Марина Суржевская - Отражение не меня. Сердце Оххарона
— Надо показать Поли целительницам! — громким шепотом убеждала Ринка. — Ведь неладное с девкой творится! Вы посмотрите, скоро на бледную моль похожа станет! Ой, не к добру, а все этот Шип, взъелся на бедняжку, гоняет по полю, как кот — таракана! Подлая колючка!
Тисса громко фыркнула и покосилась на рассеянную и задумчивую Полину.
— Целители ей не помогут, — объявила она, бойко уплетая вареный картофель. И подмигнула мне. — Только муравейник. Большой. Прямо-таки огромный. С очень злыми муравьями!
Я прыснула, не сдержавшись, а Ринка округлила глаза.
— Муравейник? Вы так думаете? И что, помогает?
— Ага, — рассмеялась Тисса. — Еще как! Я так думаю, что как только найду подходящий, мы в него всей толпой залезем! Чур, занимаю южную сторону, люблю, знаешь ли, чтобы солнышко грело…
— Ну, тогда я в теньке, — отозвалась, пытаясь сдержать хохот и представляя нас, лечащихся от любви кусючими насекомыми.
— Полин, ты предпочитаешь солнечную сторону или тень? — окликнула Тисса рассеянно улыбающуюся подругу.
— А? — та недоуменно похлопала глазами.
— О, так у нее особо запущенная стадия, — глубокомысленно изрекла Тисса. — Ее только на верхушку! Там горячее всего. Полин, тебе досталось место наверху!
— Хорошо, — покладисто согласилась Полина и вновь уставилась на разноцветное панно, которое созерцала уже полчаса.
Я опустила голову, фыркая от смеха.
— Девочки, а вы от какой болезни лечиться собираетесь? — с подозрением спросила Ринка, переводя взгляд с меня на Тисс.
— От тяжелой, — помрачнела охотница. Но тут же встрепенулась. — Слушай, Ринка, а я тебе рассказывала про свою прабабушку?
— О, нет! — я вскочила, не собираясь вновь это слушать, и бросила взгляд на часы. — Боги, меня же магистр ждет!
— Что, в прошлый раз хорошо убегала? Ему понравилось?
— Тис! — я наградила подругу яростным взглядом, но спорить было некогда, и я метнулась к выходу, забыв свою шапочку и накидку.
И вот теперь стояла перед магом, переминаясь с ноги на ногу.
Он покачал головой, вздохнул и сделал пасс руками, прошептав заклинание. На мои плечи опустилась меховая накидка, а на волосы — шапочка.
— Спасибо, — покраснела я. — Только ведь надо беречь… силу.
— Тебя тоже надо беречь, — отозвался магистр. — Так что в следующий раз вспомни, что я все равно не выпущу тебя без верхней одежды, и не заставляй меня тратить силу света. Договорились?
— Договорились, — пробормотала я, искоса поглядывая на него. Я ведь засиделась с девушками не просто так, слишком неловко было вновь встречаться с магистром после Оракула. Но он вел себя спокойно, словно ничего и не произошло, и я слегка расслабилась.
— Что я буду делать? — спросила, когда вышли на улицу.
— Помогать мне устанавливать ловушки, — улыбнулся магистр.
— Я? Но во мне нет света! И заклинаний я не знаю!
— Этого и не потребуется! — вновь улыбнулся Райден, и я взглянула на него с подозрением.
Мы вышли за пределы стены, ограждающей замок, и направились в сторону раскидистых деревьев, на которых жили ахои. И здесь маг остановился, протянул мне мешочек с длинными иглами.
— Смотри, достаешь одну и втыкаешь в землю. Почти до основания. А сверху устанавливаешь вот это…
Он свел ладони, словно пряча что-то внутри, а когда развел, я ахнула. В руках мага был крошечный бутон белого цветка, размером в половину мизинца.
— Что это?
— Это основа для паутины, Лея, цветы лиоль. Держи. Попытайся установить его на иглу. — Я осторожно опустила нежный бутон на острый кончик, опасаясь помять лепестки или раздавить его в ладонях. Магистр одобрительно кивнул. — Отлично. Мужчины не годятся для такой работы. Здесь нужно трепетное отношение. Бережное. И нежные руки, — он отвел от меня взгляд. — Устанавливать лиоль будем через каждые двадцать шагов. Идем.
— Но зачем они?
— Увидишь, — снова улыбнулся магистр. — Не скажу, пусть это будет сюрприз за проделанную работу. Поверь, когда мы закончим, ты готова будешь растоптать все эти белые бутоны.
— Вот еще! — фыркнула я. — Не вижу в этой работе ничего сложного!
… Ду-у-ура!
Я сейчас взорвусь. Заору. Затопаю ногами и тресну невозмутимого красноволосого мага чем-нибудь тяжелым! Очень тяжелым!
А потом буду долго и яростно прыгать по оставшимся иглам и всем этим цветочкам лиоль!
Первые три часа все было вполне терпимо. В Хандраш похолодало, и вечнозеленые деревья за несколько дней пожелтели и местами успели облететь. Так что в меховой накидке было тепло и уютно. Мы проходили положенное расстояние, потом я устанавливала иглу, а магистр создавал цветок, который я помещала на кончик. И вновь двадцать шагов, и все повторяется.
И да. Часа через три я начала поглядывать на мир вокруг с плохо скрытым раздражением, а на цветы — с неприязнью. А через четыре часа почти завыла.
— Давай сделаем перерыв, Лея, — неожиданно предложил маг. — Иначе ты взорвешься. И, кажется, найдешь что-нибудь тяжелое, чтобы все-таки меня ударить! — он хмыкнул, увидев, что я слегка смутилась. — У тебя очень выразительное лицо. И ты так красноречиво сопела, поглядывая в мою сторону…
— Я не сопела! — возмутилась я.
— Еще как, — рассмеялся он.
— Я даже не знаю, что значит сопеть!
— Это издавать вот такие странные звуки замышляемого убийства одного мага, — безмятежно протянул Райден, сделал паузу и… засопел! Я открыла от изумления рот. Вот просто открыла, не в силах поверить в то, что вижу. И слышу! Райден изображает, как я сопела? Я сплю?
— Тебя ущипнуть? — невинно поинтересовался он.
— Прекратите читать мои мысли! — но не выдержала и рассмеялась, все же это было ужасно забавно!
— Я этого не умею, — улыбнулся маг. — А ты не умеешь их скрывать. У тебя все на лице написано. — Он прошелся взглядом по моим глазам, щекам, губам, и улыбка замерла на кончиках его губ. И Райден тут же отвернулся. — У тебя очень красивый смех, Лея, — негромко сказал он. — Подвигайся, разомнись, скоро продолжим. Ты не голодна?
— Нет, — я отошла в сторону, помахала руками и повертела головой, потому что действительно немного устала от монотонной работы. Но Райден прав, мы все должны сплотиться и сделать все возможное для защиты Академии. Я видела, что боевые маги тоже обходят территорию, завязывая узлы и читая заклинания, видела Зрячего, который руководил установкой непонятной светящейся сферы, и хранительниц, что, раскинув руки, собирали Свет в кристаллы-накопители. Все были чем-то заняты, и это были действия, необходимые для выживания.
