Ольга Гусейнова - Внешность - это не главное!
– Очень занятный предмет – это ваше надири. Можно ли на него взглянуть... в действии.
Я бросила вопросительный взгляд на мужа, который все это время внимательно слушал нас, поигрывая моей косой или неосознанно поглаживая себя по подбородку ее кончиком. Словно большой хартанский котэ, но меня это скорее умиляло, чем настораживало. Как только Эриас поймал мой неуверенный взгляд, чуть подался ко мне:
– Если тебе не трудно, Лель...
Я пожала плечиками и активировала надири. С мысленной усмешкой наблюдала за тем, с каким жадным, слегка восторженным любопытством они следят за тем, как надири расползается по моему телу, обволакивая его, несмотря на одежду.
– Хм, интересно, его можно даже как защиту использовать, я правильно понимаю?
Я кивнула, но решила пояснить:
– Надири настроено на каждую женщину индивидуально. Оно программируется, и его надевают с шестилетнего возраста. На базе этой технологии разработаны некоторые наши защитные костюмы как для выхода в космос, так и использования на планете. И мне несказанно жаль, что наш «Крусон» не был укомплектован ими для дополнительной защиты... Трагического исхода обычной развлекательной поездки, никто не предполагал, защищались от космических угроз, а не от тварей на затрапезной планете... Мы впервые столкнулись со столь агрессивной и опасной жизнью.
Я с трудом сдержала слезы злости и чувства невосполнимой потери. Столько погибло кариярцев... А мужчины с видимым сочувствием быстро сменили тему разговора.
Мы еще долго болтали вроде ни о чем, но у меня создалось стойкое ощущение, что Перш все досконально фиксирует в голове и словно заполняет пустые ячейки памяти, где хранится информация по Карияру. А я продолжала лавировать между его слишком настырными вопросами о политике или отношении к Империи Фартан. В политике я, конечно, далеко не дилетант, принадлежность к правящей семье обязывает, но с такими типами как Перш разговаривать на равных даже мне сложно, за время моего отсутствия на родине могло много чего произойти и раздавать обещания, не зная об истинном положении дел, было бы непрофессионально и опрометчиво. О небо, как же мне необходимо связаться с отцом. Именно по этим причинам, я сослалась на усталость и всем своим видом продемонстрировала, что аудиенция окончена.
Но именно в этот момент, встал вопрос о дальнейшем нашем путешествии – визите на Карияр. «Дезетор» в своем нынешнем состоянии не готов к такому перелету, в итоге, у нас появился насущный вопрос – что делать?
– Этот вопрос я уже решил с Военным Советом. Временно передам полномочия командора «Дезетора» своему старшему помощнику Вазири. Мне разрешено сопровождение своей супруги к Карияру. На «Реваге». – сообщил Эриас. Его лицо стало мрачным, но он твердо смотрел на меня. Затем повернулся к Сваро и сказал: – Через час мы пристыкуемся к «Реваге», подготовь нам каюту. И для телохранителей принцессы тоже. Висеть здесь дольше, только имперцев дразнить.
Сваро улыбнулся скорее мне, чем другу и, коротко склонив голову, произнес:
– Буду счастлив видеть вас вновь, принцесса, – потом, нагло посмотрев на Эриаса, ехидно добавил, – ну и ты заходи, если что...
Мы с Першем, отметив потемневшее лицо Танга и сардоническую улыбочку Сваро, засмеялись, и он пояснил:
– Знаете, сиера Лельвил, об этих бывших однокурсниках и заклятых друзьях ходит множество веселых историй и шуток. Но несмотря на их внешнюю язвительность, я слышал, они лучшие и преданные друзья.
– Слухи абсолютно достоверны, аттаре. – Танг криво улыбнулся, сверля глазами этого «заклятого друга», который закатил плутоватые глаза и выдал:
– Дружище Эриас, я помню, что запасных рук и глаз у меня нет, так что буду держать себя в руках...
Теперь глаза моего мужа превратились в синие щелки, но кажется, он расслабился. Зато глаза Перша впервые потеплели и улыбались, хоть лицо и оставалось бесстрастным.
Попрощавшись с гостями, мы отправились собираться, но предварительно я попрощалась с экипажем «Дезетора» и предупредила Асиандра и Трила о том, что мы дружной компанией переезжаем на «Ревагу». И самое главное, попросила Эриаса об одолжении. И он, нахмурившись, но при этом ничего не сказав, согласно кивнул.
– Командор Танг, соединение с резиденцией Рандованс планеты Карияр установлено. Искомый собеседник найден и ожидает на прямой связи. Соединить?
Эриас посмотрел на меня, я кивнула, но тихо попросила:
– Эриас... посиди здесь, не уходи. Но не вмешивайся, пожалуйста.
Мрачное выражение лица тут же испарилось, сменившись вниманием и сочувствием. Он уселся на кровати, а я устроилась лицом к нему в кресле, когда он подтвердил соединение, и каюту разрезал голубой голоэкран.
Я почти задохнулась от радости, наконец увидев отца. В его каштановых волосах появились седые волосы, а ведь ему только двести, и до нашего отъезда их не было заметно. Стало больно за него, ведь я представляла, что он пережил за время нашего отсутствия, мне до сих пор неизвестно, было ли отправлено с «Крусона» сообщение о бедствии на Карияр.
Увидев меня, его глаза радостно вспыхнули, но отметив мое открытое лицо, резко потемнел и впился взглядом.
– Здравствуй, отец!
– Здравствуй, Лельвил! Потрудись объяснить, почему вы не выходили на связь, а главное, почему твое лицо не укрыто надири...
Глаза непроизвольно наполнились слезами, но, собравшись с силами, я рассказала обо всем:
– Отец, торговые переговоры прошли успешно, мы покинули Тарт с грузом, взяв курс на Карияр. – Я намеренно опустила подробности, назвав перпили грузом. О миссии говорить подробно не стоило.
Он молча слушал, а когда узнал о катастрофе «Крусона» и смерти Лиси, прямо на тазах еще больше постарел. Сердце обливалось кровью, глядя на него. Затем рассказала о том, как нам троим удалось спастись и о своем брачном союзе, и закончила сообщением о том, что мы направляемся на Карияр для проведения переговоров. Он помолчал минуту. Затем хрипло прошептал, подавшись вперед:
– Прости меня, доченька. Прости меня, родная моя, за то что подверг ваши жизни опасности. Я думал о другой опасности и совсем не подумал о подобном... Не предполагал... А теперь Лиси нет, а ты в руках доргаров... Мне плевать на все, Лель, и на честь тоже плевать... Я так люблю тебя, доченька... Мы аннулируем твой брачный союз. Он был вынужденным, я знаю, тебя принудили. Цветочек мой, я больше не позволю подвергать тебя опасности. Тебе не придется бояться чего-либо. Мама с ума сойдет, если и с тобой что-то случиться...
Заметила, как потемнело лицо Танга, как сжались его кулаки, натягивая кожу, – он готов взорваться. Этого допустить я не могу.
