Ульяна Соболева - Шели. Слезы из Пепла
— Нет. Они учат меня драться и хорошо кормят. Иногда Этот приходит. Говорит со мной. Я его ненавижу.
— Кто приходит? Кто, мой хороший? — я не могла перестать целовать его и вдыхать самый лучший запах на свете — запах своего ребенка. Казалось, я не видела его целую вечность и сейчас меня разрывало на части от радости.
— Он. Мертвый. Он приходит ко мне и говорит со мной.
— Кто? Аш?
Мальчик кивнул и нахмурился.
— Я убью его когда-нибудь и освобожу тебя, — сказал и посмотрел мне в глаза. А я вздрогнула — впервые увидев насколько не детский у него сейчас взгляд. Лишения меняют всех и детей в первую очередь. Они ожесточаются быстрее взрослых и мне нет рядом, чтобы смягчить удары, уберечь от грязи. Я боялась себе представить, что видит и слышит мой мальчик, находясь среди десятков демонов.
— Мы выберемся. Все будет хорошо. Вот увидишь. Ты только держись и слушайся всех. Пообещай мне, что дождешься меня.
— Дождусь? — он с недоверием посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на мою одежду, изодранные руки и снова перевел взгляд на лицо. Он мне не верил. Я и сама себе не верила.
— Да, милый, обязательно дождешься. Только никому не говори, что я здесь была, а я постараюсь выбраться к тебе еще раз, родной. Посмотри мне в глаза, Арис. Я люблю тебя. Помни об этом всегда. В тебе часть моего сердца и, если с тобой что-то случится, мое перестанет биться. Ты слышишь?
Я провела пальцами по его лицу. От лба к подбородку. Как делала это раньше, произнося про себя молитвы.
— Всегда делай вот так и вспоминай, что я рядом, даже если меня нет. Ты помнишь? Этот жест приносит удачу.
Я улыбнулась сквозь слезы, когда он повторил — провел по своему лицу пальчиками и вдруг рывком обнял меня за шею:
— Мне было так страшно, что я никогда тебя не увижу.
— Мне тоже. Очень-очень страшно.
Маленький мой, мне так страшно, как ты даже не можешь себе представить. Не за себя. За тебя. Арис вдруг отстранился и серьезно посмотрел на меня:
— Мама, разве он не должен был вернуться, чтобы быть снова с тобой? Ты же так этого хотела. Ты говорила мне, что он хороший.
Да, говорила. Тогда я и сама в это верила. Я медленно выдохнула и накрыла ладошки сына своими.
— Очень хотела. Ты прав. Но иногда наших желаний очень мало. Для того, чтобы все получилось хотеть должны оба, а не кто-то один. Помнишь я рассказывала тебе сказку про лебедей?
— Про красивых птиц, которых не существует в нашем мире? Про черную и белую?
Я кивнула.
— Помнишь, что только в одном случае они могли встретиться — если летели навстречу друг другу потому что расстояние было слишком огромным для кого-то одного?
Мы с Ашем теперь летим в разные стороны. Я за ним, а он от меня и, если он и достигнет своей цели, то я, скорей всего, камнем упаду вниз.
— Но в твоей сказке они встретились, — тихо сказал Арис, — и черная птица оказалась не такой злой, как все думали.
«Да, но это бывает только в сказках» — подумала я и снова погладила его по щеке.
— Тебя там бьют, мама? — спросил очень серьезно и в светлых глазах отразилось отчаяние.
— Нет, что ты. У меня все хорошо, — по щекам снова потекли слез
— Я видел, как оттуда вывозят мертвых. Их оставляют стоять в телеге у ворот до утра, а с рассветом выкидывают в ров. Я ходил туда…Каждый день. Проверял, что тебя нет среди них.
Мне стало жутко, я буквально почувствовала, как зашевелились волосы на затылке. Сильно прижала сына к себе. Так сильно, что казалось нам обоим станет не чем дышать.
— Я никогда не буду среди них. Не ходи туда. Я тебе обещаю — меня там никогда не будет.
— Обещаешь? — он вдруг сорвался и в глазах заблестели слезы, — Мне так страшно, мама. Страшно, что однажды я увижу тебя среди них.
— Нет, мой одной. Не думай об этом. Все будет хорошо.
— Шели! — шепот Тана заставил нас обоих вздрогнуть. — Нам пора. Скоро хватятся. Пойдут искать.
Обернулась к Арису, вытирая слезы с его щек.
— Ты жди меня. Я обязательно скоро приду еще раз. Мне пора. Я люблю тебя. Очень-очень сильно. Помни про удачу, родной. Обязательно помни.
Поцеловала в глаза и, быстро встав с колен, пошла за Таном, стараясь не оборачиваться.
Глава 13
Веселье было в самом разгаре. Последний раз я такое видела в тот день, когда Аш привез меня первый раз в Онемай. Варварская вечеринка с огромным количеством чентьема, грязного прилюдного секса, а потом бесконечных смертей несчастных танцовщиц, которые изначально были обречены. Громкий стук барабанов заглушал гортанные выкрики пьяных демонов, визг и смех наложниц, которые пока что не знали об уготованной им участи или же опьянели от чентьема. Извивающиеся обнаженные танцовщицы, намазанные жиром так, что их бронзовые тела переливались в языках пламени, и снующие рабы с подносами дополняли картину всеобщего веселья. Какой резкий контраст с убогостью заднего двора, где дрались за крошку хлеба. В каждом мире одно и тоже. Вычурная, извращенная роскошь соседствует с безнадежной нищетой.
Нас определили на кухне наполнять блюда разнообразными яствами и мыть посуду. Адская жара рядом с печками, вертелами с нанизанными тушами кабанов и кипящим на сковородах маслом. Впервые я столкнулась с рабами, которые работали в доме. Они отличались от нас, низших. Поглядывали с явным презрением и брезгливостью. Одна из кухарок заставила каждую из нас по три раза вымыть руки и повязать головы чистыми платками. Они относились к нам, как к блохастым животным.
Я постоянно бросала взгляды на костер, силясь разглядеть Аша, но столб огня заслонял его от меня. Я видела только танцовщиц и искры от пламени, а также Тиберия, который лапал сразу двух наложниц и громко хохотал, бросая им золотые дуции за которым те бежали, а потом дрались, отыскивая в песке монеты. Полуголые, пьяные от чентьема. Куски мяса. Коими мы все здесь и являемся.
В отличии от нас, низших, здесь рабы не молчали. Они смеялись и переговаривались между собой. Я слушала их вскользь, едва успевая наполнять подносы и полоскать грязные тарелки и кружки под окрики демонов-надсмотрщиков, поторапливающих нас работать быстрее.
— Видели новую зверушку Хозяина?
Я замерла на секунду, а потом положила несколько кусков мяса на серебряную поверхность подноса, заливая подливой.
— А кто ее не видел? Быстро он нашел замену прежней. Я говорила вам, что белобрысая ненадолго в его постели.
— Ничего себе ненадолго — несколько лет. И детей ему родила.
— И где эти дети? Только слух о его смерти прошел как она в койку к инкубу прыгнула, а детей сослала. Слышала они там померли. Те, кто высоко взлетают, потом очень больно падают. Надо знать своё место и держаться за него зубами.
