Волк Сафо - Сокол и горлица
С севера доходили слухи о том, что близится Конец Мира. Отцу приходили письма от его знакомых о том, что вновь поднялся из тьмы веков старый враг, и снова по миру маршируют армии Тьмы, мечтая уничтожить жизнь и стереть с лица земли весь свет. И когда настанет последний бой, тем, кто возглавит битву против Тени, понадобится каждая рука, способная держать меч, даже такая слабая и неопытная, как у Адели.
Возможно, я читала слишком много сказок в детстве, подумала она. Но одна из этих сказок ожила в самом неожиданном для нее образе янтарноглазой наемницы, которая мирно спала рядом, обняв ее тяжелой рукой. Тогда почему бы и не попробовать прожить то, что тебе осталось так, чтобы потом о тебе сложили песни? А пока этого не случилось, можно наслаждаться каждой секундой, что тебе отмерена.
Адель улыбнулась, покачав головой. А потом поуютнее свернулась в комочек рядом с наемницей.
Глава 14
Надежда
Кьяра проснулась поздно. Дождь, утихший ночью, снова стучал по крыше. Рядом тихонько посапывала дворянка. Стараясь не разбудить ее, наемница осторожно высвободила руку и села на край кровати. Тело приятно ныло после вчерашней любви. Девочка оказалась гораздо более сильной и ненасытной, чем думала наемница.
В голове впервые за долгие годы царила блаженная тишина и покой. Теперь ей действительно было плевать на то, что случится завтра. Каким-то странным образом Адель заставила ее поверить себе.
Кьяра слезла с кровати, оделась в чистое и поковыляла вниз. Раны ныли, особенно после ночи, но воспаления не было, и она не слишком сильно волновалась. Комната с камином была полностью прибрана. Адель даже вытащила разбитую тахту во двор и протерла корешки книг, валявшихся до этого грудой на полу среди муки. Вытащив из столика любимую трубку, наемница уселась на крыльце покурить.
И совершенно не удивилась, когда на другой стороне долины из расщелины показалась всадница верхом на рыжем жеребце.
Рыжий шел ровным шагом, а всадница в седле уже издалека улыбалась, разглядывая Кьяру. Дождь ей был безразличен, темные бронзовые волосы промокли и тяжело обвисли, но пиратка даже не потрудилась накинуть на голову капюшон. Кьяра молча ждала на крыльце, разглядывая ее. Теперь вид Равенны больше не вызывал боли. Внутри развязался какой-то болезненный, туго затянутый узел. Я так долго ждала ее, а получила другую. И все равно это были замечательные годы.
Равенна спешилась возле крыльца и встала напротив Кьяры, сложив на груди руки.
— Ты обдумала мое предложение?
— Обдумала, — кивнула наемница. — И в который раз отвечаю: нет. Ты получила назад свой перстень?
— Получила, — Равенна хмуро посмотрела на нее. — Знаешь ли, это довольно невежливо — возвращать подарки, сделанные от всего сердца.
— Я благодарна тебе за подарок, но хранить его я не буду. Так что пусть лучше он останется у тебя.
— Как знаешь, — пожала плечами пиратка.
Несколько секунд она разглядывала Кьяру. Глаза ее горели от ярости, желваки играли на щеках. Потом она усмехнулась и опустила руки:
— Это из-за нее, да? Из-за этой девахи?
— Это из-за тебя, Равенна.
— Но ты же спишь с ней! И не смей мне врать! — выкрикнула Равенна.
— Сплю, — кивнула Кьяра. — Но вовсе не потому, что пытаюсь заменить ей тебя.
— И как она? Лучше меня? — Равенна в ярости вскинула подбородок.
— При чем здесь это? — поморщилась наемница.
— Это всегда при том! Молодые девочки всегда интересны. Они только что созрели, только распустились. Они голодные и наглые, они затаскивают тебя в свою постель и изводят до тех пор, пока у тебя в голове не остается ничего, кроме их глаз!
— Это не тот случай, — покачала головой Кьяра.
— Вот как? Значит все еще серьезней? — глаза пиратки расширились от удивления и ярости: — Так ты влюбилась в нее? Да неужели, Кира?! Тебе двадцать девять лет, ты наемница из беднейших кварталов Мереса, дочь портовой шлюхи! Ты что, действительно считаешь, что она останется с тобой?
— В жизни бывает все, — ответила Кьяра. Равенна зло расхохоталась.
— Даже так?! Раскрой глаза, девочка моя! Она — дочь лорда. И выскочит замуж за лорда при первой возможности, нарожает ему лорденышей и будет жиреть как матка, запихивая себя в шелка только при помощи трех служанок! А ты приползешь на причал, как побитая сука, и будешь скулить, моля Богов и бесов, чтобы я вернулась к тебе! И возможно, когда я пристану к берегу в очередной раз, я разрешу тебе крутиться у моих ног и вымаливать мою благосклонность!
— Уходи, Равенна, — глухо проговорила Кьяра, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Никуда я не уйду! — вскричала пиратка. — Опомнись, Кира! Неужели ты забыла нас?! Мы с тобой — одно целое, мы семья. Мы вместе росли в этой грязи, мы вместе выживали, вместе взрослели! У нас с тобой была одна жизнь на двоих! И теперь ты хочешь все это бросить?
— Да не было никаких «нас», — раздраженно выдохнула наемница. — Была только ты и твои шлюхи. И я, когда они тебе надоедали.
— А теперь у тебя будет что-то? Думаешь, она приведет тебя в свой дворец? Оденет в шелк и позволить спать с собой в постели? Ты так это видишь?!
— Мне это и не нужно. Ты никогда этого не понимала, Равенна! Мне нужна просто женщина, которая будет меня любить. — Кьяра заставила себя успокоиться. Их с Равенной действительно связывало слишком многое. Она не хотела расставаться врагами.
— Да не будет она любить тебя, слепая ты дура! — Равенна в ярости заметалась по поляне. — Только я люблю тебя! Единственная, во всем мире!
— Я слышала это уже слишком много раз, чтобы поверить хотя бы в толику этого, — устало покачала головой Кьяра. — Прости. И уходи. Все кончено.
— Твою мать, Кира!.. — на глазах Равенны навернулись слезы ярости, но Кьяра заставила себя не реагировать. Теперь сделать это оказалось проще, раньше она не могла смотреть на то, как пиратка плачет.
— Прощай, Равенна, — просто сказала она.
Равенна несколько мгновений смотрела на нее во все глаза. Потом отвернулась, зло смахнула слезы и взлетела в седло. Перед тем, как пришпорить жеребца, она вздохнула, подставляя лицо под капли теплого дождя. И вдруг рассмеялась. Когда пиратка повернулась к Кьяре, в глазах у нее уже не было гнева, только глубокая печаль и отчаянный задор.
— А все-таки, это ведь было так весело, Кира! Гораздо веселее, чем все, что у меня когда-либо было!
Кьяра ответила на улыбку. Равенна никогда не изменится. Столько лет прошло, а она до сих пор светится как тогда, швыряя камешки по воде и наблюдая, как они прыгают вперед по волнам.
