Неспящая красавица - Нотт Тэффи

Андрей поморщился, словно от зубной боли.

– Переводишь тему? Или пытаешься надавить на жалость? Второй раз я на это не куплюсь. Это детские проказы, не более! Оставь уже.

– О, да! – Баум развел руками, он явно упивался собой, вниманием к себе. – Детство – самый искренний возраст. В своей чистоте и в своей ненависти. Ты не знаешь полумер, и если уж любишь, то любишь всем сердцем, а если ненавидишь, то так искренне, как не умеют взрослые, верно? И на этой войне все средства хороши. Например, показать товарищу, где его место. Знаешь, сколько наказаний я стерпел из-за тебя? Сколько часов мучительно выстаивал у позорной стены в столовой. Сколько розог зарабатывал от учителей. Сколько реторт и склянок отмывал в кабинете алхимии, потому что кто-то из вас, умников, решил, что крайне оригинально подмешать в мою лабораторную конский навоз?

Надя сжала руки. К своему ужасу, она понимала, слишком хорошо понимала Филиппа. На полицейских курсах, когда только поступила на службу, сколько всего вытерпела она только потому, что родилась не мужчиной! А до этого, потому что родилась без магических способностей, как того хотела мать…

– Это повод начать убивать людей? – мрачно спросил Андрей.

– Повод преподать тебе урок. – Улыбка Баума стала похожа на оскал. – Синее пламя – это не все. Недостаточно родиться под счастливой звездой, чтобы все блага мира падали к твоим ногам. В итоге тебя могут опередить, увести разгадку прямо из-под носа. Незнакомое прежде чувство беспомощности, а? – Филипп зажмурился. – Заставляет ощущать себя живым, не правда ли?

– Вы все знали заранее!.. – В горле застыл колючий комок, но Надя заставила себя собраться.

Взгляд Филиппа обратился к ней.

– Ах, милая барышня Огонь-Догоновская, эти пустые обвинения ранят меня! – Маг приложил ладонь к груди, во взгляде и правда мелькнула печаль. – Разве я сделал что-то плохое? Я всего лишь пытался помочь. А вы так охотно верите этому убийце… – Тут Филипп улыбнулся, но теперь его улыбка не казалось ни теплой, ни милой. – Я же вам небезразличен. Ваши глаза давно вас выдали. Я предлагаю вам союз. Вы милы, очаровательны, красивы, будете украшением к моим погонам генерал-фельдфебеля. А я уж приложу все усилия, чтобы наработки Адлерберга не пропали даром. Только представьте, какие возможности открываются перед нами…

– Это дом дяди, – громко и твердо произнесла Надя, делая шаг вперед. Филипп снова рассмеялся, и от этого смеха у нее по спине побежали мурашки.

– Вы до сих пор верите в то, что Адлерберг жив? Увы! Век гениев так недолог…

Сосущая пустота внутри Нади неожиданно обрела очертания, впилась тысячью иголок. На глазах ее выступили слезы. С ужасающей ясностью она поняла, что Баум прав. Дядя давно мертв. Будь он жив, то уже дал бы о себе знать, появился бы среди других жителей дома – они ведь зажгли камин в кабинете! Где еще ему было находиться?

Страх, отчаяние, боль обиды внезапно слились в одну удушающую волну чувств, пробуждающую внутри пожар ярости. Плечи ее расправились будто сами собой, дышать стало легче, будто все это время на нее было накинуто тяжелое одеяло. Надя стиснула кулаки, сделала шаг вперед. Но ее опередил Андрей.

– Подними руки вверх и встань на колени, – ледяным голосом произнес он стандартную для мага формулу, – любое движение, и я испепелю тебя на месте.

– Кажется, все мои труды зря. – Баум театрально вздохнул. – Ты так ничего и не понял…

Он поднял руку, на пальцах его вспыхнуло зеленое пламя. В сумраке комнаты лицо Баума, подсвеченное зелеными всполохами, казалось даже жутковатым. Теперь оно напоминало Наде лицо Кощея Бессмертного из детских сказок. Андрей сделал шаг навстречу, в руке у него вспыхнуло синее пламя. Несколько долгих мгновений два мага стояли друг напротив друга… А потом Филипп ударил первым.

Андрей успел поставить щит, но теперь от интенсивности магической энергии два пламени слились в одно, и Надя поспешно отступила. Воздух искрил от напряжения, так что даже она, не способная к магии, чувствовала эту силу. Мужчины кружили по комнате. В ход шли кресла, стулья, кофейный столик. Но если лицо Филиппа было искажено яростью, то Андрей выглядел серьезным и сосредоточенным.

Надя стояла, прижавшись спиной к двери. Если раньше у нее и оставались какие-то сомнения, то теперь исчезло даже желание оправдать Баума. Как она могла поверить этому безумцу? Как была неумехой, так и осталась. И даже сейчас без магии она ничем не может помочь Андрею. Надя горько усмехнулась, вспоминая слова матери, и злость на себя вспыхнула с новой силой.

Сколько можно вот так стоять в стороне? Сколько можно слушать голос матери в голове? Все она может. Надя потянулась за револьвером. Очень даже может. Надо только выбрать правильный момент. Надя прищурилась, целясь. Мужчины стремительно передвигались по комнате, только бы не попасть в Андрея.

Тут Филипп зарычал и бросился прямо на противника, как будто хотел его придушить. Вот сейчас! Надя нажала на курок заледеневшими от ужаса пальцами.

Выстрел на мгновение оглушил ее. Филипп дернул плечом – пуля ужалила туда, и этого короткого мига хватило, чтобы Андрей перехватил инициативу. Схватил Баума за кисть, вывернул руку, потом вторую. Пальцы его снова вспыхнули синим, вокруг запястий Баума появились каменные наручники со светящимися синими прожилками. Филипп зарычал, словно зверь.

– Ты пожалеешь! – Он брызгал слюной, поднял горящий ненавистью взгляд на Надю. – Вы оба пожалеете, вот увидите!

– Заткнись. – Андрей ткнул пятью пальцами Баума в затылок. Глаза того закатились, он быстро обмяк и рухнул на пол с руками за спиной.

– Вы его убили? – ахнула Надя, только теперь заметив на щеке Андрея сочащуюся кровью царапину.

– Усыпил. – Маг вытер рукавом кровь на щеке. – У меня уже голова болит от его болтовни. Вы в порядке? – Надя кивнула и наконец опустила руку с револьвером. – Отлично. Думаю, я знаю лучшее место для того, чтобы Филипп Елисеевич как следует отдохнул.

Насилу Надя уговорила Андрея не оставлять Филиппа в холодной комнате с мертвецами, а просто запереть в курительной комнате. На этот раз Андрей не обошелся простым замком, навесив еще и магический. Выглядел он как тонкая нить, повязанная между ручками двустворчатых дверей. Нить слегка светилась, и Андрей заверил девушку, что открыть такой замок сможет разве что полчище демонов.

– Он будто лишился рассудка.

Они расположились в гостиной, где уже жарко разгорелся камин. Надя устало присела на краешек стула, до сих пор не до конца придя в себя от произошедшего.

– Полагаю, он всегда таким был. – Андрей тяжело оперся ладонями о стол. – Думаю, он убил и камердинера, который пытался вынести в портфеле важные вещи, включая часы. И Долгорукого. Целью Баума, несомненно, был «Феникс». Не против, если я закурю?

Надя слабо кивнула. Не без труда подняла взгляд от своих рук на Андрея, который с нежностью погладил оставшиеся две папиросы и достал одну.

– Простите, что не поверила вам, Андрей Сергеевич. Мне кажется, что я все это время была в какой-то полудреме… Как я могла ему поверить? – Надя закусила губу, вспоминая их с Филиппом разговор, когда она рассказывала о своих видениях.

Андрей перевел дух. Очень хотелось съязвить, напомнить барышне, какой самоуверенной она была, когда наставляла на него револьвер. Так бы он, наверное, и сделал раньше… Но теперь только кивнул, скупо принимая извинения. Однако кое-что вызывало у него нехорошее предчувствие.

– Полудреме, говорите? – маг выдохнул дым. – А не было у вас такого ощущения, будто сон отступает и мир снова становится ясным?

– Да-да! Как будто бы на мне была тяжелая вуаль.

Андрей невесело усмехнулся, но побыстрее постарался придать себе серьезный вид, дабы дама не сочла его усмешку за оскорбление.

– Очень похоже, что вы были под действием заклинания, Надежда Ивановна. Или артефакта. – Надя все еще смотрела на него недоуменно, и Андрею пришлось все же пояснить: – Баум искусственно вызвал в вас сильнейшую симпатию.