Юлия Григорьева - Искупление. Часть вторая (СИ)
— Что? — недоуменно спросил мужчина.
— И мама тебе каждый год присматривает невесту, ты говорил, — хмуро отозвалась я.
— На то она и мама, — пожал плечами Флэй. — Стой, ты ревнуешь что ли? — глаза его вспыхнули возмущением. — Нет, ты погоди. Это я тут ревную! Ты зачем посягаешь на чужую территорию? Место уже занято!
— Флэй, — поморщилась я. — Я серьезно.
— А я не серьезно?! Тебе даже думать не стоит, что я могу глядеть на совершенно чужих мне женщин, а вот мне, пожалуй, нужно быть повнимательней к более молодым особям мужского пола. Выросли тут без меня. Глазищи сверкают, длани тянут.
— Еще никто не тянет, — усмехнулась я.
— Ключевое слово — еще, — деловито кивнул дикарь. — Смотри мне, — он погрозил мне пальцем и клацнул зубами.
Я рассмеялась и от души поцеловала его. Даже это перевел в шутку.
— Флэй, ты дерево, — повторила я на его языке уже облюбованное выражение.
— Протестую, — воскликнул он. — Йе сьон ен афид льос, — гордо произнес дикарь.
— Сын ты, сын Белой Рыси, знаю, — рассмеялась я.
Такие тренировки со случайными фразами он часто мне устраивал. Моя задача была перевести, что поняла. Это выражение я уже наизусть знала. Заслужив поощрительный поцелуй, я опять посмотрела в сторону земли. Ветер был попутным, и мы быстро приближались. Вот уже стали заметны более мелкие детали, валявшиеся на берегу, например, бревно и большой валун. Вздохнув, я потерлась кончиком носа о висок Флэя.
— Где моя смелая девочка? — спросил он с доброй улыбкой.
— Нет ее, — малодушно ответила я.
— Тогда зови ее, скоро подойдем к берегу, — меня легонько дернули за кончик косы.
Флэй споро убрал парус, вставил весла в уключины, и мощными гребками погнал нас в неизвестное и волнительное будущее. Я не смотрела на берег, смотрела на своего мужчину, набираясь сил и решимости. Он смотрел на меня, время от времени оборачиваясь и проверяя, куда идет лодка.
— Добрались, — выдохнул Флэй, когда наше суденышко ткнулась носом в песок.
Он перемахнул через борт, взял из моих рук оружие, надел на себя и протянул мне руки. До берега донес и поставил, когда под его ногами оказался песок, смешанный с галькой. После обулся, и мы направились в сторону желтых деревьев и пожухлой травы, держась за руки.
— А где твой дом? — спросила я.
Голос чуть дрожал от едва сдерживаемого волнения. Пальцы Флэя сильней сжали мою ладонь, и он указал свободной рукой:
— Видишь гору? Рыси живут за ней. Идти достаточно долго, но к ночи должны добраться.
— Ох, — выдохнула я и потрогала пылающее лицо. — Я так волнуюсь.
Мужчина поднес мою руку к губам и подмигнул, подбадривая меня. Вскоре мы вышли к роще, где мой дикарь остановился и глубоко втянул носом воздух, после широко улыбнулся.
— Хорошо-то как! — воскликнул он.
Я улыбалась, глядя на его радость, и становилось как-то легче и спокойней. Ну, чего испугалась? И здесь люди живут, значит, и я смогу. Ну, не умею я толком ничего, так научусь. Почистила же целую рыбину, пока были в море. Подумаешь, что после этого Флэй, обозвав меня разорительницей, поймал новую, но начало-то положено! Руки есть, голова тоже, желание прилагается. Справлюсь! Решительно тряхнув головой, я преисполнилась боевого духа. Флэй, бросив на меня взгляд, хмыкнул и снова посмотрел на гору, которая еще не скрылась из вида. В его глазах появилось мечтательное выражение.
— А мы сейчас не на ваших землях? — спросила я.
— В общем-то, берег хозяина не имеет, — ответил дикарь и вдруг остановился, прислушиваясь к чему.
Затем осмотрел себя, меня и выругался.
— Что? — насторожилась я.
— Да, я так, кое-что вспомнил, — беспечно отмахнулся Флэй, — не бери в голову. Разберусь.
И до меня дошло — одежда. Мы же сейчас в одежде Таргара, альены, оба. Любой из местных обитателей примет нас за чужаков, но не идти же голыми! Что ж, остается надеется, что никто нам не встретится, а свои должны моего рыся узнать, не забыли же его за эти десять лет.
Боги! Это же сколько всего тут могло измениться за десять лет? Вновь обернувшись, я посмотрела на моего дикаря. Он теперь был более собран, больше прислушиваясь и поглядывая по сторонам. Я тоже начала озираться.
— Иди, как шла, — тут же одернул меня сын Белой Рыси. — Если за нами следят, не стоит обозначать страх.
Вот после этих слов мне стало страшно. Только что не было, а теперь стало. И чем дальше мы уходили от спасительной лодки, тем сильней становилась тревога, и все больше нарастала внутренняя дрожь, переходя во внешнюю.
— Эй, голубка, клюв выше, — воскликнул Флэй, поддевая мой нос костяшкой пальца. — Без предупреждения нападают только натты.
— Натты? — переспросила я.
— Ньосер натт, — проговорил он на родном языке. — Ночные тени. Это бродяги. Они надолго не оседают. Зиму переждут, весной и в начале лета скотину откормят и дальше. Если хотят осесть, спрашивают разрешение, если проходят через чужие земли, мнением хозяев не интересуются. Дичи в лесах много, травы еще больше, им не мешают. Не особо агрессивные, но чужаков не любят. И в войне их лучше за спиной не иметь, мародеры. Да и в спину ударить не погнушаются.
— Неприятное племя, — я передернула плечами.
— Их никто не любит, — ответил Флэй. — Остальные остановят даже чужаков, а там разберемся. Не переживай.
Кивнув, я осторожно повела глазами по сторонам, прерывисто вздохнула, и мы продолжили путь. Постепенно дорога удалялась все больше от берега, уходя все дальше в лес. Теперь я вовсе прижалась к моему дикарю, и он положи мне руку на плечо.
— Жаль, лошадей нет, — негромко произнес Флэй. — Устанешь ты у меня.
— Я тебя выдерживаю, рысик, так что расстояние — сущий пустяк, — расхрабрилась я.
— Забавно, — усмехнулся дикарь. Я вопросительно посмотрела на него. — Назвала забавно, — пояснил он. — Мне понравилось.
— Р-р-рысик, — повторила я, больше мурлыкая, чем рыча. — Только совсем не белый. Черный рысик.
— Просто меня, как следует, отмыть надо, — засмеялся Флэй. — После бани я буду блондин с голубыми глазами.
Я живо заинтересовалась новым словом. Как-то до этого не интересовалась, а он не рассказывал, где они моются. Флэй рассказал про деревянный сруб, в котором и происходит омовение.
— Куда-то идти надо? — поразилась я.
— Специально для тебя пристрою к дому, — пообещал мужчина, и я немного успокоилась на эту тему.
Мы еще какое-то время шли, молча, поглядывая по сторонам. Постепенно появлялся голод. Желудок подал голос, взвывая к совести своей хозяйки, но среагировал на это Флэй. Он огляделся, что-то выискивая взглядом, после потянул к неизвестным мне кустам, где висели гроздья черных ягод. Не мучаясь вопросом, куда собрать ягоды, мужчина просто срезал ветку и вручил мне.
