Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ) - Лактысева Лека
Генерал повел широченными, но сейчас устало поникшими плечами.
― Угораздило вот. Адъютант помог. Поставил стаканчик со слезами на стол, а я подумал, что там просто вода…
― Твой адъютант тебя опоил? Да как он посмел! Это покушение! Позволь, я заберу его… Ты знаешь: в Тайной службе умеют задавать вопросы. Мигом расскажет, откуда узнал о любовной магии, и чего ради решил к ней прибегнуть!
― Боюсь, он не расскажет главного: из какой колбы слезы.
― Мне он все расскажет! ― взвился Хэшпер.
― Он не помнит.
― Или врет, что не помнит. Дай мне с ним поговорить, Арди! Клянусь, я выбью из парня все, что он видел и слышал с самого своего рождения!
― Выбьешь?
― Запросто!
Ардашир вдруг вспомнил как трогательно выступают позвонки на узкой спине юного делеса. Той самой спине, исполосованной шрамами от многочисленных побоев, которую только вчера он лечил от свежих кровоточащих ран. Вспомнил хрупкость острых худых плеч Мартеля… и вкус его губ.
Задохнулся.
― Нет! ― каркнул хрипло: горло вдруг сжалось до боли. Мышцы сами собой напряглись, кулаки сжались от желания стукнуть Хэшпера, посмевшего покуситься на мальчишку-адъютанта. ― Нет, не позволю! Это не выход. Я принял парня на службу, обещал ему кров и защиту, а не голод и пытки!
― Как всегда… Ты слишком благороден и жалостлив, братец. Вечно носишься с брошенными и беглыми птенцами делесов, как будто тебе больше всех надо. ― Экти Хэшпер со вздохом покачал головой. ― Ладно, не хочешь допрашивать адъютанта ― есть еще вариант: понюхать стакан, из которого ты пил, а потом по запаху отыскать твое Сокровище.
― У меня в доме больше полутора тысяч колб! И, позволь напомнить, я почти не чую запахов! ― Дышать генералу стало легче, но голос все равно оставался хриплым. ― Чтобы понюхать за день все колбы, нужно сто шестьдесят драконов с нормальным обонянием, Хэшпер! Ты представляешь, какой будет скандал? Какой урон понесет наша семейная честь, если весь высший свет империи узнает, что я не чую запахов и ищу свое Сокровище, не зная ни ее имени, ни имен ее родителей?
Глава Тайной службы недовольно поджал губы.
― Ничего подобного я тебе предлагать и не собирался, ― заверил он. ― Для начала я бы понюхал твоего адъютанта…
И вот тут Ардашира взорвало.
― Ты до него пальцем не дотронешься, Хэшпер-р-р! ― зарычал генерал, стискивая кулаки, скаля зубы и сверкая глазами.
Потому что, стоило ему представить, как какой-то посторонний дракон подойдет к Мартелю, поведет носом вдоль тонкой шеи с нежной бледной кожей, как все внутри скрутило судорогой ярости, а в голове осталась лишь одна звенящая мысль: «Моё! Никого не подпущу!»
― Лысый хвост, Арди! Ты ведешь себя так, будто я не слугу-делеса испытать собираюсь, а на твое Сокровище посягнуть подумываю! ― Старший брат не испугался гнева младшего, не отшатнулся.
Напротив, склонился ближе, заглянул в глаза и даже ладонь ко лбу Ардашира приложил, проверяя, не горячий ли…
Ардашир вздрогнул. Зажмурился, отвернулся. Неужто он выдал себя? А вдруг Хэшпер сейчас догадается, какое нездоровое влечение испытывает младший брат к собственному адъютанту?
…И тут же генерала поразила новая мысль: как он может по-прежнему испытывать влечение к Мартелю, если уже связан магически с какой-то неизвестной делессой? Теперь он должен желать только ее ― свою невесту!
***
Мартель… Смазливый делес с нежной кожей, трогательными влажными глазищами на пол-лица и слишком сладкими для парня губами. Он ворвался в жизнь Ардашира всего два дня назад, и уже перевернул ее вверх дном, заставив сомневаться во всем ― даже в собственном разуме!
Может ли быть так, что адъютант ― вовсе не юноша? Сыновья бедных семей сбегали из дому часто. Дочери ― почти никогда. Девиц берегли, их слезы собирали с четырнадцати лет и отправляли во все гнезда истинных в надежде, что кто-то из экти почует в дочери семейства свое Сокровище.
Дело было даже не в том, чтобы породниться с кем-то из крылатых. Просто за свое Сокровище каждый дракон ― а бедствующих среди них не было ― готов был отдать все, что имел. К счастью, принятый императором Салманааха закон запрещал родителям невесты требовать с жениха-истинного выкуп больше, чем пятая часть всех его богатств. Но и пятой части обычно хватало, чтобы даже самое нищее семейство обогатилось и, при разумном подходе и вложениях, стало зажиточным.
Так неужели нашлись безумцы-делесы, которые пошли не только против законов империи, но и против собственных интересов, и довели дочь до того, что она переоделась мальчишкой и сбежала из дому? Исполосованную следами плети спину Мартеля генерал помнил очень хорошо…
― Арди? Я вижу на твоем лице очень знакомое выражение. Такое бывало у тебя в детстве, когда ты пытался скрыть очередную свою выходку. ― Экти Хэшпер пронзил генерала взглядом, от которого у Ардашира по спине побежали колкие мурашки. ― Рассказывай, о чем еще умолчал?
Ардашир поежился, чем выдал себя еще больше. Тряхнул головой, изобразив презрительную мину:
― Да так, мелочи. Не о чем говорить. ― Голос предательски дрогнул.
Брат насторожился еще больше.
― Выкладывай, кому говорят!
Генерал понял, что отвертеться не выйдет, но решил зайти издалека.
― Можешь ли ты представить себе, Хэшпер, такое, чтобы юная невинная делесса сбежала из родительского дома? Я вот ― не представляю…
Хэшпер свел густые темные брови воедино ― совсем как делал это сам Ардашир. Прищурился. Покачал головой задумчиво. Потом признал неохотно:
― Могу. Тайной службе императора приходилось расследовать несколько таких случаев. Думаешь, твой адъютант…
― Я не знаю, что думать! ― перебил его Ардашир. ― Ты правильно заметил: меня выворачивает от одной лишь мысли, что кто-то из истинных, помимо меня самого, посмеет прикоснуться к парню!
― И ты ощущаешь его, как подходящую пару для создания гнезда и появления птенцов? ― Хэшпер стал еще серьезнее, хотя это казалось уже невозможным.
Ардашир опустил взгляд и нехотя, через силу, утвердительно тряхнул головой.
― Мне кажется, я схожу с ума! Словно яд кристальдов не просто почти убил мой нюх, но изменил его, вынудив желать совсем не того, кого положено! ― шепотом выкрикнул он.
― Тихо. Тихо, брат. Мы во всем разберемся. Только постарайся держать в узде свои собственнические драконьи инстинкты и не нападать на меня, когда я буду знакомиться с твоим слугой-делесом. Помни каждое мгновение, что я уже нашел свое Сокровище, и привязан к нему намертво.
― Ты все же собираешься…
― А как по-другому? Или тебе будет легче, если я свяжу и запру тебя, чтобы не мешал, а сам пригоню в твою башню сто шестьдесят агентов тайной службы, которые будут нюхать колбы? Хотя не исключено, что и это придется сделать, потому что погибнуть тебе я не позволю! ― Хэшпер сверкнул глазами и решительно выпятил челюсть.
Ардашир стиснул до боли края каменного парапета, на котором сидел. Зажмурился, переживая такую унизительную беспомощность, какой не испытывал, даже когда еще не имел собственных крыльев и вынужден был летать на спине родителей или брата.
― Тогда летим, ― сдался настойчивости старшего брата и собственному желанию жить вопреки всему.
Бросился вниз и уже в воздухе обернулся драконом ― совсем как в далеком и беззаботном детстве. Правда, теперь этот трюк был еще более рискованным, чем тогда, ведь тяжелое тело взрослого экти падало куда быстрее, чем легкое тельце птенца.
Хэшпер повторять трюк не стал. Отошел от края площадки, разбежался, и, оттолкнувшись от края парапета, обернулся драконом сразу, как его нога оторвалась от твердой поверхности.
Два черных дракона, один с серебряными гребнями, другой ― с алыми, взмыли над столицей, промчались невидимыми молниями и один за другим совершили посадку на башне, которая принадлежала генералу Ардаширу Форугу.
Хэшпер, прежде чем обернуться человеком, прошелся по площадке, потыкался носом во все углы, отфыркиваясь от пыли и постукивая хвостом по каменной поверхности. Потом принял человеческий облик, сломал магический стек, чтобы прикрыть не менее совершенную, чем у младшего брата, фигуру.
