Александра Айви - Бессмертие страсти
Глава 2
Стикс молча и неподвижно стоял у кровати. Он простоял так уже больше семнадцати часов, бдительно наблюдая за женщиной, разметавшейся посреди постели.
Часть его разума прекрасно понимала, что это бдение совершенно ни к чему. Особняк Аспида был расположен в достаточно безлюдном месте, к тому же его система защиты могла соперничать с хранилищем золотого запаса в Форт-Ноксе.
Но Стикс все равно остался рядом с ней.
Конечно, это никак не связано со стройной, почти хрупкой женской фигуркой, свернувшейся на золотистом покрывале. И с лицом в форме сердечка, которое во сне казалось невыносимо невинным. И с нелепо щетинящимися волосами, которые не закрывали изящные очертания ее ушка и соблазнительно стройную линию шеи.
Он сурово сказал себе, что просто нужно быть рядом, когда она проснется. Можно не сомневаться в том, что она начнет вопить и плакать.
В конце концов, она ведь человек!
Именно так и ведут себя люди.
Она повернулась под одеялом — и ее тело напряженно застыло.
Терпеливо ожидая, чтобы она окончательно пришла в сознание, Стикс нахмурился, видя, что она продолжает лежать, не открывая глаз. Он понял, что она очнулась, но притворяется спящей.
Глупость.
Он шагнул к кровати и наклонился, чтобы прошептать прямо ей на ухо:
— Я знаю, что ты проснулась. Притворяясь, ты только тратишь время, свое и мое.
Она сильнее вжалась в подушку и натянула одеяло до самого подбородка. Тем не менее ее веки оставались плотно закрытыми.
От нее пахло свежими цветами. И горячей кровью.
Удивительно эротичная комбинация.
Он проглотил стон — и тело невольно напряглось.
— Все это — какой-то кошмарный сон, который в конце концов уйдет, — пробормотала она.
— Может, я и правда кошмар, но боюсь, что я никуда не уйду.
Стикс подождал еще секунду и, убедившись в том, что она по-прежнему не собирается открывать глаза, наклонился и прижался к ее губам.
Огромные зеленые глаза стремительно распахнулись. В их влекущей глубине мерцало изумление.
— Эй! — прошептала она. — Прекрати это!
Стикс быстро отступил. Не из-за ее протеста. Ему хотелось почувствовать, как ее жар и аромат обволакивают его. Ему хотелось ощутить вкус ее губ и погрузить свои клыки глубоко в ее плоть.
Это было не просто некстати: это было чертовски неприлично!
— Я принес тебе пропитание.
Он указал на поднос, стоящий на тумбочке у кровати. Зеленые глаза с откровенным презрением скользнули по большой тарелке со свежей ветчиной, яичницей и тостами.
— Вы решили накормить меня перед тем, как изнасиловать и изуродовать? Какая забота!
— У тебя очень живое воображение, — насмешливо отозвался он. — Поешь, а потом мы поговорим.
— Нет.
Стикс нахмурился. «Нет» не входило в число тех слов, которые звучали в его присутствии. Никто не смел говорить ему «нет»!
— Твое упрямство не повредит никому, кроме тебя самой. Ты ведь проголодалась.
Она едва заметно вздрогнула.
— Я умираю с голоду, но этого я есть не стану.
— Здесь нет ничего такого, что может тебе повредить.
— Здесь мясо.
Он воззрился на нее с недоумением. Он редко бывал в обществе смертных. Они предоставляли ему кровь и изредка секс. Он плохо понимал их довольно странный разум.
— Мне казалось, что большинство смертных ест мясо. Она моргнула, словно его слова ее удивили.
— Но не я. Я — вегетарианка.
— Хорошо. — Многие столетия опыта помогли ему сдержаться. Забрав поднос, он прошел через комнату и, открыв дверь, приказал ожидавшему в коридоре Ворону: — Будь любезен принести мисс Смит что-нибудь… вегетарианское!
Женщина села на постели, плотно завернувшись в одеяло.
Досадно. За прошедшие часы он убедился в том, что ему нравится смотреть на ее тело.
— Где я? — хрипло спросила она.
— В небольшом особняке к северу от города.
Он вернулся к кровати.
Ее красивые губы плотно сжались.
— Это мне ровным счетом ничего не говорит. Почему я здесь оказалась?
Стикс скрестил руки на груди. Похоже, эта женщина успела забыть о том, что она — его пленница. Это он будет вести допрос.
— Что ты запомнила с прошлого вечера? — властно спросил он.
Она моргнула и приподняла худенькое плечико.
— Я работала за стойкой. Какой-то тип с двумя громилами начал ко мне приставать. — Она прищурилась: — Я как раз бежала в кладовку, когда ты… что-то со мной сделал. Тебе лучше знать что.
Он не стал отвечать на ее укор.
— Чего хотели от тебя эти мужчины?
Она помолчала.
— Поговорить.
— О чем?
— Понятия не имею. А чего хотите вы?
Он тихо зашипел, раздраженный ее уклончивыми ответами.
— Ты их знаешь? Они уже к тебе подходили?
— До этого я никогда в жизни их не видела.
— И ты не знаешь, почему они могли тобой заинтересоваться?
— Нет.
Он внимательно всмотрелся в ее бледное лицо. Похоже, что она не лжет. Ведь он знал, что Сальваторе потратил много недель, разыскивая ее по всему Чикаго: в этом не было бы нужды, если бы они были знакомы раньше.
— У них должна быть какая-то причина. — Стикс бросил на нее суровый взгляд. — Ты обладаешь какой-то ценностью, раз Сальваторе был готов пойти на такой риск.
Как это ни странно, она не съежилась и не заскулила под его взглядом. Больше того: вздернула свой подбородочек и гневно сверкнула глазами.
— Послушайте, я стараюсь не превращаться в истеричку, которая машет руками и хлопается в обморок, но если вы не скажете мне, кто вы такой и почему я оказалась здесь, начну вопить и не замолчу, пока не добьюсь ответов, — пригрозила она.
Стикс удивленно моргнул. Возможно, ему следует пересмотреть свой подход к этой женщине. Конечно, от нее достаточно много хлопот. И нет сомнений в том, что она перепугана. Но в ней ощущалась стальная решимость, которой он совершенно не ожидал.
— Ты желаешь правды? — вопросил он.
— Ах, полно! — Она картинно поджала губы. — Если вы попытаетесь отделаться каким-нибудь штампом вроде того, что я не вынесу правды, то я уже точно завизжу.
Он понятия не имел, о чем она говорит, но если ей действительно хочется знать правду, он готов ею поделиться.
— Хорошо. Мужчина, который подошел к тебе вчера вечером, — это Сальваторе Джулиани.
Она подняла брови:
— Считается, что я должна знать это имя?
— Он — вожак стаи.
— Вожак стаи? Вы хотите сказать, что он какой-то главарь бандитов?
— Я хочу сказать, что он — король оборотней. Громилы, как вы их назвали, — это члены его стаи.
