Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

‑ К вашим услугам, – снова сообщил Лучано, про себя забавляясь. ‑ Лучано Фарелли, он самый.

Удержать это в секрете он не смог бы даже по приказу королевы, слишком много свидетелей в Академии, так что какой смысл отрицать?

‑ Вы! ‑ с облегчением выдохнул лейтенант, останавливаясь. – Мое искреннее почтение, сударь!

Лучано молча поклонился, а Минц воззрился на него и умоляющим тоном спросил:

‑ Его высочество Аластор… какой он? Правда, что очень похож на отца?

‑ Я не имел чести знать его величество, вы же понимаете, – учтиво отозвался Лучано. ‑ Но внешне, полагаю, они действительно похожи. Благородная кровь Дорвеннов…

‑ Да‑да, – в нетерпении прервал его лейтенант. ‑ Кровь Дорвеннов, разумеется. А… остальное?!

«Они все ждали Альса, еще не зная, кого ждут, – понял Лучано. ‑ Истинного короля по крови и по духу, способного спасти страну. Не знаю, насколько здесь любили короля прежнего, но сейчас Дорвенант в отчаянии, словно вдова с детьми, которую вот‑вот выгонят на улицу».

‑ Я проехал с его высочеством всю вашу прекрасную страну от столицы до Озерного края, – начал он, тщательно подбирая слова. ‑ И никогда в жизни не встречал более отважного, великодушного и справедливого синьора. Он делился со мной последним куском хлеба, спасал меня в бою, а на привале всегда находил силы позаботиться о спутниках раньше, чем о самом себе. Когда мы сражались с демонами… О, у меня нет слов, чтобы описать его доблесть и мощь!

Гуардо слушал жадно, словно ребенок, которому рассказывают сказку.

«А ведь он, скорее всего, теперь станет охранять Альса, – с легкой грустью подумал Лучано. ‑ Да, королей редко спасает от смерти обычная гвардия, но…»

‑ В последнем бою на барготовом холме демонов было слишком много, – уронил он спокойно и расчетливо. ‑ Мы не надеялись выжить, и его высочество велел мне спасаться. Единственному, кто не нужен был для ритуала и мог просто убраться подальше.

‑ Но вы остались?!

Лучано кивнул.

‑ Я считал честью погибнуть рядом с ним, – сказал он совершенно искренне. ‑ И счастлив, что в моей жизни были эти недели рядом с его высочеством.

«А ведь это правда, – понял он со сладкой обреченностью, глядя в пылающие восторгом глаза лейтенанта. ‑ Проживи я полный срок, отмеренный обычным людям, а не Шипам, стань грандмастером, как Ларци, натвори… еще много всякого… Ничего подобного в моей жизни уже не будет. Я, убийца, помог совершить великое дело, которое наверняка запомнят на века. Конечно, эта победа принадлежит Альсу и моей синьорине, а я при них был вроде Пушка, но… Есть и моя заслуга в том, что они добрались к Разлому. Может быть, ради этого я вообще родился на свет? Может, об этом и говорила Минри?»

Лейтенант Минц поклонился, стоя навытяжку и щелкнув каблуками, а затем молча повел Лучано к уже виднеющимся дверям покоев королевы. И снова приемная секретаря, сухой кивок и напоминание вести себя прилично, только теперь секретарь окинул взглядом его одежду, поджав губы и едва скрывая брезгливость, будто Лучано явился не в штопаном, но чистом костюме наемника, а в робе золотаря. Впрочем, приказа королевы это не отменяло, и Лучано снова переступил порог светлой уютной гостиной с цветами на окнах. Теперь это были не гиацинты, а миниатюрные белые розы, тонко пахнущие и безупречно свежие, ни одного увядшего лепестка. Черное платье королевы, стоящей у окна, гармонировало с ними со смертельной изысканностью. Черное и белое ‑ глубокий траур…

Лучано замер у двери гостиной, ожидая, пока ему будет позволено подойти. Если, конечно, будет. Беатрис медленно повернулась, так же медленно отошла от окна и замерла уже у кресла, положив руку на резную спинку. Ее роскошные волосы без единой серебряной нити были подняты и собраны в высокий узел, открывая идеальную шею, словно у юной девушки, нежная смуглая кожа, глаза и губы едва тронуты краской… И никаких украшений, кроме обручального кольца, даже шпильки в прическе с темными лаковыми головками. Да, полный траур, даже более строгий, чем в прошлый раз.

‑ Итак, вы вернулись, – тихо уронила Беатрис, не глядя на Лучано, и по его спине пробежали ледяные мурашки. ‑ Все трое. Какая удача… Подойди ближе, мастер Шип.

Лучано сделал несколько шагов и молча склонил голову, на этот раз не торопясь выпрямиться.

‑ Расскажи мне о принце, – попросила королева. ‑ Вчера лорд Кастельмаро вернулся из Академии и расхваливал его в кордегардии среди моих гвардейцев, как настоящее чудо, посланное нам Пресветлым Воином.

Среди гвардейцев, но не королеве, хотя она явно ждала новостей. Занятно… Но это можно обдумать потом. Ее гадючье величество ждет отчета своего Шипа. Вполне законное желание, особенно, если учесть виды, которые она имеет на Альса. И Шипу есть, что рассказать!

Он открыл было рот, собираясь расхвалить Вальдерона так, как умеют только итлийские дипломаты или арлезийские менестрели, в крайнем случае ‑ продавцы устриц на Мосту Поцелуев. И умолк. Потому что слова, которые он нашел для лейтенанта гуардо, знающего, что такое доблесть и честь, рядом с Беатрис показались тусклыми, будто фальшивые монеты, начеканенные из олова вместо серебра.

‑ Не могу, ваше величество, – признался он, поднимая голову и сгорая от стыда. ‑ На дорвенантском языке я не знаю слов, которые позволят рассказать о нем, а в нашей родной Итлии таких слов не существует.

Не существует в Итлии слов, чтобы рассказать о принце крови, предложившем свою дружбу Шипу! О принце, делившем со слугой последний сухарь и палатку и попытавшемся отослать его прочь из последнего смертельного боя. Разве что «идиотто». Но вряд ли ее величество желает услышать именно это…

Тонкие брови Беатрис приподнялись, углы губ дрогнули ‑ не в улыбке, нет, но в едва уловимом намеке на оную.

‑ Что ж, мастер Шип, во всяком случае, ты честен. К тому же, главное я уже знаю: принц вполне осознает свой долг перед государством и готов его исполнять, не так ли?

Лучано молча поклонился.

‑ Вот и прекрасно. Полагаю, тебе не составит труда передать его высочеству мои самые искренние пожелания здоровья? ‑ Лучано снова поклонился, и Беатрис продолжила тем же мягким нежным тоном: –А кроме того передай ему смиренную просьбу навестить вдовствующую королеву. Разумеется, когда это позволят целители.

Длинные черные ресницы дрогнули над темным бархатом глаз, и Лучано против воли восхитился. Так изящно обозначить свое положение, не оскорбив при этом будущего короля… Да уж, истинная Риккарди! И эта «смиренная просьба»…

Ему не доводилось встречаться с другими представителями этого достойного рода, но всякий итлиец знает, что Риккарди неизменно смиренны в своих просьбах, а потому просьбы эти следует выполнять быстрее иного приказа.

‑ Прекрасно, – снова повторила королева, лаская пальцами спинку кресла, и по спине Лучано снова пробежал отвратительный холодок: в точности так же Беатрис когда‑то поглаживала ожерелье с заточенной внутри магической гадиной проклятья. ‑ Поговорим теперь о втором задании. Том, что ты до сих пор не выполнил. Я слушаю, мастер Шип. Какие веские причины тебе помешали?

На краткий миг Лучано показалось, что он идет по канату, а под ним ‑ стылая ледяная река. Один неверный шаг! Всего один ‑ и бездна распахнется ему навстречу! Королева, несомненно, навела справки о произошедшем, но что ей удалось узнать? Что можно рассказать без опасности навлечь на Айлин еще больший гнев?!

А главное, стоит ли упомянуть, что с Альсом теперь связан и сам Лучано? Беатрис вполне может знать об этом и так. И если Лучано скроет настолько важную деталь, то навлечет на себя понятные подозрения в неверности. А если сказать… Пока Беатрис дорожит возможностью союза с Аластором, она вряд ли рискнет причинить ему вред, убив Лучано. Но что, если она решит, что принц выгоден ей мертвым?! Канат, по которому продолжал идти Лучано, опасно закачался.

«Не знаешь, что сказать выгоднее, – вспомнил он наставления мастера Ларци, – лучше говори правду».

‑ Когда Разлом уже был закрыт, его высочество оказался тяжело ранен демонами. Синьорина магесса спасла принца, –уронил Лучано, молясь всем Семерым, чтобы голос звучал в должной мере бесстрастно. ‑ Она взяла свою жизненную силу, добавила к ней мою и перелила в тело его высочества, тем самым позволив ему дожить до появления лекарей. Но сейчас и я, и синьорина Айлин связаны с его высочеством магически. И до тех пор, пока целители не смогут уничтожить последствия ритуала, смерть синьорины способна причинить вред принцу.