Ольга Шерстобитова - Замок дракона, или Не будите во мне фею
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов на стене да бульканьем похлебки в печи.
— Ты повзрослела, — неожиданно улыбнулся Датерей. — И стала мудрее. И да, Эвелина, ты права. Но как мне убедить Ривлада — ума не приложу. На его стороне в этот раз все твои друзья, включая Сеню.
— Покажи им наш разговор, — предложила я.
— Это…
— Неопасно, она права, — поддержала Ларинда. — Верните принцессе ее королевство. Пусть дракон услышит, что он натворил!
— Тогда Ривлад поймет, что Эвелина жива и вернулась, начнет ее искать.
— Скажи, что тебе приснился сон, — предложила я.
— Хмм… Хорошо, — сказал Датерей, сдаваясь.
Он создал прозрачный шар, что-то прошептал, явно таким образом сохраняя воспоминание.
— Я поговорю с Ривладом.
— Нет, действуем не так.
Датерей посмотрел на меня.
— Я хочу, чтобы ты полностью собрал Совет четырех народов — гномов, драконов, эльфов и людей и дал им это послушать, — указала я на белый шарик, замерший в руке Датерейя. — И я при этом желаю присутствовать.
После этого развернулась и вышла из комнаты, оставив изумленного владыку и смеющуюся ведьму наедине.
Глава двенадцатая
Когда в следующий раз я перенеслась к Ривладу, то оказалась в его замке в зале с драконами. Совет был полностью собран, мой суженый сидел во главе стола, слева находился Датерей, справа — Лель, поглаживающий Фиалку, своего шаорса.
Тишина была такая, что у меня мурашки побежали.
— Невидимка здесь, — спокойно сказал Ривлад, даже не разворачиваясь в мою сторону. — Теперь ты можешь сказать, зачем попросил меня собрать Совет четырех народов?
Датерей, к которому обратился вожак драконов, кивнул и поднялся.
— Десять дней назад мне приснился… сон, — чуть замявшись, начал Датерей, и все уставились на него. — Он был достаточно необычным. Предлагаю вам его услышать.
— Почему только услышать, а не увидеть? — поинтересовался Гилл.
— Потому что иначе не выйдет, — невозмутимо ответил Датерей.
Гномы и драконы переглянулись, эльфы с тревогой посмотрели на своего владыку, а маги начали перешептываться. Я помнила, что к видениям они все относятся серьезно. Казалось, невозмутимым остался только Ривлад.
Дракон обвел всех сидящих за столом долгим изучающим взглядом, под которым в огромном зале воцарилась тишина. Только свечи плавились, и изредка было слышно, как кто-то пытается подавить вздох.
— Показывай, Датерей. Мы внимательно слушаем, — сказал мой суженый.
Владыка эльфов вытащил из кармана белый шар, прошептал заклинание, и над столом повис клочок тумана. Мой голос казался глухим, далеким. Уж не знаю, почему, но слова можно было легко разобрать.
Представители всех народов слушали внимательно, но я не сводила глаз с Ривлада. Меня волновал только он. Видела, как упали волосы на плечи, когда дракон чуть наклонился, сверкнули камни на обруче власти в огнях свечей, становясь темными. А глаза… в них было столько боли, тоски и… нежности.
Когда разговор прервался, туман растворился, никто не вымолвил ни слова. Ривлад встал, и все взгляды устремились в его сторону.
— Возвращаю Мавии независимость. Ее единственный законный правитель и наследник трона — принцесса Эвелина Мавийская.
Клянусь силой дракона помогать и защищать ее королевство всеми возможными и доступными мне способами, но не претендовать на большее, если Эвелина того не пожелает. Обещаю быть регентом, пока Эвелина не вернется, и сделать все, что в моих силах для процветания Мавии.
Даю слово вожака, что не допущу, чтобы кто-то посмел это изменить.
Все земли, принадлежащие некроманту, а теперь отданные Аратонии, отойдут Мавии в качестве моего личного извинения за поспешно принятое и необдуманное решение, которым я нанес оскорбление принцессе Эвелине Мавийской, а так же ее народу.
Клянусь светом моей души, что не хотел таким образом обидеть, оскорбить, унизить, заставить повиноваться мне или подчиняться, отобрать или завладеть королевством Мавией, — закончил дракон, заставив меня вздрогнуть и сделать глубокий вдох, потому что казалось, я просто до этого не могла дышать.
Совет четырех народов загомонил, Ривлад устало сел, уставился в одну точку.
— Я прошу вас оставить меня одного, — попросил дракон хриплым голосом.
Все мгновенно исчезли. В зале, где проводилось собрание, остались только друзья.
— По крайней мере, мы знаем, что она вернется, — тихо сказал Гилл.
— Согласен! — добавил Датерей, не сводя глаз с Ривлада, сжимавшего виски руками.
— Рив, — позвал Сеня, — не переживай ты так! Все хорошо будет.
Дракон опустил голову.
— Ривлад, возьми себя в руки! Теперь даже надежда стала осязаемой, — заметил Лель.
— Позови ко мне завтра Витария, — глухо сказал дракон.
— Зачем? — удивился Датерей.
— Передам ему право власти через два года, если Эвелина не захочет вернуться.
Вместе со мной запаниковали все, потому что дракон передает право власти только в одном случае — когда готов к смерти.
Как же хотелось подойти к нему, обнять, сказать, что я рядом, люблю…
— Рив, — рявкнул Лель.
— Два года, — равнодушно отозвался Ривлад. — Ровно настолько меня хватит. Да и зачем оставаться, когда Эва за гранью?
— Ты так легко сдашься? А если она не сможет раньше появиться? А если вернется на следующий день и увидит тебя мертвым? Что я ей скажу? — не выдержал уже и Датерей.
— Ты хоть понимаешь, что Эве придется по второму разу умирать? — добил Сеня.
Ривлад сник, со стоном положил голову на стол, сжимая виски побелевшими пальцами. Замер, сжался так, словно испытывал сильную боль. Никогда его таким не видела. Никогда. И от этого пришла в ужас.
— Ривлад, ты должен верить, что Эва вернется, — дрожащим голосом сказал Гилл, заставив меня паниковать.
— Я верю. Вы же знаете, что я верю. Это единственное, что осталось. Верить и ждать. Прошу вас, не дайте мне натворить глупостей, пожалуйста. Я не хочу ее потерять, приняв какое-то неверное решение, — выпалил он, вставая.
— Тогда слушай нас и держись. Ты сильнее, чем думаешь, — сказал Датерей.
Ривлад кивнул, попрощался с друзьями и отправился наверх. Я думала, он пойдет в покои, но дракон поднялся на башню, где когда-то делал мне предложение.
Мой суженый сотворил заклинание, сделав так, что крыша и стены исчезли. Холодный, обжигающий до костей, ветер, проник на башню, разметав волосы Ривлада и его плащ. Дракон стоял так долго, смотрел в небо и молчал.
— Передай Эве, если сможешь, что я сожалею и раскаиваюсь, — попросил Рив, когда небо порозовело, обещая скорый рассвет. — Я ее люблю. Я сделаю все, что Эва пожелает, дам ей все, что сам имею. Если не захочет со мной быть — пойму. Постараюсь понять. Не буду держать. Не отниму свободу, если добровольно не отдаст. Все будет так, как она пожелает. Пусть лишь вернется.
