Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Анжело Алекс

– Они настоящие… – неожиданно осознала я, ощутив проблеск жизни в одном из бутонов.

– Кто? – Нос Дарлы раскраснелся. С того момента, как мы вошли в «Голубую кровь», она не переставая чихала.

– Цветы. – Я вытянула руку, и темно-пурпурные лепестки налились цветом.

– Да. Их обрабатывают в специальном растворе. А теперь идем, – поторопила она меня.

Я кивнула и продолжила подъем. Я не могла оживить каждое умирающее растение в этом городе и мире.

– Мне показалось, или тот зазывала странно на нас посмотрел? – вспомнила я взгляд мужчины, когда мы заговорили о номере в отеле.

Его взгляд изменился, он даже не стал приглашать нас в клуб знакомств.

– Ну… Их учат не задавать вопросов, – заметила водница и беззаботно добавила: – Наверное, он подумал, что мы вместе.

– Вместе? – вкрадчиво переспросила я, запнувшись о протертый ковер на втором этаже.

– Ага. Как парень с девушкой.

Дарла откровенно издевалась. Девушку совсем не смущало подобное заблуждение.

Я приблизила свое лицо к ее, невесомо коснувшись щекой, и жарко прошептала в самое ухо:

– А что, если нам…

Зрачки Дарлы расширились, она инстинктивно отшатнулась и едва не кувыркнулась вниз по лестнице.

– Ха, ну и шуточки у тебя! – Она вцепилась в мою протянутую ладонь, и лишь это уберегло ее от падения.

– Ты говорила с таким спокойствием, что я решила, будто ты не против, – лукаво проговорила я.

Мы двинулись по коридору.

– Да конечно. – Дарла тихо хохотнула. – Это будет апогеем ваших отношений с некромантом. А на кладбище академии появится новая могила.

– Не бойся, любимая, я не дам тебя в обиду, – тихо пропела я. Услышь кто наш разговор, точно бы повертел пальцем у виска. Но оно, может, и к лучшему.

Холодная ладонь Дарлы вцепилась в мой локоть. Я обернулась – сведенные к переносице брови, напряженное лицо. Лишь проследив за взглядом девушки, я тоже ощутила, как мое собственное тело деревенеет.

Зеленый туман затрещал искорками, окутывая ладони, плечи и шею. Я была слишком взбудоражена, чтобы держать свой дар в узде.

Дверь одного из номеров оказалась приоткрыта, яркий свет полосой рассекал ковер пополам. У дверного косяка, на табличке в форме сердца, значилась цифра одиннадцать, совпадая с номером ключа в моей руке.

Я сглотнула.

Просто войти? Может, запереть номер? Даниэль говорил, что комната сдана на долгий срок… Скорее всего там владелец другого ключа.

Оглянувшись на Дарлу, я кивнула в сторону двери и сдвинулась с места. Кто бы там ни был, нас двое, и мы вполне можем постоять за себя.

Я много раз представляла этот момент. Точнее, встречу с кем-то, кто причастен к падению Конкордии. Перед сном, когда засыпала, днем в замке, переходя из одной аудитории в другую, и в момент тренировки с Даниэлем, когда луна сияла так ярко, что привычный зеленый цвет стеблей наливался голубизной. Но когда я отворила дверь и мы с Дарлой заглянули внутрь, ответ оказался слишком очевидным. Очевидным настолько, что я ощутила привкус разочарования, будто сложная задачка оказалась примером по математике для начальных классов.

– Неожиданная встреча…

Посреди перевернутой вверх дном комнаты стояла Ивонна. Прекрасная, как кукла, рядом с ней любой мог почувствовать себя ущербным.

– Очень неожиданная, – вторила я, оглядывая номер, но сестра Конкордии находилась здесь одна.

– Зато такая долгожданная, – загадочно проговорила Ивонна.

– Откуда у тебя ключ?

– Нашла.

– Где?

– Там, где его уже нет, – нахально заявила она, с показной брезгливостью скользя взглядом по светло-сиреневым стенам. Из-за тумбочки, прислоненной к стене, выглядывали темные потеки. Скорее всего сначала что-то разлили, а уже потом прикрыли мебелью.

– Не подходи к ней близко, – сказала Дарла, вытянув передо мной руку.

Из-за нахлынувшего раздражения я почти забыла о том, на что способна сестра двойника, если подпустить ее к себе.

Остановить сердце, забрать дыхание или навсегда лишить зрения – Ивонне это под силу. Я знала. Я испытала. Но не зря говорят, воспоминания притупляются, теряя остроту и яркость, словно кошмар после пробуждения.

Хотя смотря какой кошмар…

Перед глазами вспыхнула картина, Даниэль на кровати, его искаженное то ли болью, то ли мукой лицо и ладони, мнущие простыню так сильно, будто вот-вот разорвут.

Я у него так и не спросила… А он так и не рассказал.

Почему? Не доверяет? Опасается предательства? Или есть то, о чем я не знаю?

Готова поспорить на крупную сумму даргов, что в доме Конкордии, рядом со мной, он так и не уснул.

Я за него боялась, как будто за себя. Нет! Да меня даже своя судьба волновала гораздо меньше, чем его. Это неправильно, самопожертвование почти никогда не приводит к чему-то хорошему. Стоит лишь вспомнить итог Герадовой ночи, – Даниэль не хотел, но все равно лишил меня сил.

– Почему ты сказала, что встреча долгожданная? – осторожно спросила я, косясь на единственную дверь внутри номера.

Это может быть ловушкой…

– Нам есть что обсудить, только и всего. – Ивонна распахнула тревожащую меня дверь, за ней оказалась ванная комната с просто неприлично огромной для такой обшарпанной комнатушки ванной. – Здесь никого нет. Я одна.

– И. Что. Ты. Хотела. Обсудить. Наедине? – Каждое слово будто весило тонну.

Ивонна улыбнулась. Девушке не требовалась помада, ее губы и без того могли порадовать взгляд своим естественным насыщенным оттенком розового.

Нежные, как лепестки того цветка, что я оживила на лестнице. Черт, Эмма! Ты слишком долго пялишься на ее губы. Это ненормально!

– Ты помнишь о третьей сестре? Тебе должны были рассказывать, что в академии учится еще одна… – Придирчиво оглядев постель, Ивонна аккуратно присела на край матраса. – Неужели нет? Как грустно.

– Мне говорили, что нас трое, – резко перебила я, и в самом деле вспомнив, что Горидас об этом как-то упоминал.

Но это было так давно, будто в прошлой жизни. На второй или третий день моей учебы в академии? Теперь даже вспомнить не могу.

– А говорила, что больше ничего не забыла, – укоризненно прошептала Дарла, с ленивым видом державшаяся позади, позволяя мне вести диалог.

– Я правда не забыла. Думала, в Холиральской академии каждый знает мою семейку, – недовольно отозвалась я.

Кажется, я вновь упустила важную деталь, только раньше не было никаких намеков или предпосылок, чтобы искать третью.

– И что ты хочешь этим сказать, Ивонна? – Дышалось тяжело, ладони горели, меня злила одна только мысль, что эта девица с такой легкостью травила моего двойника и издевалась, а потом и со мной попыталась провернуть то же самое.

Я представила, как моя рука впивается в ее горло, а стебли обвивают руки и ноги, лишая способности колдовать. Какое сладкое желание, такое кровожадное, но не жестокое. Мне лишь хотелось, чтобы целительница почувствовала себя на моем месте, когда угрожала мне в моем доме, лишив способности дышать.

Ивонна подобралась. Улыбка сменилась оценивающим выражением лица.

– Она не конкурировала за некроманта, и я думала: почему? – Даже голос этой твари казался приятнее, чем у других.

– И почему же?

– Потому что грязную работу выполняла ты, дурочка. – Она сочувствующе улыбнулась.

Фальшь. Она не знает сострадания.

Я шумно втянула воздух:

– Как я могла выполнять за кого-то грязную работу? Расскажи.

– Я не хочу. И не буду. Моя жалкая младшая сестренка. – Ивонна поднялась.

Прикрыв глаза, я перевела дух. Гнев нарастал, а самообладание таяло, как маленький кусочек льда, брошенный в теплую газировку.

– Тогда почему ты хотела встречи? Почему даешь эти подсказки?

– Ох, я хотела посмотреть на твое лицо.

– Что? – сквозь зубы прошипела я.

– Твое лицо, мерзавка. Пусть победа почти в твоих руках, но у меня есть чем утешиться, – многозначительно сказала она.

– Победа… – Я хмыкнула, вызвав полный недоумения взгляд. – Ты хотя бы раз задумывалась, сколько боли мне причинила? Жалела хоть раз? Пусть я не помню, но унижения всегда останутся унижениями.