Юлия Жукова - Замуж с осложнениями - 3
Азамат просматривает оба появления по нескольку раз, наконец вздыхает и закрывает бук.
— Нужна камера с разрешением побольше, здесь не видно. Но повадки звериные, ты заметила?
— Да, есть немного... С другой стороны, если он всё время живёт в лесу, то выучился, наверное, красться...
— Да, да, — Азамат кивает. — Ладно, сегодня ночью ещё раз попробуем. Я с унгуца сниму камеру, у меня там очень хорошая...
— А ты этих демонов много видел-то раньше?
— Два раза. Один раз в лесу, мельком, а второй — когда отец его подстрелил. Приволок тушу в клуб, чтобы всем мальчишкам показать, как демон выглядит. Мы его тогда хорошо рассмотрели. Но тот был взрослый...
— Могу себе представить, что сказали девочки в этом вашем клубе, — кривлюсь я.
— Да понятно что, — усмехается Азамат. — Кто в обморок, кто в слёзы, кто визжать и дёру... Хозяева клуба были не очень рады такому уроку.
Камера из унгуца оказывается хорошая, но довольно большая. Едва появившись на следующую ночь среди крайних деревьев, лесной житель её замечает и швыряет в неё камнем. Камера не бьётся и хорошо закреплена, но отворачивается в сторону, и всю оставшуюся ночь снимает море.
— Хитрый, зараза, — Азамат поджимает губы. — Всё-таки вряд ли демон. Ну откуда демону знать, что такое камера, а? Ничего не понимаю...
Глава 8.
Наступает день открытия музея. Азамат поднимает нас всех ни свет, ни заря, чтобы лететь в Долхот. Мы вслепую выползаем на кухню без энтузиазма пожевать чего-нибудь под кофе. Алэк закатывает форменный скандал — что за аврал и катастрофа, мама сама утром кормит?! Только Азамат с матушкой бодры и веселы.
— Вот посмотрю Императорский музей, и тогда уже точно домой поеду, — категорично объявляет матушка.
— Мгм, хорошо, я вас отвезу, — бормочет Бойонбот.
Я с ужасом вспоминаю, что нужно парадно одеться.
— Имигчи-хон, — зову матушку, — вы не могли бы Алэка нарядить, а то мне ещё самой что-то приличное надеть надо...
— Конечно, конечно, Лиза-хян, о чём речь! — матушка подрывается с места и через мгновение за ней закрываются двери лифта, так что нам с Азаматом приходится ждать, пока он приедет обратно.
— Я даже не помню, что у меня тут из нарядов есть. И какая погода в Долхоте... Боги, почему я об этом вчера не подумала?
— Потому что вчера, если помнишь, мы с тобой вылезли из воды только для того, чтобы залезть в постель, — усмехается Азамат. — Расслабься, я тебя одену.
Он загоняет меня в комнату и усаживает на кровать. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы заснуть обратно. Азамат выгружает из шкафа какие-то вещи, перебирает их и по одной выдаёт мне. Я их послушно натягиваю, если понимаю, как.
— А подарки Орешницы у нас в Ахмадхоте остались? — интересуюсь.
— Нет, я их взял с собой, и ты как раз сейчас надеваешь платье из комплекта, — спокойно отвечает Азамат. Привык ко мне, понятное дело.
Я старательно трясу головой.
— Так, надо просыпаться, а то уже вообще ничего не соображаю!
— На лице что-нибудь рисовать будешь? — он протягивает мне косметичку.
— Да надо бы, там же, небось, толпа большая будет, видно плохо.
— Думаю, приличная, — кивает он.
Азамат тоже принимается одеваться, а я сижу малюю. В итоге обычно получается что-то среднее между гримом балерины и мордочкой матрёшки. Конечно, можно накраситься и в меру, но тут задача — чтобы отовсюду было видно, на каком месте у меня глаза. Ну и потом, под слоем штукатурки как-то спокойнее на людях появляться: вроде не я, а так, формочка. Азамату бы тоже не помешал защитный слой, но мужикам не положено.
Наконец мы рассаживаемся по унгуцам — при этом некоторые отрубаются обратно — и машем из окна сторожу, который остаётся охранять дом. На сей раз мы улетаем вообще все. Грузоподъёмность унгуца довольно большая, так что количество пассажиров ограничивается только откормленностью — ну или согласием сидеть у кого-то на коленях.
Наш путь лежит ровнёхонько поперёк Дола, так что мы имеем удовольствие наблюдать, как солнце поднимается над спокойными водами, озаряет скалы и лесистые склоны. Тирбиш с Алэком на руках притиснут мамой к окну, и непрерывно комментирует:
— А вон видишь, тюлешек плывёт? А вон дельфинчик... Во-он беленький. Дель-фин, да-а...
Мне смотреть в окно гораздо интереснее, чем Алэку, которого больше занимают завязочки у Тирбиша на кафтане, так что я внимательно следую всем указаниям. И правда, почти под нами, чуть справа, по воде скользит кто-то белый с длинным носом.
— Гляди, птички, буревестнички, поморнички, — продолжает сюсюкать Тирбиш.
Те, кто задрых, выспаться всё равно не успел, лететь-то недалеко. Вот уже и крыши Долхота блестят в утреннем солнце, как пайетки на платье. Я в Долхоте уже бывала, но времени осмотреть город не было. Мы опускаемся, судя по всему, на главную площадь, и сразу же из дома на дальней стороне высыпают какие-то люди и направляются к нам. Стоит нам выгрузиться, как специально обученные парни откатывают наши унгуцы куда-то за дома. Встречающая делегация так блестит, что я никак не могу их разглядеть. Впрочем, мы, наверное, не лучше.
— Счастливы будьте, входя в покорный город Долхот! — предлагает почтенный старец, первый из делегации добежавший до нас.
— Веселы будьте, встречая необременительных гостей, — вторит ему Азамат, кланяясь. Интересно, для того чтобы знать все эти приветствия, достаточно какую-то одну книжку прочесть или без специального образования не обойтись? И мы, и местные жители долго по многу раз раскланиваемся.
Предводитель встречающей делегации представляется как Старейшина Ойраг, местный церемониймейстер вроде нашего Асундула. Остальные — тоже Старейшины, правда, почему-то все мирские.
— Духовные наставники встретят вас после открытия музея, — сообщает Ойраг. — Вы без опекуна?
— Мой друг Алтонгирел временно выполняет его обязанности, — Азамат подталкивает Алтошу вперёд. Тот что-то еле слышно шипит сквозь зубы.
— Нашёл время обижаться, — так же шёпотом отвечает Азамат.
— Ну что же, отлично, отлично, — радуется Старейшина Ойраг. — Пройдёмте же, все ждут.
Мы пересекаем площадь и взбираемся на высоченное крыльцо какого-то дома, за которым ждут таинственные все. Это оказывается толпа народа с наряженными лошадьми — на спинах попоны, на головах какие-то хреновины с перьями, в длинную шерсть на шее вплетены нитки всех цветов радуги, так что шеи получаются поперечно-полосатыми с пёстрой бахромой. На боках в попонах элегантные вырезы, и видно, что шерсть выстрижена в форме узоров. На ногах тоже пёстрые кисти, копыта выкрашены золотом, хвосты завиты локонами.
