Заложница Морского демона (СИ) - Шейн Анна
- Он же твой жених, вы ведь любите друг друга, не так ли? – проговорил Гуннар тихо и холодно, - если он не сможет оплатить твою свободу, то не переживай, своего я не упущу. Я заберу твою честь и всласть с тобой позабавлюсь, а потом продам в рабство.
Он бы так не поступил. Арда интересовала только душа Майера, и даже его невеста не могла заменить ее. Но пленница вела себя слишком дерзко. Нужно было поставить ее на место.
Бианка резко выдохнула, опустила взгляд, скрывая, что глаза покраснели. Она нервно закусила нижнюю губу.
- Не кусай эти свои чудные пухлые губки, - проговорил Гуннар с притворной нежностью, и провел большим пальцем по ее влажному розовому рту.
Бианка остолбенела на секунду, затем резко дернула головой, избавляясь от его рук. Гуннар ухмыльнулся. Примерно такой реакции он и добивался. Он не ждал, что похищенная будет ему рада, но пускай хотя бы ненавидит его молча.
Он оставил заложниц вдвоем в небольшом шатре посреди палубы. Они пока еще не догадываются, в чьи руки угодили, и чем дольше длится их неведение, тем лучше.
К тому же сейчас девушки и не поверят в правду. Как-никак арды давно ушли из жизни людей и крайне редко соглашались выходить с ними на контакт. Как это было с Майером.
Вспомнив должника, Гуннар раздраженно поморщился и прикоснулся к ключице, в которой вдруг раздалась колющая боль. И как только этот подлец избежал расплаты? Они заключили договор, и ни один человек не мог его обойти!
Он уже насладился его покровительством. Разбогател, окружил себя роскошью, раздобыл себе молодую и красивую невесту…
Невольно Гуннар восстановил в памяти образ своей пленницы и взглянул на нее не как на цель в миссии, а как на женщину. Выразительные блестящие глаза с умным взглядом, невероятно пленительные пухлые губки и этот цвет волос… Темно-бордовый, которым славились островитяне. Этот оттенок всегда сводил его с ума, а когда он лежал на таких мягких, упругих локонах… Не будь она его заложницей или вырасти он таким же беспечным, как Ларс, их знакомство привело бы к совершенно другому результату.
И что только нашла Бианка в подлом Майере? Ответ был очевиден, но оттого не менее удручающим – деньги. Разумеется, ее интересовал только достаток этого человечка.
«Винсент Майер продал мне душу за богатство и достаток. А она продала ему красоту и тело за ту же цену. Они стоят друг друга», - решил Гуннар не без сожаления.
- И зачем все это? – от мыслей оторвал голос брата. Ларс вышел вслед за ним из тента и широко, будто протестуя против чего-то, развел руками, - они и так напуганы, Гун, а ты тут рассказываешь, как собираешься их насиловать!
- Ты же знаешь, что я ничего им не сделаю, - тот дернул головой недовольно, - но немного послушания этой девице не помешает.
Ларс сложил руки и оглянул брата недружелюбно и с осуждением.
- Если ты хочешь с ними сюсюкаться – дело твое, - Гуннар махнул на него рукой, - но от меня этого не жди. Бианка – мой залог в сделке и не больше. Относиться я буду к ней соответствующе.
- Это неправильно. Ты…
Старший брат не позволил ему докончить:
- Неправильно было похищать ее служанку лишь потому, что ты так захотел. И если уж ты решил говорить о морали – начни с себя.
Рот Ларса приоткрылся, но он не смог ничего сказать. Губы задрожали, в глазах показался гнев, но щеки покрылись красными пятнами из-за смущения.
- Ты ничего не понимаешь, - спустя мгновение проговорил Ларс оскорблено.
- Конечно, не понимаю. Куда уж мне.
Младший брат готов был взорваться, но не успел. Перед ним с Гуном появился Тай – капитан их корабля.
- Мы вышли в большие воды. Как только солнце коснется горизонта, можем переходить. Только дайте приказ.
Гуннар внимательно посмотрел на брата. Тот недовольно натянул губы, показывая, что не забыл об их разговоре, но вместе с тем кивнул, соглашаясь отложить его до поры до времени.
- Тогда переходим сразу с закатом, - этот расклад устраивал Гуна. Нужно было поскорее вернуться домой, куда никогда не попадет Майер со всей своей флотилией, - да примут нас предки.
Хмурый, сегодня даже больше обычного, Тай кивнул и направился к штурвалу.
Глава 3 - 1
Огромная, занявшая всю стену в приемной Фазорской торговой компании, фреска была, наконец, закончена.
Однако, глядя на внушительную карту мира, с изображением всех морских путей компании и торговых точек, морских монстров и кораблей, художник не испытывал гордость за свою работу и радость по случаю ее окончания.
Он был даже чуточку расстроен, что фреска готова. Ведь это значило, что пора сдавать ее заказчику. Винсенту Майеру. Человеку, которого не следовало злить.
Живописец боязливо покосился на своего ученика - молодого и щуплого, но со взрывным характером. Он частенько попадал в неприятности, хоть природа обделила его физическими данными, которые помогли бы из этих неприятностей выпутаться, и его мастер молился, чтоб подопечный догадался не острословить перед важным заказчиком.
Это может стоить им обоим не только карьеры...
Массивные, инкрустированные золотом, белые двери отворились, по величественному залу пронеслись быстрые громкие шаги.
Мурашки пробежали по телу пожилого мастера. У Майера была специфическая походка: одна нога всегда немного пришаркивала, словно не поспевала за другой. Звук его шагов снился художнику в кошмарах, а сейчас повторился наяву.
- Секретарь сказал, что вы закончили, что ж... - он вытянул букву «ж», отчего стал напоминать жука: такой же квадратный, грузный, жужжащий.
По круглому, всегда немного красному лицу Майера никогда не понять было, что у этого человека на уме. Он всегда казался слегка недовольным из-за низко посаженных бровей, а его маленький пухлый рот застыл в приоткрытом, будто чуточку удивленном, выражении. В действительности, Майер просто дышал им: много лет назад ему в драке сломали нос, и тот перестал выполнять свою первостепенную функцию.
Хотя Винсент и не относился к числу тех, кто решал вопросы кулаками. Разве что кулаками подвластного ему человека. Но та драка произошла, считай, в прошлой его жизни, о которой делец предпочитал не вспоминать.
Гордыня не позволяла Майеру смириться с тем, что когда-то он был мелкой сошкой, червяком, занявшим самое низшее место в пищевой цепи. А еще больше с тем, каким образом он получил достаток и влияние. И самым простым вариантом стало забыть свое прошлое.
Потому он окружал себя вычурной роскошью, потому женился на знатной и красивой девушке (этим своим ходом он особенно гордился: родство его молодой жены со знаменитым и уважаемым морским офицером придавало ему веса в глазах подчиненных и инвесторов, а ее красота прекрасно сочеталась с интерьером нового богатого особняка), и потому никогда не упускал возможности указать людям более низкого происхождения на их место. Даже если они особо-то со своего места и не высовывались.
Художники, на его взгляд, относились к низшему сорту людей. Научились марать холсты, да измазывать стены и принялись паразитировать на желании богачей обозначить свой достаток.
Как человек, одержимый своим положением, Майер вынужден был обратиться к услугам этих аферистов. Но он сразу пообещал себе, что не даст им так просто получить оплату и уйти. О-о-о, он заставит их помучаться.
Винсент прошел мимо мастера и его ученика, даже не взглянув на них. Встал перед фреской, прищурился, напрягая внимательность до предела. Нужно найти хоть какую-нибудь мелкую деталь, а раздуть ее до катастрофы - дело пустяковое.
Долго искать не пришлось - глаз уже наметан.
- Господин Хорсе, - начал Винсент с самодовольной улыбкой, - вы не забыли на кого работаете?
Художник напрягся, почуяв неладное.
- На вас, господин... Господин Майер, сэр, - он так и затрясся, а его ученик недовольно сложил руки.
- А кто я? А? - он повернулся. В его глазах сияла садистская радость.
