Екатерина Неволина - Два шага до рассвета
— Я хочу видеть Артура. И своих родителей, — заявила я.
— Разумеется. О твоих родителях мы позаботимся. У нас в ходу программа защиты людей‑свидетелей, — произнесла она, и я сразу вспомнила какие‑то голливудские фильмы. Кстати, говорила Лиз очень чисто, хотя вполне вероятно, что русский не был ее родным языком — внешность у нее была европейская. — А что касается Артура… Я думала, ты сначала предпочтешь переодеться. Или нет? — она чуть насмешливо, по крайней мере мне так показалось, приподняла бровь.
Спорить было глупо, поэтому я молча кивнула.
— Притормози‑ка, — распорядилась Лиз.
Шофер остановился у какого‑то бутика, и Лиз вышла, не сказав мне ни слова.
Минут через пять — не больше — она появилась с огромным пакетом, села на место и бросила пакет мне на колени.
— Надевай, — скомандовала она.
Подчиняться ужасно не хотелось, но мысль о том, кто из нас будет выглядеть перед Артуром полной идиоткой, подействовала на меня отрезвляюще, и я залезла в пакет.
Там лежали элегантные туфли на невысоком каблуке (сама Лиз легко и грациозно передвигалась, наверное, на пятнадцатисантиметровой шпильке), светлые джинсы, сразу видно, очень дорогие, черный топ на тоненьких лямочках, черное нижнее белье и, наконец, короткая джинсовая курточка. Все это — в том же стиле, что и одежда на Лиз, но попроще.
— А это на меня налезет? — скептически поинтересовалась я, не припомнив, чтобы Лиз спрашивала меня о размере обуви или одежды.
— Как раз на тебя. Я никогда не ошибаюсь, — ответила она голосом, полным превосходства.
Ну, если у Артура такие друзья… вернее, подруги… ему можно только посочувствовать.
Тем временем она кивнула шоферу, и мы снова поехали куда‑то.
— Я не могу переодеваться здесь! — воскликнула я, в отчаянии глядя на шофера.
— Это почему же? — Лиз даже удостоила меня взглядом.
— Не могу — и все!
— Ты стесняешься его?! — Лиз оглядела меня, словно редкостный музейный экспонат. — Ну что же: как хочешь. Только останавливаться мы все равно не будем. Твоя безопасность важнее твоей стыдливости.
Мне уже думалось, что она унижает меня специально, но я не стала спорить и принялась переодеваться, используя как ширму свою домашнюю футболку.
Лиз наблюдала за мной. В ее холодных равнодушных глазах нельзя было прочесть никаких эмоций. Это задевало меня еще сильнее, чем любопытство или неприкрытая злость.
— А я тебе, кажется, не нравлюсь, — констатировала я, натягивая джинсы.
— Ты — мое задание.
Лиз не была расположена к разговорам.
— Правда? — я в деланом изумлении подняла брови. — Ну по части одежды ты справилась идеально. Действительно как раз мой размер. А вот по части охраны… Интересно, что скажет старейшина, когда узнает, что ты пропустила Виолу и она едва не убила меня?… — Лиз дернулась, и ее ногти неприятно скрипнули по кожаной обивке кресла. — Скажи, как у вас поступают с теми, кто проваливает задание?
Я уже сама не понимала, зачем злю вампиршу — против логики, вопреки инстинкту самосохранения. Она взглянула на меня сузившимися глазами и провела кончиком языка по краю своих безупречно очерченных губ, подчеркнутых глянцево блестящей красной помадой:
— А ты храбрый человек.
Я перевела глаза на обивку сиденья и увидела, что толстая кожа порвана. Продолжать наш сомнительный диалог не было никакого смысла, и мы замолчали.
Тем временем машина подъехала к пятиэтажному зданию, окруженному металлическим забором. Шофер опустил стекло, поздоровался с охранниками, и мы въехали на территорию дома.
— Приехали, — объявила Лиз.
Я вылезла из машины и с любопытством огляделась. Похоже, я попала на закрытую базу. Пустой «просматривающийся двор», пост охраны на въезде, здание, чем‑то отдаленно напоминающее крепость. Нет, там не было ни окон‑бойниц, ни крепостной стены, ни отверстий, откуда в случае необходимости можно лить на головы врагов кипящую смолу — с виду дом как дом, но ощущение от него было ого‑го какое! Он так и щетинился невидимыми пушками, и я почувствовала себя крайне неуютно. Нужно ли мне туда и так ли легко выйти оттуда, как и войти?…
— Пойдем, — скомандовала Лиз, видя, что я замешкалась у машины.
Видимо, она не считала необходимым разговаривать со мной хотя бы чуть‑чуть приветливее.
— Где Артур? Я никуда не пойду, пока не увижу его, — ответила я, позаимствовав ее холодный тон.
Температура между нами приближалась к отметке минус пятьдесят. Еще немного — и все вокруг нас покроется инеем, а слова начнут замерзать в воздухе и со звоном падать на землю, так и не достигнув ушей собеседницы.
— Он уже едет. Ну, если тебе нравится, можешь ждать его целый час под дождем, — Лиз равнодушно пожала плечами и направилась в сторону дома.
Именно ее безразличие убедило меня лучше любых слов. Вернее, начни она меня уговаривать, я бы наверняка осталась во дворе.
В общем, я последовала за вампиршей и не без душевного трепета вступила под своды дома. Здание, похоже, было построено где‑нибудь в конце девятнадцатого века и соответствовало застройке центра Москвы. Но это только на первый взгляд. Если приглядеться, над зданием основательно поработали, видимо, пытаясь придать ему одновременно и красоту, и удобство, и незаметность. Плиты нижнего яруса при ближайшем рассмотрении оказались покрыты причудливой изящной резьбой, а деревянная арка над дверью была украшена сценами из жизни какого‑то вельможи былых времен. Стараясь не отстать от Лиз, я окинула их лишь беглым взглядом, и тем не менее в голове у меня возникла идея, что это за вельможа.
Внутри дом отчетливо напоминал старинный особняк. Наверх вела большая лестница с колоннами, глядя на которую я тут же вспомнила словечко «мраморная». На первом этаже имелся просторный холл, у входа в который располагалась очередная комнатка охраны. Видимо, с этим здесь было все в порядке. Пол в холле был «шашечками» — черно‑белый, у стен стояло несколько мраморных столиков, а на потолке висела огромная хрустальная люстра. Вся обстановка отличалась элегантностью и роскошью. Подобные залы я видела в исторических фильмах. Однако что‑то здесь было не так. И подумав, я догадалась, что именно: зеркала! В зале не было ни одного зеркала! Неужели сказки правдивы, и вампиры действительно не отражаются? Я задумалась, видела ли я когда‑нибудь отражение Артура? Кажется, видела… или нет? Точно вспомнить я не смогла, надо будет обратить внимание.
Тем временем навстречу нам вышел немолодой человек с окладистой бородой, одетый в странную холщевую одежду наподобие монашеской рясы. На поясе у него висела тяжелая связка больших старинных ключей. Неужели такими ключами еще кто‑то пользуется?… С полминуты я разглядывала его совершенно беззастенчиво, а потом смутилась и отвела глаза.
