О гоблинах и золоте (ЛП) - Хэмм Эмма

Ей должно стать от этого легче? Да её всю трясло от мысли, что Эрроу придётся оставить позади. Она переживала за него, поскольку в прошлом его же народ плохо к нему относился.

— Я…

Эрроу провёл лапой перед своей пастью, как бы говоря ей, что лучше промолчать.

Может это ещё одно испытание. Может ей просто нужно согласиться, и тогда он сможет проскочить с ними, хочет того Осенняя Воровка или нет. Как это было в Летнем Дворе.

Она кратко кивнула ему, развернулась и пошла по мосту. Мост покачивался от каждого её шага, хоть и возвышался всего на несколько футов над землёй. Фрейя не понимала, зачем здесь вообще понадобился мост.

Внезапно конец моста преобразился. Деревянные доски превратились в нечто, похожее на золотой мрамор. Фрейя так долго смотрела на каменные ступени, что слишком поздно заметила, как мерцает воздух на той стороне моста. Словно того, на что она смотрела, в действительности там не было.

Она сошла с моста, оказавшись в очень длинном коридоре. Золотой мрамор сверкал, будто его только что отполировали. Тёплые деревянные стены были украшены сотнями портретов, тянувшимися вдоль коридора, у которого, казалось, нет конца. Он просто растворялся в темноте.

Осенняя Воровка шагнула в коридор рядом с ней.

— Вот мы и на месте.

— А где именно?

— В зале портретов, и это единственное место, которое я могла бы назвать сущностью осени, — Воровка почесала основание своих рогов. — Хотя я не знаю, зачем он сказал тебе украсть сущность каждого двора. Не то чтобы от них была какая-то польза.

— Это ещё один вопрос, ответ на который я пытаюсь найти, — пробормотала Фрейя.

— Понять причины — самая сложная часть любой сделки, — Осенняя Воровка кивком указала на коридор, широко раскинув руки и предлагая Фрейе последовать за ней. — Идём?

Фрейя без раздумий двинулась вперёд. Она хотела узнать, что находится на том конце этого места, хотя даже не могла предположить, какой предмет будет олицетворять этот двор. У двух других это были маленькие вещицы. Она всё ещё носила их с собой в кармане.

Потянувшись к складкам некогда прекрасного платья, она нащупала два предмета. Флакон духов вибрировал магией, жаждущей влезть в её разум. А вот склянка с зельем оставалась неподвижной, тихой, успокаивающей, её было легко держать в руке. Почти даже приятно, но, возможно, это просто магия лета.

Будет ли осень чем-то похожим? Маленькой стеклянной фигуркой, например, или карамелью в форме кленового листка? Вариантов тысяча — Фрейе оставалось пока только гадать.

Осенняя Воровка шла рядом с ней, убрав руки за спину и разглядывая стены.

— У тебя есть какие-нибудь предположения, зачем он послал тебя собрать по вещице из каждого двора? Давал ли он какие-либо намёки?

— Нет, — ответила Фрейя. — Мы были в каком-то странном зале. Он высматривал звёзды или, может быть, планеты. Он был готов заключить сделку, а я хотела любой ценой вернуть сестру, поэтому не стала задавать вопросов.

— Типичная глупость смертных, — ответила Осенняя Воровка, цокнув языком. — В следующий раз, когда будешь заключать сделку, убедись, что ты понимаешь её причины. Тогда гоблин не сможет обхитрить тебя таким образом.

Что-то всколыхнулось в глубине сознания Фрейи. Вопрос, который возник без каких-либо логических оснований.

Все остальные правители дворов действовали против неё. Им не хотелось иметь дело со смертной, пытающейся обыграть Короля Гоблинов. Более того, они всячески старались удержать её в своих владениях или, по меньшей мере, замедлить.

— Почему Вы помогаете мне? — спросила она. — С Эрроу всё понятно: он заключил сделку, которую не может расторгнуть. Но что движет Вами? Это странно, что Вы так просто решили привести меня в этот коридор. Всё, что я сделала — это рассказала свою историю. И… этого хватило?

Осенняя Воровка пожала плечами, но её тёмные глаза чуть распахнулись.

— Мы с Королём Гоблинов не питаем друг к другу тёплых чувств. Он занимал моё место до меня, и у меня ушло несколько веков, чтобы доказать, что я достойна этого звания.

— Я всё ещё не понимаю, как это возможно.

— Дворы устроены просто, — Осенняя Воровка указала на портрет мужчины в красном облегающем наряде и с листьями в волосах, прислонившегося к пьедесталу, на котором стояла красивая металлическая шкатулка. — Правителям даруется сила их стихии. Или времени года, как тебе удобнее. Неважно, кто ты или что ты, сила всё равно перейдёт тебе. Поэтому когда Король Гоблинов решил освободить трон, я вызвалась добровольцем.

— Ааа.

Но картинка всё ещё не складывалась. Непонятна роль Короля Гоблинов во всём этом.

У каждого из дворов и так есть свой правитель. Фрейя видела, как преданы жители каждого двора своему собственному правителю, так что оставалось совершенно непонятно, зачем нужен мистический король, который… делал что?

Она почесала шею, вздохнула и продолжила идти дальше, качая головой.

— Вся эта система с дворами такая странная. Я привыкла к многоступенчатой монархии, в которой крестьяне сами по себе, а право голоса имеют только люди, наделённые властью.

— Здесь то же самое.

— Нет, это не так, — Фрейя остановилась перед очередным портретом и посмотрела на мужчину.

У него была голова сипухи. Его руки с изогнутыми когтями держали прозрачную сферу, в которой парила одинокая веточка лаванды. Синий бархатный костюм ему очень шёл и да, мужчина был невозможно красив, даже будучи гоблином.

С каких пор она считает их красивыми? Очевидно, с недавних, но всё же…

— Король Гоблинов сказал, что магия может изменить человека, — прошептала она. — Это правда?

В коридоре повисла звенящая тишина. Она разъедала рассудок Фрейи, пока девушка не почувствовала бабочек в своём животе, которые вспорхнули к голове и лопнули как мыльные пузырьки перед глазами.

Она даже слышать не хотела о том, что её сестра, возможно, стала одной из них. Но так, наверное, думать было неправильно. Её сестра — не гоблин. Даже если магия её изменит, она всё равно останется сестрой Фрейи.

Если бы только Фрейя могла смириться с тем, что у всякой магии есть цена.

Осенняя Воровка кивнула.

— Да, конечно. Магия изменяет всё, к чему прикасается, и я уверена, что твоя сестра столкнулась с тем же, что и ты.

— Ой, нет, я спрашивала про сестру. В том сне, о котором я рассказывала Вам, я видела, как у неё вырос хвост, — Фрейя широко раскинула руки. — Как видите, я сама не изменилась.

Красота платья осталась в прошлом. Восхитительная лазурная ткань была покрыта грязью, края немного обтрепались. Один край юбки в какой-то момент зацепился за ветку, а Фрейя этого не заметила, в итоге ткань порвалась и теперь держалась на ниточке. Не говоря уже о следах, оставленных грязными ладошками детей-гоблинов, пока она разнимала их у стола.

Жалко. Она чувствовала себя такой красивой в этом платье.

— Но ты изменилась, — ответила Осенняя Воровка. — Разве нет?

— Нет, — Фрейя развернулась, приподняв руки. — Я всё ещё обычная смертная.

— Не так. Твоя сестра изменилась физически, потому что хотела этого. Эстер никогда не была довольна своей внешностью. Смертный облик не подходит твоей сестре, и это абсолютно нормально, — тёмные глаза распахнулись, становясь тёмно-зелёными от испытываемых Воровкой эмоций. — Но ты? Ты не была счастлива в мире смертных, но в твоём разуме стоят блоки, точно та ледяная стена, удерживающая Короля Гоблинов.

— Нет, — снова прошептала Фрейя, отступая назад под пристальным взглядом Воровки. — Вы ошибаетесь. Я радовалась жизни, потому что в ней было всё, чего я хотела. Простая жизнь на опушке леса, вдали от людей.

— Ты хотела намного больше, — Воровка наступала на неё, одним лишь прожигающим взглядом вынуждая Фрейю пятиться назад по коридору. — Ты хотела увидеть мир. Ты хотела познать магию. Но все эти годы тебя учили ненависти, что отвернуло тебя от нас. Ненависти к гоблинам. Страху перед силой. Тревоге при звуках колокольчиков, возникавшей не потому, что мы опасны, а из-за того, что они звали тебя.