Ведьмино счастье 3 (СИ) - Риш Мартиша

Глава 43

Дворецкий Элтин.

Не заладились мои отношения с госпожой. Уже второй раз указывает на то, что я спорю, и она права, причём спорю ещё и себе во вред. То девчонку ей на рынке не показал, хотя лучше и не вспоминать про невольничий рынок, то от торта отказываюсь. Виданное ли дело, чтоб господа давали приказ праздновать покупной едой, а слуги ещё и носы воротили! Не ладно это, тем более, что ведьма сильна, я и не слышал даже о такой силе. Пара слов и дом перекрашен, а на столе горы новой посуды, пыльной, правда, зато с золотыми узорами. Красиво у госпожи вышло, хоть и жутко. Надо срочно исправлять положение, пока не пожалел, мало ли во что ведьма меня превратить может? Да ещё и лорд этот блаженный на мою голову. Быстро сделал канапе. Приборов-то нет, а их и руками есть можно. Налил полный бокал гранатового сока. Чай-то я покупал поскромнее, для себя, лорду такой не нальёшь, хорошо, что сок купил про запас. Всё по-быстрому сервировал на подносе. Идём, я – первый, Виола поодаль, стучусь в спальню. - Входи. Так ты живой? Точно, блаженный. - Позвольте, я Вам помогу одеться? - Не надо пока, я думаю о вечном, обстановка очень располагает. Ещё полежу и пойду каяться дяде. - Не стоит милорд. Вечность подождёт. Давайте ваши ножки, я натяну на них носки. Позволите? - Изыди! - Зачем же так? Вам не стоит волноваться. Может быть, сначала позавтракаете? Всё готово. - А, пожалуй, да. - Виола, входи. Лорд изволит завтракать. - Виола? - Девушка, которая провела полночи в заботах о Вас. Рабыня госпожи Марцеллы. - Рабыня? Где она? - Виола, смелее! Лорд ждёт. Наконец-то вошла, дриада. - Зелёная? Рабыня? Король меня убьёт! Еле успокоили припадочного, всё хотел сбежать во Дворец к Королю. Голым. Вырывался и орал, что перечить Марцелле опасно для жизни, и он ничего не хотел. Потом упал к ногам дриады и плакал, лёжа на полу. Тут-то я его и одел, болезного, хорошо, что к этому моменту он уже почти не вырывался. Потом мы его умыли, Виола покормила его из руки. Часа через полтора он, наконец-то, нас покинул. Фух. Странные друзья у нашего господина.

Эрлик. Какое красивое место. Я здесь никогда раньше не был. Кругом, холмы, дома расположены далеко друг от друга. Сады и посадки, персики растут вдоль дороги, ещё только-только расцвели. Солнце уже освещает мягким светом долину, робко выглядывая из-за холма. Всё такое красивое, как на картине, будто наполнено светом, воздух прозрачен и чист. Зелень кругом, куда ни кинь взгляд. Дорога песчаная, ровная, покрытая мягкой пылью, если бы только никто не увидел, охотно бы пробежался тут босиком. Как же сложно порой удержать эту маску аристократа, чтоб только никто не заметил под ней выходца с далёких северных островов, полудикого варвара, вечно голодного мальчишку-матроса, строптивого раба. Как же я хочу соответствовать своим детям, Марцелле, не опозорить свою семью. Каждый божий день занимался, пока никто не видит, со старым гувернёром в порту, в конторе. Ох и лупил он меня линейкой по пальцам и по спине. Не так взял чашку, не так сел, где ваша выправка, молодой человек? Вы аристократ или беглый раб? Есть надо так, будто Вы уже сыты! Слышите меня! Уже! Это не последний кусок в вашей жизни! Хотя, если так хватать, то подавитесь и, точно, он станет последним! А колени? Свести вместе. Мне плевать, что Вам неудобно! Цаца выискалась! Что значит, спину больно так держать! Терпите барышня, рано или поздно станете тем, кем надо! Это он мне говорил, "барышня", я еле сдерживался. Всё то время, что Марцелла носила детей, я, как дурак, каждый день по часу терпел и учился. Гувернёр остался доволен своим учеником. Все ноги ему отдавил, пока овладевал искусством танцевать. Хорошо, что никто не увидел, как я кружу старичка мне по пояс ростом без музыки и считаю. Раз-два-три-раз… Подходим с Матиасом к деревянной белёной изгороди уютного цветущего сада. За ней, в самой глубине, посреди раскидистых плодовых деревьев, высится небольшой аккуратный домик из тёсаного камня. Он будто бы выглядывает из этого дурманящего очарования цветов и буйной растительности. Коричневатый, накрытый красной крышей, словно игрушечный, он будто бы сошёл со страниц детской книги. Ставни домика ярко-синие, вокруг цветник. Балкон оплетает, как бы поддерживая его, красивый плющ. Дверь распахнулась и к нам резво побежала девчонка, а за ней следом невысокая женщина. Несутся, на ходу раскрывая объятия. Матиас спешит открыть калитку. Вот оно счастье! - Мамочка! Я дома! Мамочка! Сестрёнка! - Ты цел, слава богам, сынок! Я так боялась!

Обнимаются, целуются, нет для них мира вокруг, и меня нет. А я сам будто замёрз изнутри. Простился с тем, чего нет и, очевидно, никогда толком не было. А может, и было, да я постарался забыть, так легче. Хоть посмотрю и пойду прогуляюсь по округе. Скорее бы поздороваться и уйти, слишком это всё хорошо, слишком не для меня. Наконец-то, смогли оторваться друг от друга. Учтиво киваю матери дриада, протягиваю руку ладонью вверх, ровно так, как учил гувернёр. - Мадам, я рад познакомиться с Вами. Она несмело вкладывает свою крошечную немного шершавую, должно быть от работы в саду, зелёную ручку мне в раскрытую ладонь. Плавно наклоняюсь, сухо целую. - Господин Эрлик! Я так Вам признательна! И вашей супруге тоже! Моему сыну так сказочно повезло уже только в том, что он попал к таким людям, в такую семью! А Вы ещё тратите время и деньги, чтобы он мог с нами встретиться! - Что вы, мадам. Это такой пустяк, нам абсолютно несложно было это устроить, тем более, что Матиас отлично справляется со своими обязанностями. Право, это я должен Вас благодарить, мы с супругой получили долгожданную возможность немного отдыхать. - Я боюсь Вас оскорбить своим предложением, но всё же… Идемте пить чай. я напекла специально для вас пирогов с ягодами и мёдом. Не побрезгуйте моей стряпней. Вы, конечно, аристократ, привыкли к другому, но они очень вкусные, правда, все хвалят. - Мама! Не заставляй господина. - С большим удовольствием. А потом, если Вы не возражаете, я бы позволил себе прогуляться по окрестностям, тут такие чудесные виды. Мы оставили детей на мою жену, ей непросто одной, но я полагаю, что два часа у нас есть не в ущерб моей супруге.

Глава 44

Матиас. Повезло в очередной раз. Господин крайне учтив с мамой, не отпрянул от неё, даже руку поцеловал. Правда, глаза стылые, ледяные. Мама зачем-то пригласила его на чай, разве ему может быть комфортно в нашем скромном доме? Он же с рождения окружён совершенно другим. Как он согласится есть её простой пирог? Нам же нечем даже стол сервировать, посуда не из тонкого фарфора, а простая из обычной обожжённой глины. Сейчас будет скандал. Еле вошли в дом, господин крепко въехал лбом в верхний косяк двери, но промолчал, даже улыбнулся, потирая лоб. Стол мама старалась накрыть, как умеет. Скромный букет полевых цветов стоит строго по центру в бабушкиной ещё вазе. Скатерть расстелена праздничная, красивая, с шитьём по краю. Чашки расставлены, блюдечки, из столовых приборов только чайные ложки. - Садитесь, господин Эрлик. Сел на лавку под окном, оно и понятно, стул он просто раздавит, они хлипкие - оба. Молчит. Мама режет пирог, сестрёнка висит на мне, обнимает, не отпуская из цепких рук. Пирог разложен по блюдцам, чай налит в чашки, садимся к столу. Это ещё повезло нереально, что у себя господа меня тоже пускают за стол. Захотел бы сейчас господин, ел бы я на полу под дверью, снаружи, как и подобает рабу. Господин молча протянул руку, принюхался, вроде ест, только глаза приняли странное выражение. - Очень вкусный пирог, мадам. Нечто подобное готовила моя мама, давно. - Ваша мама умела готовить? Я всегда думала, что в семьях, подобных вашей, готовят слуги, простите. - Ну что Вы, супруга тоже умеет готовить, да и я, чего греха таить. - Надо же. Вы воспитывались при доме или были отправлены в пансион? - Первые пятнадцать лет я провёл дома, потом по-всякому было. - А родители ваши тоже живут в Королевстве? - Матери не стало, когда мне было пять лет. Медведь задрал, зимой было дело, нарвалась на шатуна. А отец? Право слово, не знаю, мы не общаемся уже тринадцать лет. - Шатун? Вы шутите? На охоте, должно быть? - Что Вы! На охоту её никто бы не пустил, у самого дома, я же говорю, зима. Так бывает. - Какой кошмар! Мои соболезнования. Это так дела обстоят в Королевстве? - Нет. Я родился и вырос в Империи, на севере. У Вас очень милый дом. - Боюсь, слишком скромный, чтобы принимать гостей подобных Вам. - Вы не правы, тут очень комфортно. Надо и мне задуматься о строительстве небольшого уютного домика где-нибудь на побережье. Будем там отдыхать летом, только я, жена, дети и Матиас. Лодку куплю, буду рыбачить. И посуду куплю такую же, как у Вас, и гамак из верёвок. Вы натолкнули меня на превосходную мысль, спасибо. - Ну что Вы! Должно быть, это шутка? - Напротив. - И рыбачить умеете? Так не бывает. - Отчего же, умею и рыбачить, и на охоту ходил, по-разному было. - Как интересно. У Вас очень насыщенное прошлое, могу я Вам сказать. - Что есть, то есть. Я, пожалуй, пойду, погуляю. Это же довольно небогатый район, я прав? - Безусловно. - Тогда, я надеюсь, Вы сможете мне простить небольшую дерзость, раз уж тут нет риска встретить знакомых... Я бы хотел попросить разрешения у Вас, мадам, оставить в вашем радушном доме сюртук и обувь. Очень тянет погулять босиком, как в детстве. Вы не будете возражать? - Ну что Вы! Как я могу! - Отлично. Часа через полтора вернусь и вынужден буду покинуть Вас вместе с Матиасом, но, смею надеяться, это не последний мой визит в ваши радушные стены. Я смогу еще напроситься к вам на пирог? - Безусловно. Буду рада. - Вот и хорошо. Очень уж я, как оказалось, тоскую по такому сельскому быту, надо иногда возвращаться к корням. Да, вот ещё что, держите золотой, это чтобы Матиас о вас не беспокоился. Нянь должен работать с лёгкой душой. - Это слишком щедро. Я не могу. - Берите. И заодно объясните сыну, я Вас прошу, что кушать нужно много и часто, устал его уговаривать. Боюсь, соседи будут обо мне плохого мнения, да и жалко его, слишком уж он тощий. - Конечно. Спасибо Вам за заботу. - Не за что. Я, пожалуй, пойду, Вам спасибо. - Какой у тебя заботливый господин и ведёт себя так просто, вот уж повезло. Ещё и денег дал, да так щедро. - Мамочка, держи ещё золотой, госпожа велела тебе передать. - Диво! Сын стал рабом, сам не пропал, да ещё и денег принес целую кучу. Мы же тебя похоронили уже. Как я плакала, ты бы знал! - Знаю, мама. Всё хорошо, нам всем повезло, будем молиться, чтоб и дальше так было. А знаешь, какие у них детки? Просто прелесть, уже как родные! Сам не заметил, как время вышло за разговорами, вот и господин мой стоит на пороге. Подал ему сюртук, хотел помочь обуться, но он не дал, ещё и поморщился. Ну и ладно, больно надо. Отошли от дома. Надо бы поблагодарить, много он для меня сделал сегодня, щедро. Главное, чтобы ничего такого взамен не спросил, уж больно добр он ко мне. - Господин, я Вам очень признателен за всё. И спасибо, что не побрезговали есть в нашем доме, мама очень рада. И деньгам тоже, для нас это очень существенная сумма. - А должен был брезговать? У вас очень чисто, приятно, мне понравилось. И погулял хорошо, будет время, повторим визит. - Вы правда так думаете? Но тут же всё совсем просто, Вы к такому и не привыкли, должно быть! - Много ты про меня знаешь, можно подумать. В своей жизни я где только не был. И на невольничьем рынке тоже стоял в цепях, прямо по главному ряду. Тебе всё равно расскажут, шила в мешке не утаишь. Но, если я тебя возьму в наш феод, чтоб об этом говорить там не смел. Понял? - Простите, я бы никогда не подумал… Мне казалось, Вы из знатного рода. - Вот и думай так дальше. Я в твои годы мечтал только об одном. Знаешь о чём? - О чём? - Как бы не сдохнуть. От голода, плётки или не оказаться смытым с палубы в море. Понял? А ты нос от еды воротишь, дебил. Хотел как лучше, а ты в обморок грохнулся. Вот скажи мне, почему? Который день голову ломаю! Взял карету, чтоб ты не околел от холода, накормил, кровать постелил. Что вам, дриадам, ещё надо? Колыбельную спеть? Обо мне бы кто так позаботился тогда, хоть бы хлеба лишний кусок бросил. - Простите меня, господин, я был глуп, очень дурно о Вас подумал. Мне стыдно, честно, я больше так не буду. Вы читали мои бумаги? - Нет. - Тогда можно, я не буду отвечать. Я был глубоко не прав.