Рейчел Уорд - Числа. Бесконечность
Зажимаю фонарик в зубах и опускаюсь на четвереньки.
Вода ледяная. Она доходит мне до запястий, мочит колени, голени, бедра. Я проползаю вперед метр-другой, затем замираю. А если вода будет подниматься? А если туннель будет и дальше сужаться?
Сердце стучит быстро-быстро, пульс глухо отдается в горле и ушах. Не могу больше двигаться. Я парализована. Я не трогаю скалистую породу над собой, но по-прежнему чувствую ее колоссальный вес, давящий на узкий туннель.
Тычок в спину.
— Ми не нравится.
Мия. Она выдергивает меня из тревожных мыслей, и я снова прибавляю скорость. Кажется, что в этом месте времени не существует. Попробую считать про себя. Хотя бы одну минуту. Один, два, три…
На счете шестьдесят говорю себе, что продержусь еще минуту.
И мы движемся вперед. Мия сразу за мной, натыкаясь на меня то головой, то рукой. В любом другом случае это раздражало бы меня, но сейчас каждый энергичный толчок локотком напоминает мне, почему я здесь, и придает мне сил. Я делаю это, чтобы спасти свою дочь.
На счете двести семьдесят потолок поднимается. Вынимаю фонарик изо рта и привстаю, держась за стену. Колени саднит, руки и ноги оцепенели от холода. Мия обнимает мои ноги и прижимается головой к коленям.
На вдохе наполняю легкие липким воздухом. Такое чувство, будто я не дышала уже много часов. Прислоняюсь к стене и пытаюсь успокоиться.
Вожу фонариком вокруг себя и не верю своим глазам. Мы в огромной пещере, совершенно пустой, если не считать десятков сталактитов, цепляющихся за потолок, и их близнецов, поднимающихся с пола. После заточения в камере, после жуткого туннеля от такого пространства просто крышу сносит. Огромная подземная пещера — никогда в жизни не видела ничего подобного.
— Вот это да. Мия, посмотри.
Несколько секунд мы только и можем, что смотреть по сторонам, разинув рот. Затем я провожу лучом фонарика вдоль стены, выискивая белые метки. Есть! Буквально метрах в пяти.
— Пойдем, — говорю. — Теперь можно держаться за руки.
А вот и первый признак того, что выход близко, — пол под ногами изменился. Воды нет, только сухая порода. Да и мрак вокруг нас, кажется, понемногу начал расступаться. Воздух тоже изменился. Откуда-то доносится запах дыма.
— Мия, по-моему, мы почти пришли.
— Почти пришли, — повторяет она, как попугайчик.
Пол резко поднимается в гору. Мы заворачиваем за угол, и вот оно — впереди сероватый ромб света.
— Мы пришли. Господи, спасибо.
Ноги дрожат. Нет, расслабляться еще рано. Надо найти место, где мы сможем укрыться и отдохнуть.
Выход перегораживают ржавые железные ворота. Но они просто приставлены, и все. Висячий замок открыт и бесполезно покачивается на перекладине.
Адриан сказал, что здесь нас встретят, но он, наверно, лгал. Он сказал то, что должен был сказать, чтобы заманить нас на склад. От одной мысли о его предательстве в горле появляется холодный твердый комок. Вспоминаю, как он гладил Мию по щеке. Я-то думала, он на нашей стороне. Но он затащил нас в пещеру, где сидел Савл. Как он мог? Не понимаю. И никогда не пойму. Кричу:
— Есть здесь кто-нибудь?
Нет ответа. Выглядываю через незапертые ворота, но снаружи вроде бы никого нет. Хватаюсь за прутья и отодвигаю ворота вбок.
— Пошли, Мия.
Я пробираюсь сквозь образовавшуюся щель, Мия следует за мной. Я возвращаю ворота на место. С этой стороны все заросло ежевикой. Замечаю, что ветки у входа сломаны, а земля утоптана. Здесь были люди, причем недавно.
Пробую еще раз:
— Есть здесь кто-нибудь?
Снаружи достаточно темно. Все вокруг покрыто серой дымкой, туман перемешался с дымом костров.
Неба пока не видно, но я знаю, что оно снова над нашими головами. Мне так хорошо, будто гора с плеч свалилась. Я снова могу дышать, по-настоящему дышать. На склоне холма раскинулись заросли ежевики, внизу, кажется, какие-то постройки. Людей не видно. На открытом пространстве не спрячешься, значит, придется добраться до этих построек и укрыться там.
— Пойдем, солнышко, мы с тобой молодцы, — говорю я, но Мия уже выбегает вперед. Она тоже радуется тому, что мы выбрались из тюрьмы. Она оторвалась от меня и несется по полю, перепрыгивая через кротовые норы, смеясь на бегу. — Подожди. Подожди меня!
Мне ее не поймать, но волноваться не о чем. Она бегает кругами и периодически пролетает мимо меня. У нее вид, точно у жизнерадостного щенка, а в глазах искрится счастье, которого там не было уже несколько дней.
Мои ноги устали и подкашиваются, но свежий воздух бодрит и придает сил. Беру Мию за руку, и мы идем к краю поля, а затем выходим на мощеную дорогу.
Дорога выводит нас в центр города. Мы пробираемся между обломками булыжников, затем движемся по тропке вдоль домов. Я замечаю пустой бетонный канал, три-четыре метра глубиной и три метра шириной, на дне его лежит искореженная железная конструкция, которая раньше служила мостиком.
Мы останавливаемся у края и смотрим вниз. Вокруг так тихо, что мне удается расслышать гул беспилотника, хотя тот еще очень далеко.
Миин чип. Боже мой.
Стоит ли бежать? Как укрыться от небесного шпиона?
Друзья Дэниэла из леса правы: надо подбить эти чертовы трещалки, и дело с концом.
Сдаваться нельзя. Я не могу просто сидеть и ждать, когда нас схватят.
— Нам придется вернуться, — говорю. — Мы тут не перейдем.
Мне тревожно от мысли, что придется тащиться обратно. Так много времени потрачено зря. Но у нас нет выбора. Разворачиваемся и снова идем по мощеной улице. Я не могу не оглядываться на поле, с которого мы пришли, на влажные отпечатки следов, которые мы оставили, убегая от входа в туннель. Взглянув на холм, я вижу, как из тумана появляется чья-то фигура. Слишком крупная для Адама. Кто-то еще выбрался вслед за нами.
Хватаю Мию за руку:
— Бежим, Мия. Бежим, бежим, бежим!
Адам
Пол под ногами твердый. Чувствуя под собой куски скальной породы, я немного расслабляюсь. Это уже не ровный бетон. Мы выбрались. Мы выбрались из этой тюрьмы и снова оказались под звездами. Я протягиваю руку к Саре и нахожу ее. Открываю глаза. Так, по крайней мере, мне кажется. Я поднимаю веки, но ничего не меняется. Вокруг кромешный мрак, или я ослеп. Где мы? На утесах? В пещере?
— Сара?
Мой голос эхом возвращается ко мне вместе с чьим-то еще.
— Не Сара. Дэниэл.
Где я, черт побери?
— Дэниэл?
— Мы в бункере, Адам. Ты вырубился. Савл ушел.
