Избранная для бастарда (СИ) - Орлова Екатерина Марковна

Но он уже вернулся на свое место и теперь тихо переговаривается о чем-то с отцом. Тот с довольной улыбкой кивает и похлопывает сына по плечу. Карден откидывается на спинку трона и отшвыривает от себя блюдо, на котором лежит злополучный кусок мяса. Оно с грохотом летит на пол, и я выдыхаю. По крайней мере, он не станет есть это мясо.

– Весь аппетит испортила, дрянь, – рычит Карден.

Волара берет меня за локоть и уводит из тронного зала. Несмотря на осуждающие взгляды гостей, они все же вынуждены соблюдать приличия, поэтому поднимаются и кланяются, когда я прохожу мимо. А я готова сквозь землю провалиться. Неужели я и правда ошиблась? Но, черт побери, я же… я чувствовала! Я видела ожидание в глазах Верховного правителя и его слуг! Чего они ждали? Пока Карден попробует мясо и будет хвалить мастерство повара? Вряд ли.

– Позовите Артан! – командует Карден, и внутри меня все обрывается.

Неужели он на собственной свадьбе переспит со своей наложницей? Неужели все его поступки, которые вчера свидетельствовали о глубоких чувствах ко мне, сегодня потеряли значение? Как же теперь мы будем жить вместе? И наша дочь… если это, конечно, дочь. Что будет с ней? Он все же бросит ее в Драконью впадину? А как же закон, запрещающий убивать Верховных детей? Или к девочкам это не относится?

Пока мы идем по коридорам, я то и дело сбиваюсь с мыслей, перескакивая с одной на другую, потом – на третью, и снова возвращаюсь к первой. Мои чувства к Кардену, его чувства ко мне, его обещание спасти ребенка, если я рожу дочь, его подготовка к войне с отцом… Все это как будто было в прошлой жизни, и сейчас не имеет никакого значения.

Мне страшно. Что, если все те поступки, которые совершал Карден в последнее время, как раз были неискренними? А сейчас он показал себя настоящего. Ведь он ни разу не сказал мне, что любит. А если сказал бы… имело бы это значение? Мама учила меня судить по поступкам. Но насколько они были честными, продиктованными искренними чувствами? Кажется, я больше никогда этого не узнаю.

– Волара, – всхлипываю, – что я сделала не так?

– Госпожа, мне жаль, но вы унизили достоинство Верховного сына и усомнились в справедливости и честности Верховного правителя.

– Какая кара следует за такой проступок? – спрашиваю дрожащим голосом.

Волара открывает дверь в нашу с Карденом спальню и делает шаг в сторону, чтобы пропустить меня внутрь.

– Смертная, госпожа, – коротко отвечает она и, кивнув, покидает коридор.

Я бросаю взгляд на двух стражей, которые с нечитаемыми выражениями лиц смотрят прямо перед собой, и захожу в комнату. Закрыв дверь, бреду, едва переставляя ноги, к своему любимому креслу у окна. Обессилено оседаю в него и, уткнувшись затылком в спинку, прикрываю глаза.

Слезы нескончаемым потоком омывают мои щеки.

Неужели Карден убьет меня? А как же наш ребенок? Это же Верховный сын или Верховная дочь. Их запрещено убивать. По крайней мере, в утробе матери, пока еще неизвестен пол.

Да причем здесь ребенок?! Неужели все, что было между нами с Карденом – пустой звук? И на самом деле он ничего ко мне не испытывает и с легкостью избавится от меня. До родов запрет в башне, а после убьет. Может ли Верховный сын убить свою Тиальду? Впрочем, если он не может, свора из его семьи с легкостью выполнит за него эту работу.

Уронив лицо в ладони, я разражаюсь рыданиями. Я ведь просто хотела спасти своего мужа! Не дать его ужасной семье расправиться с ним. Не просто убить, а как будто с насмешкой, в день его свадьбы!

Немного успокоившись, достаю из-за пояса пузырек с ядом и, зажав его между пальцами, рассматриваю мутноватую жидкость. Может, и правда покончить с этим сейчас? Быстро и безболезненно. Это будет лучше, чем умирать в муках от рук любимого человека. Так, по крайней мере, во мне останется еще крохотный кусочек надежды на то, что Карден меня все же любил. Возможно, самую малость и не так сильно, как люблю его я.

Внезапно дверь открывается, и в дверном проеме появляется мой муж. Обводит меня хмурым взглядом. А, когда замечает яд в моей руке, в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и, ударив меня по руке, выбивает из пальцев пузырек.

– Не смей! – ревет он. – Ты умрешь не так! И только я буду решать, как и когда! – Я жмусь к спинке кресла, испуганно глядя в глаза Кардена, а он рявкает: – Дверь закройте!

За его спиной тут же захлопывается дверь в спальню. Карден упирается руками в подлокотники и нависает надо мной, а я проглатываю горький ком в горле и мысленно прощаюсь с жизнью.

Глава 42

Карден

Она смотрит на меня так затравленно, что внутри все переворачивается. Я поднимаю руку, и Селеста, зажмурившись, вжимает голову в плечи. Касаюсь ее щеки пальцами и легонько провожу ими по нежной коже. Моя жена приоткрывает глаза и смотрит на меня в недоумении.

– Спасибо, что спасла меня, – произношу негромко и, наклонившись ниже, целую в лоб.

Потом беру ее за плечи и помогаю подняться. Выражение лица Селесты меняется за секунду. Она прищуривается, черты заостряются, а губы сжимаются в тонкую линию.

– Спасибо?! – рявкает она.

– Тихо! – рычу, и она слегка хмурится.

– Спасибо? – шипит, словно дапина перед броском. – Спасибо? Ты опозорил меня! Выставил преступницей! Предательницей! Как ты мог? А потом еще позвал эту свою новую игрушку Артан! Ты ведь обещал, что гарема больше не будет!

– Скоро не будет, – успокаиваю жену.

– Скоро? Как скоро, Карден? – она снова немного повышает голос.

– Селеста, если ты сейчас же не понизишь тон, я буду вынужден воткнуть тебе в рот кляп. Нас могут услышать. Все должны думать, что я пришел сюда наказать тебя. И я бы устроил показательное покарание, если бы не…

– Если бы не что? – спрашивает она, внимательно всматриваясь в мои глаза.

– Если бы… – запинаюсь. Я не умею так легко, как Селеста, говорить о чувствах. Я вообще о них говорить не умею. Защитить, позаботиться, обеспечить всем необходимым – это моя версия проявления чувств. Но слова… о них лучше говорят поэты и женщины. – Если бы ты не была моей женой. К тому же, беременной.

– Это все, что тебя побуждает защищать меня? Моя беременность и статус? – закипает она.

Да что опять не так-то? Разве я сказал что-то неправильное? Вполне закономерно, что я хочу защитить свою жену и будущего наследника. Почему она так остро на это реагирует?

– Селеста, мы сейчас не будем это обсуждать. Для всех я пришел сюда наказать тебя.

– Как наказать?

– Выпороть.

Она бледнеет и делает небольшой шаг назад.

– Беременную женщину? – спрашивает и накрывает ладонями затянутый корсетом живот.

– Вообще по нашим законам муж имеет на это право в любой момент, независимо от положения жены.

– Карден, это бесчеловечно, – севшим голосом произносит ошарашенная Селеста.

– Я не буду тебя бить. По крайней мере, не за тот поступок, который ты совершила. Несмотря на угрозу покарания, ты спасла Верховного сына и своего мужа.

– Эта еда все же была отравлена?

– Я подозреваю, что да.

– А можно как-то это проверить?

– Пока не знаю. Но вряд ли. Отец не допустит.

– И что, никто из гостей не ел то мясо?

– Когда я опрокинул тарелку и сказал, что ты испортила мне аппетит, отец приказал унести мясо. Гостям не досталось ни кусочка.

– Оно точно было отравлено, – бормочет моя жена. – Что будет дальше?

– Дальше ты проведешь в своей комнате еще неделю. Я буду приходить к тебе, чтобы якобы наказать. Каждый день. Возможно, по нескольку раз. Празднества продолжатся, но без тебя. Я скажу отцу, что ты себя плохо чувствуешь. В свете того, что я тебя так часто наказываю, – он выделяет последнее слово, – он должен поверить.

– А наложницы, Карден? Ты говорил, что Артан подарена тебе Верховным правителем. Значит, она может оказаться доносчицей. То есть, если ты с ней не переспишь, она доложит об этом твоему отцу.