Ольга Смирнова - Намеренное зло
— Он — мой враг. — Глаза его воинственно блеснули. — Сразиться. Поединок. Но когда?
— Не все сразу, мой друг, не все сразу. Ты должен научиться, ты должен принести жертву, — прошипела темнота и змеей выскользнула из головы Матвея, бросив напоследок: — Жди…
Матвей вполне предсказуемо рухнул на пол — колени задрожали как желе, в которое ткнули ложкой, подогнулись и отказались держать тело. «Вот демоны», — успел подумать он, прежде чем болезненные судороги свели все тело.
* * *Лера по-прежнему сидела в библиотеке, уже минут двадцать. Всё это время она смотрела на записку и не могла ни слова разобрать — курица лапой мазюкает и то разборчивее. Сплошь восклицательные знаки и заглавные буквы ни к месту. «И что это? — раздраженно думала Лера. — Опять чьи-то шутки? Тот же шутник или новый отыскался? И откуда такие возможности по проникновению в чужой дом вроде бы не самого слабого волшебника? И зачем? — Разгладив довольно мятую бумагу, Лера в сотый раз всмотрелась в написанное. — Помощь… не помощь? Бред сумасшедшего…»
Больше всего ей не нравилось, что она понятия не имеет — стоящее это дело или нет. В конце концов, доверять анонимам — себе дороже, как доказывал её недавний печальный опыт. Была ли утренняя записка шуткой или имела под собой реальную основу? Стоит ли продолжать копать с риском быть вычисленной и предоставленной в будущем самой себе, без защиты и протекции? И что делать с запиской номер два? Как прочитать?
Задавшись последним вопросом, Лера хмыкнула и ответила сама себе — волшебница она или куренок. Обещанные полчаса уже давно миновали. Сосредоточившись, она без труда вспомнила нужное заклинание, еще десять минут ушло на подготовку и тщательное проговаривание и — вуаля! Буквы сами собой выстроились в ровные ряды, понятные слова и законченные осмысленные предложения.
И только Лера собралась прочитать записку, как в библиотеке заклубилась чернота портала. Ей тотчас захотелось отвесить себе хорошего пинка за дурость. Идиотка и есть. Разумеется, Александр заметит. И придет проверить, кто на его полянке хулиганит. Но позвольте, почему тогда записки не привлекают его внимания? И не кроется ли здесь какой-нибудь двойной, а то и тройной смысл? Подвох на подвохе?
Вороватым, но уже опробованным жестом сунув записку за пояс юбки, Лера потыкала и без того изрядно помятую бумажку пальцем, чтобы утрамбовать понадежнее, и схватила первую попавшуюся книгу. Открыв, она пристально уставилась в страницу, буквы на которой как связный текст в спешке не воспринимались. На все это ушло от силы три секунды. Затем из портала показался Александр, мрачный как туча.
— Ты что делаешь? — спросил он, не утруждая себя приветствием.
— Читаю, — подняла глаза Лера. — А что?
— Ты колдовала. — Это он сейчас ее обвиняет? Может, ей костер сотворить и ритуально сжечься, как ведьме?
— Текст непонятный попался, — Лера закрыла книгу, демонстративно потыкала в нее пальцем и открыла вновь на первом попавшемся месте. — И полчаса ваши уже истекли давно.
Александр посмотрел, куда она тыкала, и даже с того расстояния, что было между ними, Лера заметила, как поменялось его лицо. Равнодушие трансформировалось в интерес, смешанный с недоверием.
— А что там может быть непонятного?
— А вы оттуда видите? — буркнула Лера. — У вас глаз орла. Заклинание или врожденное?
— Вероятно, все вместе, — не стал спорить Александр. — Мне просто обложку видно. И не понятно, чего тебе, прости за тавтологию, может в этой книге быть непонятно?
Подозревая неладное, Лера нервно захлопнула книгу, глянула на обложку и вспыхнула, словно маков цвет. Мда, пронеслось в голове, и впрямь, все кристально ясно. Кроме одного — какого демона это… пособие по занимательной гимнастике забыло в библиотеке Александра, отрешенного и повернутого на науке волшебника?
— А почему бы и нет? — ответил Александр на невысказанный вопрос, и Лера стало еще хуже. Он что, мысли ее прочитал? Её аж передёрнуло. Страшнее этого казалась лишь перспектива быть выпотрошенной очередным жаждущим ее крови волшебником.
«Посмущалась и будет, — строго сказала себе Лера. — И бред нести тоже переставай — мысли читает он, как же. Хватит жеманиться. В конце концов, тебе не пятнадцать лет, чтобы краснеть при виде… хммм… вида спереди».
Она с треском захлопнула книгу.
— Если это все, то могу я продолжить? — спросила она с нажимом.
Александр некоторое время стоял неподвижно, а затем в два шага оказался рядом, сел на диван и уставился на Леру. Ей пришло в голову, что буквально недавно с таким же пытливым выражением он осматривал подопытную мышь перед тем, как лишить бедолагу жизни. Решив, что она не гордая, а временные тактические отступления — еще не проигрыш войны, Лера подалась назад.
— Значит, не могу?
Александр моргнул и спросил:
— Что?
Лера старательно подавила вздох, ощущая, как раздражение на невнимательного мужа пересиливает страх, воодушевилась этим фактом и повторила недавний вопрос:
— Я могу продолжить?
— Я могу рассматривать это как приглашение?
Волшебница посмотрела на мужа как на сумасшедшего:
— Рассматривать что? Какое приглашение?
Он кивнул на книгу.
— Сегодня ночью. Я могу прийти? Я правильно понял твой интерес?
Лера своим ответом не просто подавилась, она зашлась кашлем так, что слезы на глазах выступили.
— Хыр-хыр… — просипела она, размахивая руками, как ветряная мельница, словно это могло помочь. — Не стоит…
— Тогда зачем? — продолжал расспрашивать Александр, и интерес в его глазах был далеко не плотского характера. Лере стало не по себе — он узнал? Он сам посылал записки? — Зачем ты читаешь эту книгу? Зачем колдовала? В чем дело?
Где-то испуганная, где-то раздраженная, а больше всего голодная и злая на весь свет, Лера швырнула книгу на пол.
— Да ни в чем! Просто интересно стало! Гипотетически! А колдовала — не подумала, что ты сразу же примчишься допросы учинять! — Захваченная переживаниями, Лера даже не заметила, как перешла на неуважительное «ты». — Слово нашла непонятное, вот и значение выясняла! Все проще, чем со стремянкой словарь нужный искать, да?
Слава всем богам, Александр не стал допытываться дальше, потому что после сего заявления фантазия Лере иссякла. Она сомневалась, что волшебник ей поверил, но, как бы то ни было, он оставил её в покое. Однако у неё было дурное предчувствие, что это до поры до времени. Что он вряд ли забудет и спустит на тормозах. И она не знала, что делать. Точнее, знала одно — если что-то делать, то быстро, пока он занят таинственным экспериментом с ее посильно-невольным участием, и не до того ему, чтобы копаться в секретах своей как бы жены.
