Дженнифер Арминтраут - Полукровка
— И все вы… все вы думаете, что знаете, что моя мать... - даймон помешает мне быть Стражем?
Наступила пауза.
— Не все из нас согласятся, но да.
— Но я же не первая.
— Конечно, нет, — сказал Маркус, — но ты молода, Александрия, и ты...
Мое дыхание снова застряло в горле.
— Я что?
Он покачал головой.
— Все изменилось для тебя, Александрия.
— Нет. — Мой голос прохрипел. — Я полукровка. Мой долг - убивать даймонов что бы ни случилось. Это не повлияет на меня. Моя мама, она мертва для меня.
Маркус смотрел на меня.
— Александрия...
— Вы можете принудить её покинуть Ковенант, Министр? — спросил Сет.
— Мы не станет заставлять её делать это. — Маркус взглянул на меня.
Люциан повернулся к Маркусу.
— Мы договорились об этом, Маркус. — Его напряженный голос был низким. — Она должна находиться под моей опекой.
Я знала, что он говорил чертовски много. Я наблюдала за Маркусом, который хотел что-то сказать.
— Она может остаться в Ковенанте. — Маркус не сводил с меня глаз. — Ей ничего не будет угрожать, если она останется здесь.
— Мы можем обсудить это позднее, вы не согласны?
Мои глаза расширились, пока я смотрела, как Министр подчиняется Маркусу.
— Да. Мы должны обсудить все детали. — Маркус кивнул, прежде чем повернуться ко мне. — Первоначальная сделка все еще в силе, Александрия. Тебе придется доказать то, что ты готова к осени.
Я выпустила воздух, который задержала.
— Есть ли что-нибудь еще?
— Нет.
Я повернулась, чтобы уйти, но Маркус остановил меня.
— Александрия... прости меня за то, что случилось. Твоя мать... не заслужила этого. И ты тоже.
Это были искренние извинения, но это ничего не значило для меня. Я онемела внутри, не желая ничего более, чем быть подальше от всех них. Я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, не видя никого. Я даже прошла мимо Охранников, которые, наверное, все слышали.
— Алекс, подожди.
Стараясь справиться с эмоциями, я резко обернулась. Эйден вышел за мной. Я предупредила его дрожащей рукой.
— Нет.
Он отпрянул назад.
— Алекс, позволь мне объяснить
За его плечом я увидела, что мы были не одни. Охранники стояли у закрытой двери офиса Маркуса, так же, как и Аполлион. Он наблюдал за нами с небрежным безразличием. Я заставила себя сказать:
— Ты знал все это время, не так ли? Ты знал, что реально случилось с моей матерью.
Мускулы на его щеке дергались.
— Да. Я знал.
Боль взорвалась в моей груди. Часть меня надеялась, что он не знал, что он не утаил это от меня. Я сделала шаг вперед.
— Мы проводили каждый день вместе, и тебе ни разу не приходило в голову сказать мне? Ты думал, что я не имею право знать правду?
— Конечно, я думал, что ты имеешь на это право, но это не в твоих интересах. Как бы ты смогла сосредоточиться на тренировках, сосредоточиться на подготовке к убийству, зная, что твоя мать одна из них?
Я открыла рот, но ничего не вышло. Смогу ли я сосредоточиться сейчас?
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать это так, но я не жалею, что скрыл это от тебя. Мы могли найти ее, и проблема решилась бы сама собой. Такой был план.
— План? Чтобы убить ее, прежде чем я узнала бы, что она жива? — Мой голос становился все громче с каждым словом. — И это ты говорил мне о доверии? Как, черт возьми, я могу тебе верить?
Эти слова попали в самую точку. Он сделал шаг назад, проводя рукой по своим волосам.
— Откуда ты знаешь, что твоя мать собирается сделать с тобой? Как ты думаешь?
Горячие слезы жгли моё горло. Я была готова разреветься прямо здесь, перед ним. Я стала отступать.
— Пожалуйста. Просто оставь меня в покое. Оставь меня в покое.
Когда я отвернулась, никто не остановил меня.
***
Как в тумане я забралась в свою постель. Тошнотворное чувство пронзило меня. Часть меня хотела верить, что все ошибались, и мама не была даймоном. Меня начало мутить, и я свернулась калачиком.
Мама была где-то там, и она убивала людей. С того момента, как она превратилась, нужно было кормиться эфиром. Ничто другое не имеет для нее значения. Даже если она запомнила меня, это не было как раньше.
Я выкарабкалась из постели, едва добежав до ванной. Я упала на колени, вцепившись в сиденье унитаза, пока мое тело сотрясалось. Когда я закончила, у меня не было сил стоять на ногах.
Мои мысли путались. Моя мать даймон. Стражи были там, охотясь на нее. Но я не могла представить, что у нее теперь не теплая улыбка, а даймоническая. Она была моей матерью.
Я оттолкнулась от туалета и положила свою голову себе на колени. В какой-то момент раздался стук в дверь, но я не обратила на него внимания. Там не было никого, кого бы я хотела видеть, никого, с кем хотела поговорить.
Я не знаю, как долго я там оставалась. Может, минуту, может, час. Я заставляла себя не думать, а просто дышать. Дышать было легче, чем не думать. В конце концов, я подтянула свои ноги и уставилась на свое отражение.
На меня смотрела мама - всё, кроме глаз, единственное, чем мы различались. Но сейчас... сейчас у нее зияющие впадины и рот полный острых зубов. И если она увидит меня еще раз, она не улыбнется и не обнимет меня. Она не зачешет волосы назад, как она привыкла. Не будет слез счастья. Она, наверное, даже не знает мое имя.
Она попытается убить меня. И я буду пытаться убить её.
Глава 12
В воскресенье вечером я больше не могла скрываться в своей комнате. Тошнит от мыслей, тошнит от одиночества, тошнит от себя. Мой аппетит вернулся, и я была голодна. Мне удалось перекусить в столовой, прежде чем она закрылась. К счастью, она была пуста, и я была в состоянии съесть три куска холодной пиццы в спокойствие. Еда обосновалась у меня в животе, и я справилась и с четвертым куском.
Тишина кафе захлестнула меня. И мои мысли снова вернулись.
Мама.
Мама.
Мама.
Еще вечером в пятницу она была тем, о ком я могла думать. Было что-то, что я могла бы сделать иначе? Я могла бы предотвратить ее превращение в чудовище? Если бы я не запаниковала после атаки, может, я смогла бы отогнать другого даймона. Я смогла бы спасти свою мать от такой ужасной участи.
Чувство вины выворачивало еду из моего желудка. Я вышла из-за стола и направилась вон из столовой, поскольку один из слуг вошел, чтобы закрыться на ночь. Несколько парней шли через двор, но ни одного из них, я не знала достаточно хорошо.
Я не знаю, как попала в основную учебную комнату. Было уже восемь, но они никогда не запирают эти комнаты, хотя оружие убирают после учебных занятий. Я остановилась перед одним из манекенов, используемых для практики кидания ножей и боксерских матчей.
