Помещицы из будущего (СИ) - Порохня Анна
Еще она приготовила отвар календулы и ромашки, чтобы делать компрессы собаке, пока готовится мазь.
Степан разыскал нам коровий рог, к концу которого Таня привязала тряпочку. Так щенкам будет удобнее сосать молоко, текущее из небольшой дырочки.
- Можно мне их покормить? – Ванька крутился около нас, наблюдая за всеми манипуляциями. – Позвольте, барышнеченьки!
- Хорошо, только осторожно, – Таня проследила, чтобы он все делал правильно, и лишь тогда отошла, чтобы поставить собаке компресс.
Когда мы вышли из сарая, то сразу увидели нянюшку, которая искала нас.
- А я уже испужалась! Глядь в комнату, вас нет! Думаю, неужто на огороды пошли? – Аглая Игнатьевна потрепала меня за щеку. – Бледная какая… Аки поганка, Лизонька! Кушать хорошо надо! Давайте-ка завтракать! А то вон приблуды едят, а вы голодные!
Пока мы шли к дому, я размышляла обо всем, то происходило. Нужно было разбираться с цыганами, а точнее, помочь им с похоронами и послать мужиков копать могилы. Некоторым рома требуется одежда, да и еще не ясно, что они решат по поводу нашего предложения… Огород тоже требует внимания, плюс собака со щенками и, конечно же… мое недомогание. Господи, прошу тебя только не беременность! Ты не можешь со мной так поступить! «Бастарды» - так называли незаконнорождённых детей в Европе. В России же были распространены производные от слова «блуд» - ублюдок, выродок, байстрюк. И мне бы не хотелось, чтобы жизнь моего ребенка была омрачена презрением со стороны окружающих. Ребенок… Я всю жизнь молила Бога, чтобы он подарил мне малыша. Может, он решил таким образом исполнить мою мечту? Но в нашей с Таней ситуации это больше походило на издевательство…
Глава 40
За завтраком я то и дело прислушивалась к своему организму. Не тошнит ли? Голова не кружится? Но все мои недомогания оставили меня, и самочувствие пришло в норму. Может, действительно какое-то легкое отравление, а я уже придумала целую историю.
В общем, я решила, что бежать впереди поезда не стоит. Все равно, если суждено чему-то случится, оно обязательно случится, хочу я этого или нет. Как говорится: «Что тебе начертано, то и произойдёт. Кому суждено утонуть, не сгорит».
В жизни каждая ситуация разрешается в свое время, ни раньше ни позже. Переживать о каком либо исходе, не имеет смысла. Нужно просто научиться своевременно реагировать на сложившиеся ситуации.... Ведь обладая холодным рассудком, можно контролировать их и обращать себе на пользу. Все зависит от понимания себя, а еще от умения использовать жизненный опыт на практике...
После завтрака я отправила Захара за врачом, чтобы он дал хоть какое-то разъяснение по поводу состояния Сашка. Остальные же мужчины отправились с цыганами на сгоревшую стоянку, чтобы помочь разобрать пожарище.
Мы с Таней поднялись наверх, захватив с собой кружку молока и кусок пирога, чтобы старая цыганка хоть что-то поела. Она все так же сидела на полу и, казалось, дремала. Но стоило нам переступить порог, как старуха резко выпрямилась.
- А-а-а… Это вы… - она посмотрела на внука покрасневшими глазами, словно желая убедиться, что с ним все в порядке. – Рома где?
- Они ушли копать могилы, - тихо сказала я, и цыганка кивнула, но больше не проронила и слезинки. Видимо, она уже все выплакала. – Скоро приедет доктор. Он осмотрит Сашко и назначит лечение.
- Была у нас в таборе одна цыганка, которая могла любую хворь излечить, так в прошлом годе ее конь затоптал… - равнодушно произнесла старуха. – Теперь некому рома лечить…
Таня поставила поднос с едой на столик и подошла к Сашко.
- Я посмотрю на его голову, хорошо?
Его бабка ничего не ответила, и подруга присела рядом с парнем. Она осторожно ощупала его голову, приподняла веки, после чего повернулась к старухе.
- Вы даете ему что-то, ведь так?
- Даю. Настойку, чтобы он спал, - ответила цыганка. – Сон ведь лечит…
- Ну, в чем-то она права, - сказала мне подруга, поправляя на Сашко одеяло. – У него закрытая черепно-мозговая, скорее всего не особо тяжелая. Поэтому сейчас седативные, обезболивающие, снотворные препараты самое то. Его рвет?
Она снова посмотрела на старуху.
- Сейчас нет. Говорю же тебе, травяной настой даю, - цыганка внимательно наблюдала за Таней. Наверное, ее заинтересовали незнакомые слова, которые та произносила. – Настои у меня с собой.
Старуха порылась за пазухой и извлекла оттуда два больших пузырька с темной жидкостью.
- Что в них? – Таня взяла один, открыла и поднесла к носу. – На водке?
- А то… - хмыкнула цыганка. – Оно с водкой получше-то будет, чем отвар… В этом мята, мелисса, ноготки, душица, лист березовый, полынь, крапива, хвощ, кора крушины, сальвия, сердечник, малина да терн. Чтоб нутря не выворачивало.
- Пока не давайте ему сонные травки. Сашко в себя прийти нужно. Поесть что-нибудь, – Таня вернула ей пузырек. – Скажу Евдокии, чтобы она бульон сварила.
- Странные вы, барышни… - цыганка так смотрела на нас своим черными, глубокими глазами, что у меня по позвонку пробегали мурашки. – Никто бы и не подумал с рома носиться… А вы как блаженные… Чужие этому миру.
Она была права, и от ее проницательного взгляда становилось не по себе. А может, спросить у нее о том, что не дает мне покоя?
Но в этот момент в комнату заглянула Глашка и с любопытством уставилась на нас. Шея девушки вытянулась, когда она пыталась рассмотреть Сашко за Таней, делая ее похожей на гусыню.
- Тебе чего? – я сердито посмотрела на нее. – Чего замерла?
Глашка растерянно моргнула, а потом затараторила:
- Там Петр Дмитриевич прибыли! Вас желают видеть! Волнуется. Видать, что-то сурьезное! А я говорю: «Ваша милость, вам обеих барышень звать?» А он так грозно: «Елизавету Алексевну позови!», а я…
- Все, достаточно, я поняла! – прервала я этот неиссякаемый поток, льющийся из ее рта. – Сейчас спущусь.
Оставив Таню со старухой и Сашко я вышла из комнаты, недоумевая, что понадобилось рыжему Петру и почему он взволнован. Неужели еще что-то приключилось? Мало того, что есть…
Петр Дмитриевич стоял у окна в гостиной, и когда я вошла туда, быстро направился ко мне.
- Елизавета Алексеевна! Я все знаю!
О Господи… что он знает?
Я застыла в напряженном ожидании.
- Но что с вами? – молодой человек нахмурился, глядя на мой фингал. – Откуда это?!
Я вздохнула и принялась снова рассказывать историю о неудачной уборке. Петр слушал меня, хмурясь все больше, а потом сказал:
- Вы очень неосторожны, Елизавета Алексеевна… Для этого есть слуги. Зачем же заниматься такими вещами самим?
- Вы хотели мне что-то сказать? – мне не терпелось узнать, что он все-таки знает. Что заставило его примчаться в усадьбу?
- Да. Конечно! Потоцкая хочет взять над вами опеку и отправить в монастырь на год! – выпалил он, сжимая кулаки. – Вы представляете?!
- Что-о-о? – удивленно протянула я. – Как это в монастырь???
- На год, чтобы вы пожили там, трудились во имя Господа, учились у монахинь шитью да терпению, - процедил Петр сквозь зубы. – И ведь отец поддержал ее!
- Ваш отец? – я ничего не понимала. Какое отношение ко всему этому имеет отношение отец Петра?
- Да! Он ведь член совета! – воскликнул молодой человек. Он был возбужден, бледен и явно вся эта история вызывала в нем целую гамму негативных эмоций. – Все, кто состоит в нем, уже выслушали планы Дарьи Николаевны и остались довольны! Они считают, что Потоцкая все делает правильно!
Петр закатил глаза, оттопырил мизинцы и точно скопировал интонацию барыни:
- «Я озабочусь делами усадьбы, дабы приумножить капиталы сирот Засецких, а они тем временем станут набираться умений и покорности в Божьем месте. Это, несомненно, пригодится девицам в будущем, особенно когда они выйдут замуж за достойных людей».
Несмотря на неприятные новости, я не смогла удержаться от смеха. Это было действительно смешно.
