Лорен Донер - Его замечательная, мурлыкающая пара
Она вскочила на ноги так быстро, что табурет рухнул на пол. Когда ее ошеломленный взгляд пропутешествовал вниз по его телу, она заметила еще больше крови.
Темно-красные пятна покрывали его джинсы, на бедрах, ногах и внизу на одной лодыжке. Волосы были в беспорядке. Он встретил ее взгляд глазами волка.
— Все нормально. Не беспокойся. Мне нужно принять душ.
— Что произошло?
— Встретил двоих из тех придурков, которые взломали твою квартиру. — Он пожал широкими плечами. — Они не захотели меня слушать, и теперь больше не угроза.
Шеннон уставилась на окровавленного мужчину.
— Ты… — У нее буквально пропал дар речи.
— Бились насмерть? Да, — ответил он тихо. — Я же сказал, что убью любого, кто посмеет угрожать тебе. Мне надо в душ, — Он похромал в сторону ванной.
— Тебе больно?
— Не переживай, на мне все быстро заживет, завтра буду в порядке.
Он отвел взгляд в сторону, прошел в ванную, плотно закрыл за собой дверь, и меньше чем через минуту был в душе.
Антон убил кто-то ради нее. При этой мысли обед, что она съела, едва не вышел обратно. Тот факт, что ублюдков было несколько, только ухудшал ее самочувствие.
Возможно, он должен был убить более одного оборотня. Она отправилась проверить все ли с ним в порядке, Антон, через закрытую дверь ванной комнаты заверил ее, что смерть от потери крови ему не угрожает, и что вообще он чувствует себя отлично.
Девушка осталась стоять за закрытыми дверями, чувствуя себя беспомощной.
Парадная дверь вдруг распахнулась вновь, но на сей раз это была женщина, и она ворвалась подобно фурии. Остановилась посреди гостиной, когда заметила Шеннон, ее щека нервно подергивалась и явно от ярости.
Они посмотрели друг на друга. Женщине, казалось, было около тридцати лет, длинные темные волосы каскадом спускались до талии и карие глаза сверкали от ярости. Ее губы приоткрылись, в свете сверкнули клыки, и гневное рычание вырвалось из ее рта.
— Ты!
Страх охватил Шеннон.
— Кто ты?
— Я Ева. — Лицо женщины поменялось достаточно, чтобы Шеннон поняла — перед ней оборотень, и в чертах ее лица было слишком много сходства с тем, кто сейчас находился по другую сторону двери душевой. — И я собираюсь убить тебя. — Женщина бросилась на сжавшуюся от страха Шеннон.
Инстинкты опять взяли верх, и паника охватила Шеннон. В голове пронеслась мысль, что Антон не включил систему безопасности, иначе как эта фурия сюда ворвалась.
Шеннон ударила дверь ванной с достаточной силой, чтобы сломать хлипкую дверную ручку, удерживающую ее в стене и, не задумываясь, схватилась за дверь душевой, стремительно открыла ее и запрыгнула.
Антон развернулся к ней и едва поймал, очевидно, шокированный.
Злобное рычание, вырвавшееся из Евы, снова заставило его повернуться, чтобы удержать тело Шеннон у стены и выставить одну руку для удара в грудь наступающей женщине. Он толкнул ее и отбросил к дверному проему ванной комнаты.
Шеннон плотнее обернулась вокруг Антона, ее тело промокло как от воды, льющейся на них, так и от его гладкого, мокрого тела.
Она зарылась носом в его шею и дрожала от страха. Она не могла думать ни о чем, кроме своей потребности цепляться за него, ее инстинкты взяли верх над рациональным мышлением.
Одной сильной рукой мужчина плотнее обнял ее за талию.
— Какого черта здесь происходит? — заорал Антон. — Черт, я только что ударил свою мать. — Он неуклюже наклонился, выключил воду и вышел из кабинки для душа, свирепо смотря на женщину, распростертую на полу. — Мам? Что ты здесь делаешь?
Шеннон повернула лицо как раз, чтобы понаблюдать, как высокая женщина неуклюже поднимается с пола. Пошатываясь, она встала и взглянула на своего сына.
— Я пришла убить ее.
Антон отреагировал мгновенно. Он зарычал, его клыки удлинились, а руки метнулись к Шеннон, и успокаивающе прижали к себе.
Девушка посмотрела вниз на острые когти на пальцах Антона. Он попытался осторожно отцепить от себя Шеннон, но она обернулась вокруг него еще сильнее, в поисках безопасности прилипла к нему как вторая кожа.
— Чёрт. Ты напугала ее до чертиков. — Из его горла вырвалось гневное рычание. — Ты не имела никакого права врываться в мой дом, и нападать на того, кто находиться под моей защитой. — Его другая рука поднялась, и он успокаивающе погладил Шеннон ладонью по спине, пытаясь прогнать страх. — И то, что ты моя мать тебя не оправдывает.
Его мать хотела ее смерти. Переваривала Шеннон, ее сознание потихоньку начало освобождаться от паники. Ее пульс замедлился, и она ослабила хватку, но еще не готова была отпустить Антона полностью.
Шеннон ненавидела то, как теряла контроль в обществе оборотней. Это ее смущало. Она вцепилась в мокрого, голого парня на глазах у его матери, как будто она испуганный ребенок, а Антон — большой плюшевый мишка.
Сексуальный и мокрый. И все равно я смотрюсь жалко рядом с ним, — печальная мысль пронеслась в голове перепуганной хоть и наполовину, но пумы.
— Ты что, и вправду решил провести брачный сезон с ней? — Ева в отвращении скривила губы. — Посмотри, как она слаба.
— На самом деле, она очень сильная. И зажала меня бедрами как клещами, поверь мне на слово, — Его гнев ослаб. — Она в большей степени человек, но, когда напугана инстинкты пумы, берут верх над разумом. Ты сильно напугала ее. И это не смешно, мама.
— Ты унизил меня перед всей нашей стаей, и еще смеешь порицать меня? — Глаза Евы потемнели до черного. — Они только и говорят о моем сыне и его кошке.
Антон повернулся, схватил полотенце, а потом вздохнул.
— Все хорошо, котенок. Не хочешь отпустить меня? Встань позади меня, а то я чувствую себя странно, разговаривая с моей мамой обнаженным. Так что я должен одеться. Мы не можем продолжать нашу дискуссию пока я голый.
Шеннон кивнула и сделала глубокий вдох. Она заставляла свое тело подчиниться, и переборов страх ослабила хватку.
Она скользнула по его скользкому телу на ноги, и спряталась за его спиной. Антон сразу же взял полотенце и обернул его вокруг своей талии.
Шеннон прижалась к его спине, как только он прикрыл себя полотенцем, и взглянула из-за его плеча на высокую женщину оборотня.
Ева зарычала на нее низким голосом. Антон зарычал громче.
— Хватит, мама. Я только что успокоил ее. Посмотри на меня.
Ева отвела взгляд от Шеннон, чтобы гневно посмотреть на сына.
— Я этого не потерплю. Или ты сам избавишься от нее или это сделаю я.
— Ты не можешь приказывать мне в моем собственном доме.
— Я альфа-сука и твоя мать.
