Джена Шоуолтер - Пробужденная красота (ЛП)
– Знаю, – произнесла девушка, не в силах совладать с дрожью. Он казался таким мощным. Она провела ладонями по его груди, его твердой мускулатуре под мягким одеянием.
– Я убеждал себя, что не стоит делать этого, бередя память о том, что произошло сегодня. Но когда я поднял тебя. – Колдо склонялся все ближе и ближе, пока его губы не оказались на расстоянии шепота от нее. – Сейчас я полагаю, что стоит заменить дурные воспоминания приятными. Не хочу больше сопротивляться этому желанию.
Никола не могла отдышаться.
– Мне нравится... ход твоих мыслей.
– Тогда мы можем начать. Ты все еще находишь меня сексуальным?
Она сглотнула, произнося тихое "да".
Зрачки Колдо расширились, темнота поглотила золото.
– Очень хорошо. Вот моя реакция. – Он склонил голову и прильнул своими губами к ее, поначалу нежно, очень осторожно, и все же у нее закружилась голова.
Мужчина поднял голову, всматриваясь в ее глаза. Кажется, увиденное поощрило его, поскольку он снова склонился.
На этот раз его язык коснулся ее губ, пробуя их на вкус, и он застонал. Колдо жаждал большего, и она открылась ему навстречу.
Он проник в ее рот, поворачивая голову и осторожно лаская ее языком. От этого контакта жар буквально плавил кости Николы, и она обмякла в его объятиях.
Страсть поцелуя нарастала.
Это было... Это было...
– Хорошо, – пробормотал он, и она не поняла, вопрос это был или побуждение для нее.
– Восхитительно. – Но и это слово едва соответствовало испытанному.
Великолепно. Бесподобно. Утонченно. Нет, и этих слов было недостаточно.
Их языки переплелись, от чего ее пальцы, поглаживавшие бороду сами собой переместились на его шею, поглаживая ее в собственном порыве.
Кошмар дня испарился. Мистер Риттер больше не стоял перед ней. В этот момент существовал только Колдо. Он оказался прав. Ей было необходимо нечто хорошее, чтобы вытеснить дурное.
– Я причинил тебе боль? – в его тоне сквозило то, чего она не слышала раньше. Возможно уязвимость.
– Нет. Честно!
– Я не дал тебе достаточно?
– Ты отдал с избытком.
Мужчина поднял голову. Напряжение читалась в выражении его глаз, подчеркивая линию его губ, капелька пота скатилась от его виска.
– Моя кровь закипает. Я фактически в огне.
– Моя тоже.
– Тебе приятно?
– Очень. – Он что, не уверен в своих действиях? В чем проблема?
Вернувшись к поцелую, он не просто поцеловал ее, – Колдо буквально упивался ею. Огромные ладони бродили по ее спине сверху вниз и назад вдоль позвоночника. Каким бы сильным он не казался, ему удавалось сохранять нежность прикосновений.
– Колдо, я хочу... мне нужно... – Большего.
– Никола, – позвала Лайла. Ее прервал напряжение.
Колдо вздрогнул и отстранился от Николы, разведя плечи так, словно у него появились крылья, которые он желал расправить.
– Я вернусь, – произнес он сдавленно.
Погоди. Что? Нет!
– Куда ты?
Он проигнорировал ее вопрос.
– Требую, чтобы ты взяла завтра выходной. Для отдыха.
– Да. Но...
– Нет. Никаких, но. Никаких возражений. Помнишь?
Он воспользовался условиями их уговора, догадалась девушка. Ей ничего не оставалось, только заверить его:
– Не беспокойся. Я буду спокойной, сеять умиротворение и радость, – голос Николы дрожал. – И спасибо за все.
Он кивнул, но движения его были порывисты.
– Для нашей общей пользы оберегай собственные мысли и слова.
– Буду.
– Хорошо. – Он снова кивнул, взглянул на ее губы, двинулся было к ней – сделал шаг, еще один – и исчез.
Ее сердце замерло.
– Коко?
Что мне делать с этим человеком?
– Иду, Лала.
Она побежала в спальню на ватных ногах, но замерла и забыла обо всем, что случилось. От увиденной картины на глазах выступили слезы.
Ее красавица сестра была дома, с нею и в полном сознании. Лайла сидела, тонкие спутанные волосы разметались по изящным плечам.
Цвет кожи казался более здоровым, глаза более яркими.
Никола и не мечтала увидеть это снова.
– Кто пришел? Кто бы это ни был, мне понравился голос. Такой низкий, такой насыщенный, – произнесла Лайла, потерев со сна глаза, а потом с намеком подергала бровями. – Очень даже.
Как много может поведать ей сейчас, задалась вопросом Никола. Какой объем информации Лайла способна воспринять, ведь и раньше она не особенно прислушивалась ко мнению сестры?
Важны ли были ответы? Если Колдо собирался учить Лайлу выживанию, а он собирался, им обеим стоило договориться.
Глубоко вдохнув Никола спросила:
– Что ты знаешь об ангелах и демонах?
***
Колдо пронесся к пещере, где прятал свою мать и остановился у входа.
Он прислушался. Между звуками капающей воды и речным потоком, он мог слышать ворчание Корнелии о ее ненависти к нему.
– ...насквозь гнилой, как его отец. Живет, только чтобы заставить меня страдать.
Колдо стиснул зубы. Как она могла видеть его только так? Не сейчас – в данный момент у нее были все основания, – но до этого, когда он был такой невинный маленький мальчик, так отчаянно нуждавшийся в ее привязанности? После всех этих веков, он до сих пор не догадался.
Он совершил ошибку, спросив мать однажды.
"Все в тебе мне противно! Ты зло! Выродок. Но ты уже знаешь, я тебе говорила».
"Тысячу и более раз. Но я невиновен. Кровь от твоей крови".
"Ты – мой позор, ничего более".
Кулаки сжались. Что подумала бы Никола, видя, как женщина страдает от его рук? Никола, которая наслаждалась, прикасаясь к нему.
Никола, которая смотрела на него, как если бы он был достойным. Никола, которая целовала его с такой страстью и просила большего.
Она была в его объятиях. Её тело было прижато к нему, тонкий аромат дразнил его нюх. Колдо чувствовал, как барабанит её сердце. Нужда породила в нем дикую, почти неуправляемую бурю.
Его руки начали гореть также сильно как его кровь, будто оживая впервые в жизни. Вместо того, чтобы погружаться в яму отчаяния... кровавые руки на женщине, которая заслужила лучшего... он упивался знанием.
Посланники производили эссенцию, мелкий порошок, который хранился под поверхностью их кожи. Порошок Колдо никогда не высвобождался.
Вскоре это может измениться. Если он продолжит идти по этому пути, то скоро эссенция просочится сквозь его поры, отмечая золотистым свечением все, что он желал. Это золото станет видным каждому в духовной сфере. Это станет предупреждение демонам – "прикоснись к тому, что мое, и пострадаешь".
