Лори Хэндленд - Ущербная луна
— Неважно, чему верю я. Во что веришь ты?
— Уже и не знаю.
Он убрал волосы с моей щеки, и на сей раз я не отшатнулась.
— Новый Орлеан кого угодно напугает. Здесь куча призраков — никуда не денешься. Но то, о чем ты говоришь… — Он покачал головой. — Не думаю, что старая маленькая цепочка тебя защитит.
Я вздернула подбородок.
— У тебя есть идея получше?
— Нет. — Его пристальный взгляд опустился ниже. — Мне нравится эта.
И совершенно неожиданно Адам опустился на колени и стащил с меня джинсы. Его дыхание коснулось оголенной кожи моих теплых и зазывных бедер. За джинсами на пол последовали и трусики.
— Ты бы мне сказал, будь ты вампиром? — спросила я.
— Что? — Взгляд Адама был рассеянным, а губы — все еще припухшими от поцелуев.
То, что он, такой красивый, взъерошенный и возбужденный, стоял на коленях у моих ног, породило в голове кучу всяких мыслей. И все же я смогла выдавить:
— Ты бы мне сказал, если бы был вампиром?
— Конечно, нет, cher.
Наклонившись вперед, он прижался ртом к цепочке со звеньями из лилий и моему животу и начал посасывать. Кожа, металл, язык и зубы — ощущения были непередаваемые.
Если он вампир... Разве он бы не загорелся? Или рассыпался в прах? Завыл бы? Закричал? Убежал?
Но ничего такого не произошло. Зато Адам сделал много всего другого.
Цепочка — одновременно и горячая и влажная, и прохладная и сухая — выскользнула из его рта, и Адам снова меня поцеловал. Теперь уже ниже.
У меня подогнулись ноги, и он обхватил мои бедра своими большими руками, пригвоздив к стене, в то же время выделывая языком невероятные вещи.
Может, он и вампир, но какая, на хрен, разница?
Мои пальцы запутались в его волосах, притягивая ближе, подгоняя. Как язык мог быть одновременно таким твердым и мягким, дерзким и робким? Каждый раз, когда я приближалась к оргазму, Адам отступал как раз настолько, что я не кончала, с каждым прикосновением подводя меня ближе и ближе к грани.
— Думаю, с тебя достаточно.
Я распахнула глаза — Адам стоял прямо передо мной.
— Нет. — Я протянула ему руку, и он потащил меня к спальному мешку.
— Мы еще не закончили. — Адам легонько меня толкнул, и я упала на покрывало.
Пока он возвышался надо мной в слабом лунном свете, я запоминала все неровности и изгибы его тела — дыхание учащалось от одного вида.
Он последовал за мной вниз, убрав выбившуюся из прически прядь волос с моей груди.
— Когда ты кончаешь, я от одного вида едва не кончаю сам.
Я не знала, что сказать, поэтому промолчала.
— Ты такая настоящая. — Он положил ладонь мне на грудь — темная кожа на светлой — и нажимал до тех пор, пока я не оказалась на спине. — Такая теплая, мягкая и...
Он замолчал, глубоко вдохнул и признался:
— Я не могу спать по ночам, потому что мечтаю быть в тебе.
И одним быстрым движением он накрыл мое тело и скользнул внутрь. Я закусила губу, чтобы не застонать от удовольствия и не поставить себя в неловкое положение.
— Ты такая тесная. — Адам коснулся лбом моего лба, изо всех сил пытаясь сдерживаться.
— Извини.
— Нет. — Он усмехнулся, овеяв мою щеку легким дыханием. — Это хорошо, очень хорошо.
Я попыталась расслабиться, но не могла не двигаться. Мне надо было ощущать трение. Мои бедра жили собственной жизнью, подаваясь навстречу Адаму.
Одной рукой он обхватил мою грудь и прижал большой палец к коже.
— Я чувствую, как бьется твое сердце. — Казалось, в его глазах отразилась неполная луна, меняющая цвет с серебристо-серого на бледно-голубой. — От этого мне хочется делать с тобой всякие гадкие вещи.
— Просто трахни меня. — Я сжала его член. — Прямо сейчас.
Я тоже чувствовала его сердцебиение — в совершенно другом месте. Давление, ритм, а потом шлеп-шлеп-шлеп — и я разлетелась на тысячу кусочков.
Когда я снова обрела способность нормально видеть и дышать, мы легли рядом и Адам стал выписывать пальцем узоры у меня на животе и груди.
— Ты по-прежнему хочешь найти волка, которого здесь нет?
— Ты ужасно гостеприимен для человека, который не верит, что мы что-то найдем.
— Cher, я буду настолько же гостеприимным, насколько будешь ты.
Я ущипнула его за руку, и Адам рассмеялся. И от этого смеха стало так тепло и уютно прямо где-то над цепочкой на животе. Приятное чувство. Слишком приятное.
Я взяла его за руку, намереваясь ее оттолкнуть, но что-то мелькнуло в его взгляде — что-то, похожее на боль. Поэтому вместо того чтобы отпустить руку Адама, я сжала ее крепче.
— Конечно же, волка там нет, — резко ответила я.
Адам приподнял брови.
— Уже почти полнолуние. А он появляется под ущербной луной, - пояснила я.
Если бы я не держала его руку, то не почувствовала бы, как Адам слегка вздрогнул от удивления.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Адам, я умею читать газеты.
На его лице появилось странное выражение.
— Что случилось?
— Меня уже очень давно не называли по имени.
— Почему?
— Я не особо общаюсь с людьми.
Я сжала его пальцы.
— Почему я?
Его губы изогнулись в улыбке.
— А почему нет?
Ну, это было лестно слышать.
Внезапно я вспомнила, что хотела спросить.
— Когда я уходила из твоего дома, я… э-э-э, побродила немного вокруг.
— М-м-м, — ответил Адам, потерев большим пальцем мою ладонь. Было трудно о чем-либо думать, когда он это делал.
— Кажется, ты собирался что-то посадить под окном спальни.
— Правда? — Его лицо, как и голос, было бесстрастным.
— Мне просто интересно, что именно.
— А ты прямо такой садовод, cher? Никогда бы не подумал.
А что я ожидала услышать? «Там остались волчьи следы, а так как я прячу волка, то не хотел, чтобы ты их увидела». Ага, конечно.
И почему я не спросила его прямо? Из-за этих зомби Адам и так уже считает меня ненормальной. А если я начну говорить о своем восставшем из могилы муже, вымышленном черном волке и неведомых следах, то он развернется и просто уйдет навсегда. А к этому я пока не готова.
— Хочешь подождать и обследовать болото при ущербной луне? — спросил он.
— Не знаю.
Свободной рукой Адам играл с цепочкой на моей талии. По крайней мере он спокойно к ней прикасался, не загораясь.
Он притянул меня к себе так, что спиной я касалась его груди, и это настолько меня потрясло, что я ничуть не возразила. Его дыхание щекотало волосы, рука покоилась на моем бедре, и я уплыла на облаке блаженства и усталости.
Прежде чем провалиться в сон, я услышала, как Адам прошептал:
— Лучше бы ты надела серебряную цепочку. Знаешь, одним выстрелом двух зайцев...
