка, которую не стоит искать, они сдались, и новостные оповещения перестали приходить.
Лейни стала нераскрытым делом для всех, кроме меня.
Но у меня была надежда. Всегда была, возможно, даже слишком много.
Никто никогда не говорит о том, насколько разрушительной может быть надежда.
Итак, статья, которую я прочитала сегодня утром и в которой упоминалось ее исчезновение, была о парне, который отправился в поход в Саут-Тахо, но не вернулся. Это спровоцировало многодневные поиски, которые ни к чему не привели. Пока его семья не наняла следопыта из Доннер-Лейк по имени Дженсен Макгроу, который смог найти пропавшего туриста за несколько дней, обнаружив его в овраге, куда он упал. Он получил перелом ноги и сотрясение мозга, и был скрыт от поисковых вертолетов скалистой местностью, но благодаря помощи мистера Макгроу он теперь находится в больнице и идет на поправку.
Возможно, было глупо даже воодушевляться тем, что я прочитала. Когда меня отправили в отпуск, Карлос сказал, что нужно смириться с исчезновением Лейни, а не продолжать бередить старые раны. Но он не понимает, что раны никогда и не заживали. Они остаются такими же открытыми и кровоточащими, как в день ее исчезновения. Они останутся такими, пока я не примирюсь с правдой.
Что означает — когда найдут ее тело.
Я смирилась с тем фактом, что она мертва. Я знаю это. Мне снится это каждую ночь. Сны никогда не начинаются одинаково, но заканчиваются всегда одним и тем же. Смертью моей сестры.
Но знать сердцем, что кого-то больше нет, без каких-либо конкретных доказательств, — это особый вид чистилища, которого я не пожелала бы никому. И поэтому я буду делать все возможное, чтобы найти ее, даже если придется выслеживать следопыта по имени Дженсен Макгроу.
Я вывожу служебный «Дюранго» на шоссе и делаю первый поворот в сторону Мемориального парка Доннер. Когда проезжаю мимо памятника парку, по моей спине пробегает холодок, несмотря на яркое солнце, и мои руки инстинктивно сжимают руль. Дело не только в том, что я провела здесь так много времени, когда Лейни только пропала, собирая друзей и коллег, которые хотели поддержать меня, прочесывая местность. Дело в том, что история этого города была главной причиной, по которой Лейни вообще приехала сюда.
«Оно взывает ко мне, Обри», — услышала я в трубке накануне ее отъезда. «Горы зовут, и сны не дают покоя. Я должна поехать. Они хотят мне что-то сказать. Что-то показать».
Ее слова могли показаться бредом сумасшедшего, но это была Лейни, и я, к сожалению, свыклась с ее причудами. Когда Лейни было девять лет, ее класс по истории поехал на экскурсию в эти места, поскольку они изучали историю экспедиции Доннера, а это недалеко от Сакраменто. Вернувшись домой в тот вечер, она выглядела так, словно у нее жар. Глаза блестели, щеки покраснели, и она с трудом говорила. Отец был на службе, поэтому я была за нее в ответе, и заставила ее принять тайленол, прежде чем она наконец рассказала мне, что случилось.
Оказалось, она не заболела, а просто помешалась. И если до этого момента дома она сидела тихо как мышь, то потом ночами трещала про экспедицию Доннера и все, что узнала, меня тоже заставила выучить.
С тех пор это была ее навязчивая идея. Даже в старших классах она перечитывала все книги об этой трагедии, копила деньги, чтобы участвовать в аукционах на «eBay» и покупать всякие якобы старинные вещи, иногда даже наряжалась как пионерка, делала что-то вроде исторического косплея. Лейни всегда была склонна к зависимостям, вероятно, унаследовав это от нашей матери, и я помню, как отец однажды сказал: «Хорошо, что это не наркотики». Я рада, что он не дожил до того момента, когда ему пришлось бы взять свои слова обратно. Он считал, что таким образом она справляется со смертью матери.
Возможно, он был прав. Мы все пытались справиться с произошедшим так, как могли. А когда он погиб во время исполнения своих обязанностей в тот злополучный вечер, Лейни ушла в свое увлечение еще глубже. К сожалению, одновременно с этим она пристрастилась к наркотикам, стала заводить отношения с сомнительными личностями и совершать необдуманные поступки. Тем не менее, интерес к группе Доннера так и не угас. Я объясняла это тем, что она просто зациклилась на определенном историческом событии, хотя, если честно, я бы предпочла, чтобы ее больше интересовали события времен Гражданской войны или Французской революции, а не то, что произошло с этими несчастными восемьюдесятью семью эмигрантами той кошмарной зимой.
Поэтому, когда Лейни позвонила мне и сообщила, что она и ее вечно безработный парень по имени Адам собираются посетить здешний парк, потому что ее туда тянет, я не почувствовала ни тревоги, ни удивления. Стоял один из первых дней лета, и, несмотря на то, что я не видела ее пару недель, она показалась мне вполне адекватной. Похоже, она была трезва. И я даже подумала, что эта поездка пойдет ей на пользу, она сможет отдохнуть от городской суеты, подышать свежим воздухом и развеяться. Смена обстановки порой необходима. Она взахлеб рассказывала о своих снах, о том, что горы с ней разговаривают, но я к этому привыкла.
Однако, сейчас меня терзают сомнения.
Я ненавижу себя за собственную беспечность. Какой из меня детектив, если я пропустила все тревожные сигналы? И какая из меня сестра, если я, словно наивная дурочка, приняла все ее слова за чистую монету и отпустила Бог знает куда с парнем, которому я не доверяла? Может, этот Адам убил ее в горах? Или они отклонились от намеченного маршрута и застряли где-нибудь в глуши Невады? Мысли о том, что у полиции практически нет никаких зацепок, не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Меня преследуют кошмары, в которых кровь смешивается со снегом. Мне снится она и участники трагической экспедиции группы Доннера.
Я сжимаю руль так сильно, что костяшки пальцев начинают белеть. Чтобы взять себя в руки и прояснить мысли, я начинаю выполнять дыхательные упражнения, которым научил меня мой психотерапевт. Мне необходимо сосредоточиться на поставленной задаче и понять, чего ждать от этого человека по фамилии Макгроу. Все, что мне удалось узнать о нем, я услышала от этих близнецов: отец умер, ранчо находится в плачевном финансовом состоянии, он ухаживает за своей больной матерью, ему около сорока лет. Нужно было спросить, состоит ли он в браке, но мне захотелось поскорее уйти оттуда. В барменше было что-то подозрительное, или она просто знала о нем больше, чем следовало, поэтому я не питала особых иллюзий по поводу предстоящей встречи. Интуиция подсказывала мне, что все пройдет не так гладко, как хотелось бы.
Тем не менее, если дела на ранчо идут настолько плохо, насколько я могу себе представить — а это, вероятно, так и есть, учитывая непомерные расходы на здравоохранение — возможно, он согласится сотрудничать за определенную сумму. Благо, у меня есть деньги, оставшиеся в наследство от родителей.
Колд Стрим тянется вдоль реки. По одну сторону от дороги высится небольшой холм, покрытый лесом. Места здесь очень красивые. Сосны и шалфей, растущие среди высохшей травы и чертополоха, вырисовывают живописный пейзаж, в котором яркие желтые пятна создают небольшие рощи дрожащих осин. Я опускаю стекло, и в салон проникает сладкий осенний воздух, напоминающий о далеком прошлом и вызывающий тоску по тому, чего никогда не было.
Со временем дорога превращается в сплошное минное поле, асфальт сменяется грязью, и мой внедорожник начинает скакать по кочкам, поднимая за собой клубы пыли. Лес становится таким густым, что, кажется, солнечный свет уже не в состоянии пробиться сквозь кроны деревьев, хотя, возможно, солнце уже просто скрылось за горами. Температура воздуха резко падает, поэтому я вынуждена поднять стекло.
