Марина Суржевская - Грань Теней (СИ)
Хрупкая жизнь… Ненадежное равновесие…
Я проваливаюсь в бесконечность Бездны, еще и еще…В ее безвременье есть что-то важное, то, что я не успела увидеть… Нужно только заглянуть поглубже. Ведь уже совсем не страшно. Еще глубже, еще дальше, еще чуть-чуть ближе к Бездне и я пойму…
Непреклонная и яростная воля выдергивает меня у самого края, выталкивает мой разум, разрывая единение с единорогом.
Второй раз за день я прихожу в себя на этом камне, только теперь все тело болит, голова раскалывается, а из носа тонкой струйкой течет кровь. Я недоуменно вытираю ее ладонью и смотрю, не понимая.
Единороги отступают. Склоняют головы… и уходят с поляны, сливаясь с чащей. А я чувствую себя ужасно глупой, потому что так и не смогла понять, что и зачем они хотели мне показать.
* * *Мои спутники сидели за белыми стволами. Шайдер на поваленном дереве, демон на земле. Ксеня рассматривала свой кинжал, Данила жевал травинку. Я подошла и уселась рядом.
— Спасибо, — одними губами прошептала я Арххарриону, — ты видел?
Он покачал головой. Нездоровая бледность разлилась по его смуглому лицу, видимо и ему не так просто далось единение с чужим разумом.
— Почти нет. Больше пытался удержать тебя на краю Бездны. Что они хотели?
Я постаралась как можно точнее рассказать.
— Ну и что это значит? — недовольно спросила Ксеня.
— Да обычная история сотворения мира, — задумчиво сказал Шайдер, — непонятно, для чего тебе ее показали. В Эллоар ее знает каждый ребенок.
— Может, я не все увидела? — грустно сказала я, — или что-то не так поняла?
Все помолчали, раздумывая, но версий не последовало. И тишина повисла какая-то… тягостная.
— А я вообще не могу думать на пустой живот, — пробурчал Данила, — то волки, то единороги… как-то в Пустошах поспокойнее было!
— Вот и сидел бы в своих Пустошах! — отозвалась Ксеня.
— А вот тебя забыл спросить, где мне сидеть!
Они привычно заспорили, и я благодарно посмотрела на Данилу. Тот незаметно подмигнул.
И уже когда мы вернулись на стоянку, где остались наши вещи и лошади, я вспомнила, что единорог не показал еще кое-кого… Схитов я в его разуме не увидела…
* * *В путь отправились сразу после завтрака. Я нутром чувствовала волков, окружающих нас, хоть ни одной серой тени за деревьями не мелькало. Да и остальным было как-то неловко, хотелось скорее покинуть еще вчера такой приветливый лес. Так что, мы наскоро перекусили мясом и хлебом и, запрыгнув в седла, пустили лошадок по тропе. Сегодня я старалась лес «не слушать», как-то неудобно было, что ли… Да и поразмыслить было над чем. Арххаррион сказал, что к перехлестью мы доберемся только завтра, сегодняшнюю ночь придется снова провести на землях волков. Как я поняла, ни он, ни Шайдер спать сегодня не собирались.
— Попробуешь еще раз залезть в мою голову и усыпить, сильно пожалеешь, — хмуро сказал Арххаррион, поравнявшись со мной. И снова уехал вперед. Я посмотрела на его спину и закусила губу.
Ксеня придержала поводья и обернулась ко мне. Посмотрела внимательно и решительно подъехала ближе.
— Ты чего ревешь? — недовольно спросила она.
— Я не реву. В глаз что-то попало… — я вздохнула, и посмотрела на ее сапоги, — хорошо тебе без этого подола…хоть в ногах не путается…
— Хочешь, и твой отрежу? Можешь даже с лошади не слезать…я мигом!
— Ой, не надо! — я чуть отъехала, испугавшись, что и правда сейчас отрежет, — давай… потом!
Ксенька фыркнула. Я внимательно посмотрела на ее ауру. Липкая чернота расползалась, как гадкая клякса чернил. Словно та самая Чернильная гниль переползла с тела девушки на ее душу, и пожирает, оставляя за собой безобразную чернь.
— Ксень, ты вообще как? — неуверенно спросила я.
— Я — нормально, — отрезала она и нахмурилась. Рука, уже привычно потянулась к белой оплетке на поясе. Я покосилась на ее ладонь, но ничего не сказала. И снова стало… страшно. Иногда я не узнавала в ней свою подругу. Словно это кто-то другой, с таким же лицом и телом, но… чужой. И это пугало и настораживало меня.
Ксеня подумала, чуть удивленно на меня посмотрела и вздохнула. Опустила голову.
— Я нормально… — уже не так уверенно сказала она. И у меня защемило сердце от острой жалости.
— Все будет хорошо, Ксенька. Я тебе обещаю…
Она кивнула, улыбнулась. Карие глаза с рыжинкой снова стали спокойными, холодными. Словно опустилась какая-то невидимая завесь.
— Я вот, что хотела спросить… — не глядя на меня, сказала она, — утром ты сказала, что не можешь остаться здесь, потому что… любишь кого-то. Это правда?
И посмотрела на меня. И у меня снова внутри все сжалось. Потому что моя Ксеня опять пропала, а лицо, столь внимательно ждущее ответа, было лицом незнакомки. Хоть и улыбалась она совсем, как моя подруга.
— Ау, подружка, не спи! Расскажи мне. Так о ком речь?
Я твердо встретила ее взгляд и лукаво усмехнулась.
— Ксень, ты что, не поняла? Я им соврала, конечно.
— Да? — еще один внимательный взгляд и я все так же улыбаюсь, — Хм… ну ладно…
И поехала вперед.
Я почувствовала, как неприятно холодит ветерок вспотевшую спину. «Это не она, — лихорадочно твердила я про себя, — это не Ксеня… Это Тьма…Тьма, что поселилась в ней… Я ведь не могла просто до одури испугаться…моей Ксени?»
К вечеру мы добрались до неширокой реки, разделяющей лес на две половины, и решили заночевать на берегу. Переделав все привычные приготовления ко сну, мы устроились на одеялах, всматриваясь в огонь и прихлебывая травник.
Ксеня снова отправилась метать свой аканар и, как ни странно, Арххаррион тоже поднялся и ушел за ней. Иногда ветер доносил до меня его голос, объясняющий Ксени как стоять и кидать, и ее смех, когда клинок попадал в цель.
Я съежилась под одеялом. Хотелось уснуть, но сон не шел, сторонился… Повертевшись, я решила пройтись, но не пустил лорд Даррелл.
— Сиди у костра, — сказал он, — кто их знает, этих волков…
— Они ничего мне не сделают, — вздохнула я, — просто они думают, что я могу им помочь…
— Но ты не можешь, Ветряна. А что думают волки и вовсе — неизвестно. И хорошо бы нам убраться с Волчьей тропы раньше, чем они возьмут обратно свои слова. Даже Рион вряд ли выстоит против стаи… — он вздохнул и грустно посмотрел на свою ладонь.
— Резерв не восстановился? — догадалась я. Шайдер покачал головой.
