Поцелуй льда и снега - Лионера Азука

– Земельцу удалось ранить меня. Не сильно, но… все началось вскоре после этого.

– Должно быть, это стало поводом, – ворчит Грета. – Желание защитить тебя и жителей деревни. Но другие сказали, что она позволила земельцам уйти.

– Она угрожала им, и трусливая свара быстро убежала.

Я рад, что она их не убила, даже если это странно звучит. Помню выражение лица Давины в тот вечер у горячего источника, когда она подумала, что убила земельца. Не хочу даже представлять, что бы с ней стало, если бы она что-то такое им сделала… Давина не такая, как я. Ее разум нежнее и хрупче.

Только когда Грета кладет мне руку на плечо, я выбираюсь из своих размышлений.

– Ей станет лучше, – бормочет старуха. – И все будет так же, как раньше.

Я немного расслабляюсь.

– Надеюсь.

Грета также обладает магическим даром, хотя и не таким явным, как Давина. И все же она лучше меня понимает, что происходит с молодой фрискийкой. У меня нет иного выбора, кроме как поверить ей на слово. И я хочу верить. Хочу продолжить с того места, где нам пришлось остановиться из-за набега земельцев. Хочу еще раз услышать из ее уст, что она останется.

Не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым, как в тот момент. Хочу вернуться туда, именно в тот миг, чтобы снова почувствовать счастье.

– Снимай обувь и ложись рядом с ней, – внезапно велит мне Грета. На мой, несомненно, удивленный взгляд она только приподнимает бровь. – Я все время здесь. Но меня немного беспокоит ее температура. И я ни секунды больше не могу слушать твои тоскливые вздохи.

– Я думал, это нормально, что ее кожа прохладнее, – отвечаю я, уже снимая сапог.

– Это так. Фрискийцы по своей природе холоднее, чем мы, пламенцы. Поскольку я никогда не была в Ледяном королевстве, я не эксперт в лечении юных девушек, которые в одиночку победили орду земельцев. Поэтому с благодарностью принимаю любую помощь, которую могу получить. А так как у меня много других дел, остаешься только ты, чтобы согреть ее, – она склоняет голову, – если, конечно, ты этого хочешь. А то я спрошу в деревне, не смилуется ли кто-нибудь и…

Я не даю ей закончить, а проскальзываю под одеяло. Осторожно притягиваю девушку к себе, пока ее голова не ложится на мое плечо и я не чувствую ее ровное дыхание на шее.

Грета ворчит, что теперь ей нужно позаботиться о паре отваров, и исчезает в задней части хижины, откуда, однако, периодически бросает на нас изучающие взгляды. Больше всего мне хотелось бы накричать на нее, что тут не на что смотреть. Я провел несколько дней и ночей наедине с Давиной, и ничего не случилось. Будто теперь, когда она без сознания и измучена, я попытаюсь что-то сделать!

Насколько могу, я игнорирую присутствие Греты и ее грохотание пробирками и баночками, сосредоточившись на Давине. Если бы мне рассказали о ее силе и я не видел ее собственными глазами, я бы посчитал это ложью. Невозможно, чтобы это нежное создание в моих руках обладало подобной силой!

Но я сам видел – лед, подчинившийся ее воле и обративший в бегство наших врагов. До сих пор во время набегов среди деревенских никогда не было жертв, но нет никаких гарантий, что на этот раз было бы так же. Какой бы загадочной ни казалась мне сила Давины, она спасла не только меня, но и жителей. Я не сомневаюсь, что земельцы как минимум убили бы меня, если бы у них была возможность это сделать, потому что я представляю для них наибольшую опасность.

– Ты должна поскорее проснуться, слышишь? – тихо говорю я Давине.

В ответ она шевелится в моих объятиях и еще сильнее меня обнимает. Я вспоминаю процесс обучения владению мечом, чтобы отвлечься от ощущения ее мягкого тела. Каждый раз, когда она вздрагивает во сне, я сбиваюсь и в конце концов оставляю попытки что-либо вспомнить.

Проходят минуты, может, часы, в которые мы просто лежим, а я жду, когда она придет в себя. Мне никогда не надоест держать ее в объятиях. Будто именно здесь ее место. И я бы хотел, чтобы она тоже так думала.

– Ты сказала, что хочешь остаться, – шепчу я. – Горе тебе, если забудешь это обещание!

Вдруг она слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня. Это не более чем легкий наклон, но его достаточно, чтобы я затаил дыхание. Ее взгляд затуманен, синева в ее глазах еще глубже, чем обычно. Еще более непостижима.

– Ты проснулась! – я поглаживаю ее по лбу, чтоб проверить температуру. Все еще холодная, но уже не настолько, как раньше. Ее щеки снова слегка покраснели. – Как ты себя чувствуешь?

– Почему? – вздыхает она.

Я хмурюсь.

– Почему что?

Она пытается отстраниться от меня, но я крепче обхватываю ее руками, пока она не оказывается именно там, где проснулась.

– Поговори со мной, Ви, – прошу я. – Не принимай решений, где ты оставляешь меня. Если тебе неприятно, что я лежу здесь с тобой, скажи, и я немедленно встану. Но я не приму других причин.

Она перестает противиться моим объятиям, но не расслабляется.

– Почему… ты хочешь, чтобы я осталась? После всего, что я… – она тяжело сглатывает, – что я такое. Что я сделала.

– А что, по твоему мнению, ты сделала? – спрашиваю я резче, чем предполагал.

Она озадаченно смотрит на меня.

– Ты и сам это видел. Я потеряла контроль и подвергла вас всех опасности и…

– Хочешь знать, что видел я? – прерываю я ее, пока она не внушила себе еще больше глупостей. – Я увидел силу, о которой раньше никогда не слышал. И эта сила подчинялась твоей воле. Ты использовала ее, чтобы защитить нашу деревню и всех ее жителей от разрушения. – Я кладу руку ей на щеку и жду, пока она не посмотрит на меня. – Ты защитила меня, Ви. Я отвлекся, увидев тебя, когда ты уже давно должна была находиться в безопасности. Этот земелец убил бы меня, если бы ты его не остановила. Я обязан тебе жизнью.

Она зажмуривается и прижимается лицом к моей груди, будто ее смущает то, что я сказал. Я поглаживаю ее по спине, не зная, что еще могу сделать. Лихорадочно роюсь в мыслях в поиске нужных слов, но не могу их найти.

– Я не могу остаться, – шепчет она так тихо, что я почти не слышу ее.

Я напрягаюсь. Не знаю, чего ожидал, но не этих слов, которые выбивают землю из-под моих ног.

– Почему ты так говоришь? Ви, пожалуйста, посмотри на меня.

Она неохотно поднимает голову.

– Они будут бояться меня, жители деревни. Они будут показывать на меня пальцами и избегать меня.

– Что за чушь ты несешь? – рычу я. – Никто не будет бояться или избегать тебя.

Но она меня не слушает.

– Я подумала, что смогу начать здесь все сначала, потому что мне некуда возвращаться. У меня больше нет дома. Даже во Фриске я буду…

Я закрываю ей рот рукой, чтобы она наконец перестала говорить о тех вещах, которые не являются настоящими.

– Я сказал, что ты можешь остаться здесь… и даже должна, – говорю я. – Ничего не изменилось. Да и почему должно? Ты защитила нас, и за это я благодарю тебя от всего сердца. Возможно, в последние годы я позорно пренебрегал этим местом, но оно очень важно для меня. И я надеюсь, что когда-нибудь оно станет таким же и для тебя. Если ты позволишь мне, я сделаю Бразанию твоим домом.

Она смотрит на меня, широко распахнув глаза. Я медленно отнимаю руку от ее рта, ожидая новых возражений, но она молчит.

– Я уйду в отставку, – говорю я. – И буду заботиться только об этой земле. Ви, ты напомнила мне, что однажды у меня было другое видение будущего, в котором не было мести и бесконечных сражений. Просто… я боюсь, что в одиночку потеряю эту цель.

Намек на улыбку мелькает на ее губах.

– Это единственная причина, почему я должна остаться? Чтобы напоминать тебе, зачем ты здесь? Думала, ты хочешь сделать меня конюшей, потому что я так хорошо справилась с Элорой.

Слова, что я хочу сделать ее больше, чем служанкой, уже вертятся у меня на языке, но я быстро их проглатываю. Для этого еще слишком рано. И все же хотел бы произнести их, потому что знаю, что это правда. Но если она останется, у нас будет время все прояснить.