Эми Плам - Если я должна умереть
-Как вы можете видеть, существует семь символов,- пояснил мистер Голд.- Первый в ряду это- сигнум бардии, который является нашим знаком и объединяет всех ревенантов. А последним в ряду, если вы будете следовать по кругу, слева от сигнума, очевидно, представляет собою огонь,- сказал он, указывая на круг, с одним пламенем запечатленном внутри.
-Нож с каплями крови,- сказал Папи, указывая на другой знак,- и рядом веер.- Он указал на символ, где изображена палка с прикрепленными перьями на одном конце.
-Это похоже на какую-то вазу или кувшин,- сказала я, прикасаясь к образу керамического сосуда с двумя ручками по бокам.
-Амфора или кастрюля,- проговорил Папи.
-Это символ моего рода,- сказал Бран, указывая на круг, похожий на тот, что был нарисован в пещере гробниц: поднятая ладонь с растопыренными пальцами, и крошечными каплями пламени над каждым пальцем.
Остался один символ. Это была открытая коробка, ее крышка отъехала в сторону.
-Что это?- Спросил Юль, который наблюдал молча.
-Коробка,- сказал Папи, пожимая плечами.- Я не признаю ее, как одну из типичной античной темы.
Бран взял карандаш и перерисовал символы в свою книгу.
-Сигнум и символ 'пламенных пальцев' должны показать, что в церемонии были использованы вещи ревенанта и моего рода,- сказал он.- Это означает, что у нас осталось пять символов и в таком порядке: амфора, нож с кровью, веер, коробка и огонь.
-Как насчет: вода-кровь, воздух-пространство, а огонь?- Спросила я, отслеживания символы за своим пальцем.
-Исторически, глиняный горшочек обозначает глину или землю,- ответил мистер Голд.- Кровь может быть водой, как жидкость. Остается только коробка, которая не вписывается к четырем стихиям.
Бран задумался.
-Это напоминает мне о чем-то. Оно крутится у меня в голове, но я не могу добраться до него.
Я взглянула на Папи с надеждой.
-Почему бы вам не оставить, что думаете?- Предложил мистер Голд.- Или вы можете погулять по комнате и посмотреть что-нибудь, пока вам не придет в голову.
Бран кивнул рассеянно, и сел на пол прямо туда, где только что стоял, и стал смотреть на гигантскую курильницу, как будто он ожидал, что ответ упадет с нее на его колени.
Папи извинился и начал взволнованно бродить от картины к картине, бормоча факты и даты, когда продвигался. Юль бормотал тоже, но в его случае я могу сказать, что слышала только часть разговора.
-Теодор,- сказал Юль,- Винсент и я считаем, что вы выглядите знакомо. Мы встречались раньше?
Мистер Голд улыбнулся.
-Да. Я был в Париже незадолго до Второй мировой войны. В сентябре 1939 года. Я пришел, чтобы помочь с эвакуацией коллекции музея Лувра. Мои французские коллеги и я собрали все произведения искусства и отправили их в различные места Франции, чтобы защитить от вторжения немецкой армии. Это было то время, когда я встретил вашего лидера, Жан-Батиста.
Хотя это звучало, как частный разговор, я была заинтригована, и мне пришлось осторожно придвинуться вперед, чтобы подслушать.
Юль кивнул.
-Винсент говорит, он еще не был в Париже. Вы после этого возвращались?
Тень прошла по лицу мистера Голда.
-На самом деле, да, я вернулся во Францию, несколько лет спустя, когда в Париже была полномасштабная война бардии против нума. Некоторые из нас, американцы, пришли к вам на помощь. Я был единственным из моих родных, кто остался в живых.
-Точно,- сказал Юль.- Вы были одним из тех американцев, живущих в доме Жан-Батиста в Нейи.
Мистер Голд кивнул, выражение его лица было серьезным.
-Винсент говорит, что вы и Жан-Батист поругались потом. Не только из-за вашего бизнеса,- сказал Юль, мгновенно пожалев, что ляпнул слова Винсента.
Мистер Голд выглядел по-настоящему обеспокоенным сейчас. Сунув одну руку в карман, он потер лоб другой.
-Да. Было несколько . . . печальных событий, которые произошли,- сказал он нерешительно, но его слова были прерваны криком Брана.
-Я понял!- Воскликнул он. Мы поспешили туда, где он взволнованно прыгал вокруг фиматериона, отслеживая пальцами символы, он пел что-то. Его огромные глаза пробежались по нашей маленькой группе.- Это детский стишок, что моя мать научила меня, и что отец ее научил мою маму.
-Пожалуйста,- призвал мистер Голд,- продолжи.
-Он звучит так,- сказал Бран, а потом начал петь эту песенку:
Человек из глины, человек из плоти
Бессмертная кровь и человеческое дыхание
Следуй духу, свяжи
Пламя дай тело,
Дух- разум.
-'Плоть' и 'дыхание' не в рифму, - пробормотал Юль.
-Это стихи на древнем бретонском,- ответила Бран сухо.- Вы видите, глиняный горшок, кровь, веер- это дыхание, а затем пламя, конечно, - сказал он, а затем, указывая на коробку, - признаюсь, но я до сих пор не знаю, что означает это.
-Что стихотворение означает? - Спросила я.
Выражение Брана изменилось из возбужденного в мрачное.
-К сожалению, я понятия не имею.
Глава 25
-Глина и плоть, - повторила я, вдруг мысли стали просачиваться в памяти, я не могла сообразить, где это было. И тогда вспомнила, где я видела эти слова.- Там была Латинская надпись в одной книге из семейного архива, где упоминались argilla и pulpa,- сказала я Брану.- Там было показано, свернувшись калачиком фигура, лежащая в чем я подумала, была ванна . . . но теперь, когда я знаю ,как выглядит сосуд, я уверена, что это был он! Вы должны знать, то, о чем я сейчас говорю,- призвала я.
Бран покачал головой.
-Во время моего последнего визита я пробыл там достаточно долго, лежа возле своей матери, чтобы отдохнуть и просмотреть книги и предметы. У меня не было времени для изучения картин.
Я вдруг вспомнила про фото.
-Я сфотографировала на свой телефон,- начала я с нетерпением, а затем, видя мрачный взгляд лица Брана, я поколебалась.- Мне очень жаль. Но я не собиралась, показать их кому-нибудь.
Он понял это, но по-прежнему выглядел расстроенным.
- Ну, давайте взглянем,- сказал Папи.
Когда я полезла в свою сумку, мое настроение резко упало.
-Он остался в моем чемодане в доме мистера Голда,- сказала я.- В любом случае, я сфотографировала всю стену. И сомневаюсь, что надпись будет легко читаться с того расстояния, что я сфотографировала.
- Ты помнишь какие-либо другие детали картины? - спросил мистер Голд.
- Да,- сказала я, обращаясь к Брану, для его одобрения.
-Давай, дитя,- сказал он, вздыхая.- Я могу позволить разглашение тайны моей семьи в чрезвычайной ситуации, как эта.
Успокоившись, я начала говорить.
-Из того, что я помню, на ней были пламенные-пальцы, знак целителей, а также несколько ревенантов, по-моему, они выполняли магические процедуры. Кто-то, точно, держал факел. Другой ревенант перерезал себе руку, и его кровь стекала в чашу.
