Дарья Гущина - Вечность как предчувствие
Развернувшись, я пошла обратно. В овраг он упасть не мог, разве что в дерево вписался и сидит сейчас под ним, считая разноцветные звездочки… Я дошла до того места, где цепочка наших следов раздваивалась и одна тянулась прямо, а вторая — пугливо терялась в кустах. Не то сбежать решил, не то — по делу отлучился… Оглядевшись, я заметила поваленное дерево и, подвернув плащ, терпеливо на него присела. Подожду и не буду его беспокоить, но после предупрежу, чтобы говорил куда шел и…
Из кустов раздался приглушенный вопль, оборвав мои размышления. Подскочив, я бегом устремилась к кустам. Опять… Ну, что за создание, тьма его забери, как же он меня утомляет… Раздвигая густые заросли высоких кустов и путаясь в плаще, я смотрела только себе под ноги и остановилась лишь тогда, когда на кого–то налетела. Кто–то, оказавшийся моим искомым спутником, издав очередной вопль, шарахнулся в сторону, с размаху сев на снег, а я оказалась лицо к лицу с…
— Стой! — я резко вскинула руку, швырнув в существо паутинным заклятьем, и закрыла собой парня.
Паутина распласталась по бледному, покрытому коркой льда лицу… существа. Напротив меня, покачиваясь, стоял… уже не живой человек, но мертвец. Стоял, щуря на меня горящие пустым багрянцем глаза и выпустив внушительные черные когти, в которых бесполезной тряпицей запуталась моя паутина. Драный темный плащ болтался на существе, как на вешалке, всклоченные седые волосы слиплись в сосульки. Порождение Снежной луны и выжившего в последней битве магов паразита, в древности называемого шушушем. Опять же, водился шушуш только на островах Девятого и был практически невосприимчив к магии тьмы. И сколько их здесь может еще встретиться… Ровно столько, видимо, сколько в последней битве полегло человек.
Я осторожно попятилась и едва не споткнулась о замолчавшего Эраша. Парень с перепугу на всякий случай прикусил язык и правильно сделал. Я быстро припомнила все, что знала о шушушах. Мелкие и вредные твари скользкими червяками прятались в земле, поджидая подходящее тело. Обычными людьми не питались, поскольку в них обитали, но всякого мага считали верхом опасности и в обязательном порядке стремились его уничтожить. Слабое место — голова и глаза. Магией пробить можно, если очень постараться. И я, конечно же, постараюсь.
Вздохнув, я решительно сорвала с ауры преграды, между делом попятившись и отпихнув Эраша подальше. Тот, не став упорствовать и стоить из себя великого воина, послушно пополз через кусты, а я накинула на него облако мрака. Если здесь бродит еще один шушуш, парня не заметят, а сам он, надеюсь, все не испортит… И, наконец, сосредоточилась на своем препятствии, которое стояло на прежнем месте, уныло покачиваясь на ветру. Правильно, не спешит нападать, чувствует сильного противника. Я подняла правую руку, метя заклятьями в ноги. У шушушев все же есть еще одно слабое место — мозги. Живут они одними инстинктами, мыслить им не дано, и хорошо.
Мой противник опустил руки, проворно отбивая когтями заклятья, а я, прицелившись, метнула в его голову черные жгуты тугой паутины, один из которых достиг–таки цели, навылет пробив левый глаз. Тело шарахнулось в сторону, врезалось в дерево и осыпалось прахом, а я кинулась прибивать багряную тварь. Заклятьем выдернула из земли куст и от души прошлась по тощему, в шаг длиной червяку солидным корневищем. Червяк, пискнув, распался на несколько частичек — собрался удирать, да не вышло. Снег вокруг него вспыхнул черным пламенем, заключая шушуша в кольцо. И пока он, жадно приникнув к магическому огню, впитывал силу, я, чиркнув кремнем, вплела в него искру огня обычного.
Вой шушуша разнесся по всей округе, потревожив сонные деревья, и на пепел, оставшийся от червяка, с густых крон обрушились солидные комья снега. Удовлетворенно улыбнувшись, я устало вытерла со лба пот и наскоро подлатала ауру, оставив приоткрытой лишь малую часть преград. Как–никак, а я все же Старшее поколение, и к силе должна привыкнуть быстро… И, обернувшись, окликнула Эраша. Тот, помедлив, дрожа, выполз из кустов и мешком осел на снег. Облака тьмы на нем, разумеется, не обнаружилось. Тьфу, он же, будучи источником, впитывает в себя всю силу тьмы… Надо бы не забывать об этом впредь.
— Ну? Что скажешь в свое оправдание? — строго вопросила я, поправляя плащ.
Эраш только вздохнул. Крыть было нечем.
— На поводок тебя посадить, что ли? — вслух размышляла я. — Может, перестанешь лезть, куда не надо, и искать неприятности там, где они обязательно найдутся…
— Не посмеешь! — вспыхнул он.
— Проверим? — прищурилась я.
— Мне что, теперь без твоего ведома и в кусты сходить нельзя? — неожиданно взорвался Эраш. — И каждый раз отчитываться нужно, когда, извиняюсь, приспичит?!
— Почему же, можно, — спокойно улыбнулась я. — Только предупреждай, что отлучаешься. Здесь много всякой гадости водится, а я в следующий раз могу и опоздать.
Парень пристыженно замолчал. Я приподняла бровь:
— Ничего не хочешь мне сказать?
Мой собеседник, неуклюже встав и вытащив из кустов потерянный в спешке плащ, пробурчал под нос что–то нечленораздельное. Я приподняла вторую бровь.
— Спасибо, — неохотно пробубнил он.
— На здоровье, — насмешливо отозвалась я. — И иди вперед. Мне надело бегать за тобой по кустам.
Эраш, привычно покраснев, гордо вздернул подбородок, что при испуганно ссутуленных плечах смотрелось комично, и послушно пошел вперед, пробираясь через солидные сугробы. Я же, идя следом, лишь подправляла его направление, подсказывая куда идти. И вскоре он не выдержал, оглянувшись:
— Куда мы хоть идем–то?
— Не знаю, — пожала плечами я.
Эраш от неожиданности остановился и недоверчиво переспросил:
— Как — не знаешь?
— Так — не знаю. Положись на мое чутье искателя, оно обязательно выведет нас туда, куда нужно.
И вывело. Мой спутник, пройдя сотню шагов, опять остановился, а я уткнулась носом в его спину.
— Ну, что там? — и привстав на цыпочки, попыталась выглянуть из–за его плеча.
— Видимо, то, что тебе нужно, — едко отозвался он и посторонился.
Мы стояли на краю пропасти. Окруженная снежной каймой и подернутая ряской облаков, она дополнила ответ парня гулким эхом. Я задумчиво потерла кончик носа, а Эраш позволил себе в очередной раз меня уколоть:
— Так что, сюда тебя вело пресловутое чутье искателя? Или ты шла, куда глаза глядят, и мы теперь заблудились?
— Искатель не может заблудиться, — с достоинством возразила я, — он просто долго размышляет над выбором верного направления и перебирает различные варианты пути.
