Даниэль Зеа Рэй - Айя
- Тогда, что такое Ассоциация Зрячих? - спросила учительница, глядя при этом на Айю.
- Это организация, в которую входят все, успешно окончившие Академию Зрячих.
- И как же утроены взаимоотношения Совета Зрячих и Академии?
- Совет зрячих - это группа из пятидесяти человек, которые руководят Ассоциацией Зрячих. Один из этих людей - Глава Совета, остальные сорок девять - парламентеры. За Главой закреплено последнее слово, однако, каждый парламентер Совета может создать объединение и наложить на окончательное решение Главы свой запрет. Такое объединение должно быть представлено голосами не менее десяти человек. Выборы в Совет зрячих проходят каждые десять лет. И не каждый зрячий может принять участие в них.
- И кто же удостоен такой чести?
- Только те, кто находился на службе Совета более пяти лет. Последние двадцать лет Советом руководит господин Роэли Гвен. Через три года на Дереве должны состояться новые выборы, и тогда состав парламентеров может измениться, и место Главы сможет занять другой зрячий.
- Прекрасно, Айя. А сколько матриати входит в Совет Зрячих?
- Матриати? - повторила Айя и поникла на глазах.
Конечно, мама часто рассказывала ей о Совете, о тех Великих людях, которые входили в его состав. Но мама не рассказывала, кто из них зрячие, а кто их жены...
- Ни одной, - улыбнулась госпожа и посмотрела на Айю. - Матриати не имеют права избираться в Совет вот уже более двухсот лет.
Все дети в классе расшевелились и начали активно обсуждать такую несправедливость.
- То есть, жены не могут быть избраны в Совет? - задала свой вопрос Айя.
- Не "жены", Айя, а матриати. Жены зрячих, как раз таки, занимают свои места в Совете.
Все дети смолкли и уставились на учительницу.
- Конечно, все Вы привыкли к тому, что "матриати" и "жена зрячего" - равнозначные понятия. Если у зрячего есть матриати, значит, она - его жена. Но в их Мире, матриати - это телохранитель. И очень редко зрячие женятся на своих телохранителях.
- Почему матриати терпят это? - не выдержал кто-то и выкрикнул на весь класс.
- Между зрячими во Внешнем Мире не существует равнозначной связи. Один сильнее - другой слабее. И слабого называют "матриати". В отличие от нас, где тренировки и усилия позволяют паре связанных вступить в равновесие, люди Внешнего Мира не стремятся к совершенству и используют друг друга так, как могут.
Айя на этот раз подняла руку, потому что, откровенно говоря, не уловила сути.
- Да, Айя.
- Но в паре связанных более слабым может быть мужчина... Как тогда они называют его?
- Для всех слабых есть только одно слово - "матриати". Мужчина это или женщина - значения не имеет.
Опять в классе повисла тишина. Безобразными, чудовищными для этих детей были подобные речи. Но, впереди их ожидали еще более жестокие открытия. Несправедливость, подковерная возня и игры тех, кто приходил в этот Мир всего на несколько часов и уходил, дабы обрести новое тело. Только спустя несколько лет этим детям расскажут, что из себя представляет "Возвышение" и кто такие "платные" матриати. Они узнают, что аркаины не принимают обет воздержания, а став зрячими, могут насиловать своих матриати столько, сколько захотят. И не только своих. Чужих тоже. Госпожа Паола раскрасит для них Внешний Мир в темные тона и покажет этим детям, насколько Сайкайрус лучше того места, откуда пришли такие, как она. Она воспитает в них презрение и ненависть к тем, кто порочит своими поступками святость связи. Она вырастит новое поколение праведников, хранящих истинные традиции людей, некогда назвавших себя "Vizetriz".
***
Два года спустя. Сатрион.
Айя стояла в самом углу тренировочной комнаты и смотрела на мужчину, который пришел преподать очередной урок. Все девочки в классе были без ума от этого посвященного. Высокий, сильный, бесподобно прекрасный и, в то же время, принявший обет безбрачия, он был объектом тайных фантазий многих девушек. Каждая из молодых особ, стоящая напротив него, внимала любому его слову и искренне верила, что именно ей он подарит свое сердце и возможность стать совершенством.
Айя ненавидела его уроки. Самооборона... К чему самооборона такой, как она? Нет, конечно же, Айя понимала, что в определенных ситуациях ее дар может подвести ее, и придется применять другие, более привычные для окружающих, навыки выживания. Но, придумать тысячу отговорок, только для того, чтобы убедить себя в бесполезности данного рода занятий, Айе не составляло труда.
Учитель подошел к ней и цокнул языком.
- Айя, ты до сих пор не размялась. Остальные уже пробежали несколько кругов, в то время, как ты прохлаждалась в сторонке.
- У меня нога болит! - нашла выход из положения Айя и скорчила несчастное лицо, которым выдавливала скупую слезу даже у брата.
- Айя Соу! Вы флиртуете со мной?! - гневно произнес Учитель и сложил руки на груди.
Все, как по команде, замерли и уставились на Айю. Мальчики с неверием, потому как многие из них испытывали к ней самые глубокие чувства, впрочем, как и положено подросткам в четырнадцать-шестнадцать лет. Девочки же смотрели со злостью, потому что всегда знали, что Айя Соу без ума от Учителя.
- Я не вру! - воскликнула Айя, и из сострадания к самой себе чуть было не заплакала. - Нога распухла! Вот! Посмотрите!
Айя наклонилась и показала пальцем на совершенно здоровую лодыжку.
- Так, значит... - ответил Учитель и улыбнулся девушке.
- Да!
Взмах ногой и Айя лежала на полу, корчась от боли и впиваясь пальцами в сломанную лодыжку.
- Врать здесь - значит позорить свой род. Врать мне - значит не уважать своего Учителя. Врать окружающим, глядя прямо в глаза, - значит бросать вызов судьбе, беря на себя ответственность за последствия. Сегодня ты взяла на себя ответственность, опозорив свой род, выказав мне неуважение и не предусмотрев последствий, - ответил Учитель и наклонился к ней, заглядывая в синие глаза. - На этом мой урок для тебя окончен. Надеюсь, ты все поняла?
Айя сжала свои челюсти и исподлобья взглянула на Учителя.
- Да, господин Райвен. Извините.
- "Извините" для тебя - привычное слово. Странно даже, что никто не замечает, с какой ненавистью ты произносишь его...
***
Три года спустя. Сатрион.
Айя стояла в кабинете матери, низко склонив свою голову. Рядом с ней возвышался ее старший брат, лицо которого так же не выражало особой радости. Еще бы... Он должен был увести Айю, как только матери донесли о появлении Гвена и Савис в городе. Айя так же была осведомлена о том, что попадаться на глаза гостям ее матери запрещено. Но все же, она подговорила брата подсмотреть за двумя оболочками, спрятавшись в подсобке на этаже приемного кабинета своей мамы.
