Дракон под шубой (СИ) - Леденцовская Анна
— Она не желает, — горячо заверил его Томаш. — Она пройдет обряд и останется с нами, а то дракончик без нее не может. Я чувствую.
«Зашибись! — мысленно простонала Томочка. — Ящерица сожрала мой салат и присвоила ободок, а ребенок решил, что я должна остаться с ними. Мое мнение вообще тут кого-то волнует?»
Как оказалось, нет.
Красавец хозяин подошел к ней и, встав напротив и глядя в глаза, внушительно произнес:
— Если ты и правда пройдешь кнай-тер, то ты не ведьма. Я оставлю тебя в замке при сыне, пока он не сольется с драконом. Ты получишь щедрую награду и вернешься в свой мир или сможешь хорошо устроить свою жизнь здесь. Я хочу уберечь Томаша и ради него пойду на все. У тебя нет выбора. Обряд проведем сейчас.
Его рука сделала какое-то замысловатое движение. На пальце искрами вспыхнул перстень с изумрудом, и Тамара со стоном осела на пол.
Кандалы, приковывающие ее к стене, исчезли, превратившись в широкие браслеты на руках и ногах.
— Идем, тут недалеко. — Крепкая рука мужчины легко вздернула ее на ноги.
— Бентар!
Тамара еле стояла, пытаясь как-то растереть затекшие руки, и совсем не удивилась появлению того самого рыжеусого толстяка.
— Идешь с нами.
Суетливый пузан мелко закивал и, подскочив к мальчику, выудил откуда-то сапожки и кафтан, похожий на толстый халат.
Владелец замка не соврал. Они миновали всего пару поворотов темного коридора и вышли к светящейся арке, за которой затаилась живая тьма.
Тамара прямо чувствовала ее. Настороженную, словно зверь, готовую наброситься и сожрать.
— Иди. Если помыслы твои в отношении нашей семьи чисты, то ты увидишь камень рода. Положи на него руку, и он даст тебе защиту дома Аэдэлстэн. — Учитывая, что после этих напутствий усатый Бентар достал меч, пристально следя за девушкой, вариант не ходить исключался.
«Все будет хорошо. Я же и правда зла им не желаю», — попыталась быть оптимисткой Томочка и, зажмурившись, шагнула во тьму.
Глава 5
Тома представляла себе родовой камень как здоровенный булыжник, но вместо него из каменной площадки в самой настоящей пещере, переливаясь зелеными бликами, выступала гигантская изумрудная друза. Пещерка была маленькая, с высоким, уходящим в темноту потолком, и драгоценный камень занимал собой практически все пространство.
Куда класть руку, было ясно сразу: на одной из граней самого большого кристалла виднелся темный отпечаток в форме ладони.
Девушка, не особо раздумывая, приложила к нему руку.
— Ой! — Вся ее жизнь промелькнула перед глазами со стороны, как кино в ускоренной перемотке. Все люди, которые оказали на ее жизнь существенное влияние, предстали совершенно в ином свете.
Томочка с удивлением разглядывала Аллу Геннадьевну, вяжущую красивые яркие игрушки, которые она потом везла в детский дом, а выйдя оттуда, вытирала слезы. Олега, который, сидя за праздничным столом, подобострастно заглядывал в рот что-то вещающему пожилому мужчине, судя по всему тестю, и испуганно кивал, соглашаясь.
— У всего есть другая сторона, — обняв ее за плечи бархатной шалью, шепнула темнота.
— Не бывает света без тьмы и тьмы без света, — ярко полыхнул огнями изумруд.
Тамара потрясла головой, пытаясь прийти в себя. На руках слегка сжались браслеты от кандалов.
— Хочешь стать здесь хозяйкой? — искушающе шелестел коварный мрак.
— Реши, что тебе надо, — слепил родовой изумруд.
— Да что же такое-то! — Все происходящее Тамаре совершенно не нравилось. — Я хочу быть сама себе хозяйкой, а не чьим-то развлечением. И на Новый год я загадала замуж выйти, а не сидеть в чьем-то подвале, выслушивая нелепые обвинения!
Она дернула руку, пытаясь отлепить ее от кристалла.
— Пусть так и будет, — просияв напоследок мягким переливом грани, отпустил ее ладошку родовой камень.
— Сама захотела… — многозначительно хихикнула тьма, растворяясь где-то под высокими каменными сводами.
Не удержавшись на ослабевших уже давно ногах, Тамара осела на пол и разглядывала, как оковы на руках превратились в рунический узор и впитываются под кожу, словно живые, переливаясь всеми оттенками радужных опаловых искорок.
Ножные железки просто испарились, будто их и не было.
Шмяк! На голову девушке сверху упало что-то тяжелое и живое, вцепившись коготками в волосы.
— Ай! — Томочка встряхнула головой и, схватив руками извивающуюся пакость, чуть не отбросила в стену запищавшего драконыша. — Да что ж ты делаешь-то, пакостник? А если бы кинула? — Она опустила его на колени. — Осталось бы от тебя мокрое место!
— Не осталось бы… — прозвучало у нее за спиной.
— Точно. И мокрого места не осталось бы, — согласилась она, подняв глаза на возвышающегося над ней мужчину.
— Дракона не так просто уничтожить или покалечить, — заметил он, рассматривая ее уже без прежней неприязни. — Позвольте представиться: герцог Чейжен из дома Аэдэлстэн. Как вас зовут, милая барышня?
«Ух ты! — устало восхитилась про себя Томочка. — Всего-то потрогала камешек, и целый герцог Чижик записал меня в милые барышни. После „мерзкой ведьмы“ какой взлет в карьере!»
Вслух, конечно, так рассуждать было неразумно, а возможно, и небезопасно. Все же, как она уже успела убедиться, хозяин этих мест обладал крутым и вспыльчивым нравом.
— Тамара, можно Тома, — ответила она на вопрос и приняла предложенную, чтобы помочь ей встать, руку. — А где мальчик?
Драконыш сидел у нее на плече, пытаясь теперь вытащить из уха сережку с камешком. Действовал он очень аккуратно, да и дешевую бижутерию было не сильно жаль.
— Томаш в своей комнате под присмотром Бентара, — наблюдая за стараниями мелкой рептилии, ответил ей герцог. — Странно, но ваши имена похожи…
На это задумчивое замечание девушка только фыркнула.
— Я имя себе не выбирала. Так мама назвала.
Сердце привычно сжало от горького воспоминания. Отца Тома не знала, а мать меняла ухажеров как перчатки. Женщина решила, что в шестнадцать дочь вполне взрослая, и, запихнув кровиночку в училище с общежитием в другом городе, почти позабыла про ее существование. Лишь раз в месяц присылала деньги и напоминала в эсэмэсках, чтобы дочь не думала возвращаться домой.
Может, и хорошо. Тамара была симпатичной худенькой зеленоглазой блондинкой с тонкими чертами лица. А ухажеры ее матери могли оказаться не слишком порядочными людьми. По крайней мере последнего хахаля Тома боялась до дрожи в коленках, когда замечала, как он на нее иногда пялится.
Герцог Аэдэлстэн так не смотрел. Когда он перестал, как надеялась Тамара, считать ее ведьмой, Чейжен глядел внимательно и изучающе, а еще пристально рассматривал Томочкину руку, так и не выпустив ее из своей ладони.
— Занятно. — Его палец прошелся по запястью девушки там, где недавно были оковы. Руны вспыхивали от прикосновения, но не целиком, а рваными кусочками. — Чем-то ты понравилась нашим хранителям. Странная защита… и словно что-то еще…
Он поднял глаза, собираясь что-то спросить, но тут случился конфуз, от которого у бедной Томы алым жаром вспыхнули щеки. Ее организм решил, что бокал шампанского на пустой желудок, да еще и на фоне таких потрясений, это просто безобразие. Поэтому его голодное бурчание, отразившееся звонким эхом от стен, наверное, слышал весь замок.
Крылатая ящерица же, решив, что это претензия в ее сторону за съеденную «шубу», тут же зарычала в ответ нечто возмущенное, почти оглушив девушку на одно ухо.
Чижиком был этот красавчик или не Чижиком, но если ему припекало, то действовал он молниеносно. Еще не успело стихнуть эхо возмущенного дуэта «живот плюс дракон», а Томочку за руку уже утащили в портал.
Хозяин рявкнул указания двум гладко зализанным девицам в серой униформе с фартучками и удалился. Горничные, как про себя решила Тома, засветились и словно потекли, начиная крутиться вокруг застывшей, как суслик, девушки.
Через несколько минут ее поставили перед громадным зеркалом, где отразилась чем-то напуганная хрупкая, очень красивая девушка в нежно-зеленом, пышном от талии платье, плечи которой укутывал тонкий снежно-белый меховой палантин.
