Ульяна Соболева - Осколки безумия
— Черт, он ведет их к нашему столику.
Я глубоко вздохнула, когда Ник, обе женщины и Мстислав поравнялись с нами.
— Марианна, Диана это мои давние знакомые. С Надеждой я познакомился на неделе высокой моды в Париже, я как раз заключал сделку с ее мужем, а с Людмилой мы познакомились там же, но чуть позже. Мы втроем чудесно провели время.
— Божественно, — воскликнула та, которую звали Надеждой и многозначительно посмотрела на моего мужа. Тот прищурился и усмехнулся:
— Чертовски хорошо провели время, — подтвердил он и повернулся ко мне, — еще шампанского, милая?
Людмила разместилась рядом со мной, а Надежда возле Ника и Мстислава. Она взяла в тонкие пальцы с длинными красными ногтями сигарету, и Ник галантно поднес ей зажигалку.
— Марианна, вам несказанно повезло с супругом.
— Надеюсь и вам тоже, — я улыбнулась ей и отпила шампанское из бокала, это прозвучало двусмысленно. Не совсем ясно чьего мужа я имела ввиду своего или ее. Заиграла медленная музыка и Диана утащила Мстислава танцевать. Подружки моего супруга, тут же оживились, при мне долго спорили, кто первый потанцует с Мокану. Все это время он смотрел прямо на меня, вот этим тяжелым изучающим взглядом.
— Марианна, милая, вы ведь не будете возражать, если я украду Николаса на один танец, — Людмила затушила сигарету и повернулась ко мне, хлопая накладными ресницами.
— Нет, не буду. Развлекайтесь, сколько угодно, — ответила я и мило ей улыбнулась. Надежда упорхнула искать себе другого партнера, а Людмила увела Николаса. Я посмотрела им вслед и увидела, как его рука легла ей на бедро, чуть ниже талии. Равнодушной я оставалась всего лишь несколько минут, пока не увидела, как плотоядно эта женщина смотрит на него, как призывно облизывает губы и что-то шепчет ему на ухо. А потом он резко привлек ее к себе и склонился к ее шее, повернул женщину ко мне спиной и посмотрел на меня, словно ожидая моей реакции, медленно провел кончиками пальцев по ее руке, и она прогнулась навстречу, прижимаясь еще сильнее. Каким-то непостижимым образом я почувствовала, как эти самые пальцы касаются меня самой. Я непроизвольно сжала ножку бокала, когда увидела, как его губы скользят по впадинке на плече партнерши. Он продолжал смотреть на меня, словно показывал мне какую власть имеет над ней. И я понимала, что если Ник захочет он отымет эту девку, прямо здесь на лестнице или в туалете или еще где-то, где захочет. Ее и ту другую и не важно кого. А они умрут от счастья и наслаждения в его объятиях. Дьявол искушал меня, демонстрируя от чего отказываюсь, не подпуская к себе.
Когда я снова увидела лицо Людмилы, то почувствовала, как сердце пропустило удар, она задыхалась, ее глаза томно закатывались, а губы были приоткрыты в немом экстазе. И это просто танец. Николас не сделал с ней ничего такого, что можно было бы расценить как домогательства. Но во мне медленно поднималась волна жгучего гнева. Вот так он привязал к себе и меня, вот так он изменял мне когда-то, может даже с этой Надеждой или Людмилой. А возможно сразу с обеими.
Мне срочно потребовался свежий воздух, я встала из-за стола и быстрым шагом направилась наверх, на второй этаж ресторана, где находилась лоджия для особо важных персон, сегодня там никого не было, только пустые столики, пианино и барная стойка без бармена. С лоджии был виден зал внизу сквозь стеклянный потолок. Я подошла к перилам и посмотрела на звездное небо, глубоко вздохнула. Прохладный ветер дул мне в лицо, я жадно дышала полной грудью. Нужно остыть, взять себя в руки. Я смогу этому противится. Я сильная. Я…
В этот момент тихо заиграла музыка. Саксофон. Совсем рядом, заглушая звуки голосов там, внизу. И я вдруг почувствовала, что он стоит сзади. Глупо было надеяться, что я могу незаметно исчезнуть особенно для такого как он. Для Николаса я жертва, он слишком опытный и самоуверенный хищник. Он выслеживает меня как свою добычу. Мысль об этом и пугала и заводила одновременно. Каждая клеточка моего тела дрожала от напряжения. Ну почему он не оставляет меня в покое, преследует, ходит тенью…Я задыхаюсь от его постоянного присутствия. Я больше не могу сопротивляться. У меня просто не осталось силы воли. Он искушает меня, соблазняет, сводит с ума.
— Я хочу танцевать с ТОБОЙ. Здесь…только ты и я.
Не дожидаясь моего ответа, он взял меня за руку и привлек к себе.
— Тебе понравилось смотреть на нас? — спросил он, наклонившись к моему уху, — или ты ревновала?
Не дожидаясь моего ответа, он вдруг прижал меня к себе настолько сильно, что я задохнулась:
— В танце я могу не спрашивать разрешения, чтобы прикоснуться к тебе.
Его ладонь легла мне на спину и жадно скользнула к пояснице.
— Какая горячая кожа, воспаленная…ты хотела быть на ее месте, Марианна? Когда я прикасался к ней, я думал о тебе.
Его шепот стал прерывистым, а пальцы чертили узор на моей голой коже, и у меня закружилась голова. На секунду, всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы он почувствовал.
— Если бы ты знала, как сладко ты пахнешь, порочно, эротично, как самый безумный соблазн…
Меня обволакивало его запахом или выпитое шампанское ударило в голову, но его голос погружал меня в эротический транс, проникал мне под кожу, разливался по венам, как наркотик.
Я просто кукла в его руках. Он давит на нужные кнопки, и я реагирую. Но разве можно оставаться равнодушной, когда он шепчет мне на ухо о том, как порочно пахнет моя кожа? Я вырвалась и бросилась к двери, но он преградил мне дорогу. Я попятилась назад, пока не почувствовала стену.
— Бежишь от меня или от себя? Ты молишься, Марианна? — голос с насмешкой, слегка хрипловатый, низкий, невыносимый голос, — о чем ты просишь своего бога? Чтобы я исчез? Ты молишь его дать тебе силы устоять перед соблазном?
"Да! Я, черт возьми, молюсь! И у меня уже кончились молитвы! Если этот дьявол прикоснется ко мне — я не смогу больше сопротивляться. Я стану его рабой, его игрушкой как многие другие женщины в его проклятой бессмертной жизни. Я не хочу быть одной из них! И не буду!"
Я силой уперлась руками ему в грудь. Ник просто смотрел на меня. Его глаза… Я никогда в своей жизни не видела и не увижу таких глаз. Они невыносимые. Их кристально синий цвет завораживает, гипнотизирует, лишает силы воли, тяжелый взгляд, пронизывающий. С поволокой, с дымкой порока. Никогда не думала, что всю силу эмоций можно вложить в один лишь взгляд. Он мог. Я тонула, я погружалась в его глаза, как в омут без дна, меня засасывало, я видела в них лишь свое отражение. Ник был слишком красив, мучительно прекрасен, чтобы оставаться равнодушной, как бог или дьявол, он ослеплял. Ни одного изъяна. Все идеально. Начиная с бархатной смуглой кожи и заканчивая капризными сочными губами. Четкая линия подбородка, волевая, но идеальная. Черные брови, ровный нос, я бы сказала точеный. Широкие скулы с легкой щетиной, ухоженной, чертовски сексуальной. И его волосы, никогда не видела у мужчин таких красивых волос. Слегка вьющиеся, угольно — черные, отливающие синевой. Меня бросало в жар, когда я на него смотрела. Он гипнотизировал, притягивал. Околдовывал. И не только меня. Все женщины присутствующие в этом ресторане смотрели на него так же и завидовали мне. Да, они мне завидовали. Как та Людмила или Надежда. Но я не хотела поддаваться, возвращаться в прошлое становится тем презренным существом, порабощенным его похотью и страстью, существом согласным на все ради его любви…нет, ради его снисходительной привязанности. Любить этот зверь не умеет. Любимую женщину не бьют, не насилуют и ей не изменяют. Он же пинал и топтал меня с особой жестокостью и наслаждением.
