Призывая Луну (ЛП) - Каст Кристин

Я прочищаю горло, пытаясь избавиться от кома в груди, который сжимает мои лёгкие. Моя семья пережила свою трагедию, но я не хочу об этом думать.

Тем не менее, независимо от моей связи с Рен, магической или иной, каждый день укрепляет меня в зоне дружбы. И мои два года в Бруклине не помогли.

— Так что теперь? — Рен прерывает мою внутреннюю борьбу, когда мы идём между деревьями к двухполосной дороге, ведущей в город.

Я похлопываю затылок, проверяя, нет ли ещё мусора в волосах. Мои косички в беспорядке, так что даже если я смогу незаметно вернуться домой, у меня всё равно будет что-то, за что придётся ответить.

— Твои дяди не убьют тебя, и Джоэл никогда не доводит до конца наказания, которые они с Брэдли дают. Ты, наверное, проведёшь пару часов под присмотром, прежде чем тебя отпустят за хорошее поведение и ты снова начнёшь нарушать закон. — Я пригибаюсь под веткой, тяжёлой от розовых и белых цветов, и поднимаю её, освобождая путь для Рен.

— Не с моими дядями, — вздыхает она, и сутулится, хотя ей это и не нужно. Она надеялась, что вырастет, но её рост не изменился с тех пор, как я уехал. Это часть её, застывшая во времени, в то время как другие части стали острее, более полностью Рен. Я отпускаю ветку, после того как она проходит, и лепестки медленно падают на землю. Мне хочется постоять ещё немного, придумывая, как описать этот момент, но Рен движется вперёд, словно стрела сквозь деревья.

— С, знаешь, магией. — Она шепчет это слово, как будто здесь есть кто-то, кроме нас.

Честно говоря, я рад, что она подняла эту тему, потому что после начального всплеска энергии, я не был уверен, как это сделать. Она была настроена на то, чтобы быть обычной и вписываться в общество, не осведомлённое о существовании настоящей магии. Теперь она знает, что она особенная. Есть доказательство этому. Хотя я никогда не сомневался.

— Похоже, ты поедешь со мной. — Я обнимаю её за плечи, и она стонет. Я не принимаю это на свой счёт и замедляю шаг, зная, насколько её ноги короче моих. Её вздох был не из-за меня. Это из-за Лунного острова.

Мы выходим из яблоневой рощи и идём по багряной клеверной траве, окаймляющей двухполосную дорогу, ведущую в город. Мы идём так некоторое время, настолько привыкнув друг к другу, что молчание стало просто ещё одной частью нас.

Это хорошее время, чтобы сказать это. Сказать, Рен, я люблю тебя. У меня целый дневник стихов о тебе.

Может быть, не эту последнюю часть.

У меня пересыхает во рту, мой язык словно липкая краска к нёбу.

Но теперь у нас есть лето вместе. Никакой спешки.

Да… я не боюсь, я просто позволяю всему идти своим чередом.

— Я ничего не чувствую.

Я нахмуриваюсь и убираю руку с её плеч. Она может читать мои мысли?

— Сэм говорит, что она чувствует что-то, — продолжает Рен. — Лунную магию. Но я ничего не чувствую.

— Эм… — Моему мозгу требуется минута, чтобы переключиться с безнадёжного романтика на парня, который может говорить больше, чем мычать. — Да, я тоже чувствую лунную магию. Даже когда солнце светит, луна всегда с нами. Она никогда не покидает нас. Так же, как и наша магия.

Я провожу ладонью по груди, ощущая тепло, которое всегда находилось под моим сердцем, напоминая о луне и моей связи с Ней.

— Значит, я свободна, — отвечает Рен. — Это была случайность. Я провела ночь с луной, и это больше не повторится.

— Я уверен, что это не так работает.

— Но ты не уверен на сто процентов. Плюс, я даже не родилась под знаком магической луны. — Она останавливается, ставит руки на бёдра и смотрит на меня с таким блеском в глазах, который говорит, что она готова спорить, но я знаю, что на этот раз её не переубедить.

— Твои родители были Мунстарками, и ты тоже. Не важно, когда ты родилась. Ты никогда не станешь как Брэдли и Джоэл. Ты никогда не будешь Мундан.

Её взгляд падает на улицу, и она снова начинает идти. На этот раз медленнее, как будто произнесение правды отняло часть её силы. Но эта часть всегда была ей чужда.

— Рен… — Я ловлю её руку и поворачиваю к себе. — После этого лета у нас будет такая жизнь, доступ к вещам, о которых Мундан могут только мечтать. Остров Луны изменит наши жизни.

— Вот этого я и боюсь. — Она вырывает руку и продолжает идти по направлению к ряду кирпичных зданий на Мейн-стрит.

Я не знаю, что сказать, поэтому просто следую за ней молча. Сколько себя помню, я всегда ждал, когда моя жизнь изменится. Мои родители вбили в меня стремление к успеху и продолжение семейного наследия, и теперь всё зависит только от меня.

— Что я скажу своим дядям? Брэдли и я никогда не говорили Джоэлу о магии, так как же мне сказать ему… — Её голос прерывается, и она ускоряет шаг, но я догоняю её в два шага. — Сказать ему, что я внезапно передумала? Что я хочу оставить их и магазин, и Грейс Келли, и всё, что я люблю?

Её голос дрожит, и я знаю, что она плачет. Мои руки зудят от желания обнять её, прижать к груди, провести пальцами по её волосам и сказать, что всё будет хорошо. Но я не делаю этого. Это Рен. Вчера вечером был первый раз, когда я видел её плачущей, и она не допустит этой ошибки снова.

— Мы что-нибудь придумаем. Мы всегда так делаем.

— Всё, что я скажу, будет ложью. По крайней мере для Джоэла. Я хочу сказать ему правду. Я должна сказать ему правду. — Она всхлипывает и вытирает щеки. — Я скажу ему. — Она смотрит на меня, её взгляд бурный, её голубые глаза темнеют от вызова.

— Это запрещено. — В моём голосе появляется нотка, которую я никогда не использовал с ней раньше, и она замирает. — Рен, это одно правило, которое ты не можешь нарушить.

Позади нас гравий хрустит, и рёв двигателя вибрирует у меня за спиной, разрезая напряжение между нами и заменяя его чем-то новым. Чёрный внедорожник замедляется позади нас, и мы отходим на обочину дороги, чтобы дать ему проехать. Он не проезжает. Вместо этого он медленно крадётся за нами, как тень.

Я останавливаюсь, увлекая Рен дальше в алое цветение клевера вдоль обочины.

Внедорожник тоже останавливается.

Я щурюсь, пытаясь разглядеть водителя сквозь блики солнечных лучей на лобовом стекле.

В истинной манере Рен Найтингейл она выходит обратно на дорогу и сердито смотрит на машину. Я следую за ней, напрягая все мышцы, делая себя как можно больше, что легко удаётся после всех этих дней в тренажёрном зале в Бруклине.

— Что вы делаете? — кричит она, размахивая руками. — Объезжайте!

Волосы на затылке встают дыбом вместе с моими неукротимыми магическими способностями. Они стали сильнее, горят в груди, как кусочек солнца. Целители хороши в бою, если только потому, что мы не останемся поверженными надолго.

— Объезжайте! — повторяет Рен приказ, а я продолжаю смотреть на залитое светом лобовое стекло.

Мои руки сжимаются в кулаки, и я уже готов сказать Рен бежать обратно к саду, когда колёса внедорожника поворачиваются и он проезжает мимо нас в город.

— Что это было? — говорит она, запихивая руки в карманы, пока мы наблюдаем, как чёрный автомобиль едет по Мейн-стрит и исчезает за поворотом.

Мы продолжаем наш путь домой, и я выдыхаю задержанный воздух и качаю головой. — Горожане, — говорю я, хотя адреналин, бегущий по моим венам, говорит мне обратное.

— Таких раздражает, — бурчит она.

Я расслабляю челюсть и прочищаю горло, пытаясь успокоить гул в груди.

Рен и я идём так близко, что я слышу, как её телефон вибрирует. Это отвлекает меня, и моя магия утихает, когда она вынимает телефон из кармана и отвечает.

— Я жива, — говорит она, прежде чем прижать его к уху.

Низкий, ворчливый голос Брэдли гремит, но я не могу разобрать его слова. Что бы он ни говорил, это заставляет Рен сжаться и её щеки заливаются краской.

К тому времени, как её дядя заканчивает свою тираду, мы уже подошли к «Страницам», маленькому книжному магазину на южном конце Мейн-стрит, которым владеют Брэдли и Джоэл и которым Рен управляет уже год. Сторона здания покрыта фреской, нарисованной художественным клубом старшей школы в 1986 году. Сейчас она выцвела и испещрена отсутствующими кусками обвалившегося цемента, но маскот старшей школы, огромный чёрно-золотой шершень, всё ещё виден.