Если хочешь, останься (СИ) - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс"

Огюст не знал, сколько времени он пролежал на земле, но, судя по тому, что он ещё был жив, не слишком долго. Юноша с трудом повернул голову и увидел, что врагов осталось уже не очень много, и хотел было обрадоваться, но тут заметил, как неподалёку от занятого боем императора словно из ниоткуда возник человек в длинном плаще. Он остановился на небольшом расстоянии от Аш-Рибэйла и, глядя в спину демону, начал неторопливо говорить что-то, попутно делая экономные, но мощные пассы. На кончиках пальцев незнакомца сформировалось угольно-чёрное облачко, медленно принимающее форму стрелы с багровым наконечником.

Огюст вдруг с кристальной ясностью понял, что это заклятье, причём смертельное, и что правитель Освэша даже не подозревает о грозящей ему опасности. Кричать в таком шуме было бесполезно, да и не хватило бы у него сил: в горле что-то неприятно клокотало.

И тогда юноша приподнялся на локте, потом встал на колено, упал и снова поднялся, скрипнув зубами от пронзившей всё тело невероятно сильной боли. С трудом, сглатывая текущие слёзы, он левой рукой вытащил один из заветных клинков, выкованных когда-то его предком, и понял, что права рука не действует. Она висела плетью, и никакие попытки шевельнуть ею не давали результата. А левой он метал ножи несколько хуже.

Тем временем чёрная стрела сформировалась, и император, словно почувствовав что-то, начал медленно оборачиваться. Огюст смотрел и с ужасом понимал, что демон просто не успеет уклониться. Тогда, собрав все оставшиеся силы и словно зачерпнув из какого-то непонятного резерва, он сумел встать на ноги, не обращая внимание на адскую боль.

Почти теряя сознание от боли и чувствуя, как рвутся от нереального напряжения мышцы, Огюст каким-то невероятным прыжком оторвался от земли и сбил императора с ног, одновременно метнув сверкнувший звёздным серебром кинжал в колдуна – а никем иным незнакомец быть не мог.

Раздался грохот, и словно порыв ветра смял окружающую действительность, но Огюст уже ничего этого не видел и не чувствовал, провалившись в чёрное ничто.

В этой непонятной тёмной мгле ему стало удивительно хорошо и спокойно. Исчезла жуткая боль, терзавшая мышцы, кости и, казалось бы, даже то, что болеть вообще ни при каком раскладе не могло. Огюст чувствовал себя так, словно его бережно обернули самым мягким невесомым пуховым одеялом с встроенным обезболивающим эффектом. Окружающее пространство едва заметно покачивалось, нагоняя сон, в который хотелось окунуться и остаться там навсегда. Эта перспектива была такой заманчивой, что Огюст улыбнулся и даже хотел что-то сказать.

– Да отойдите же вы все от него, – словно сквозь толстый слой ваты донёсся до молодого человека сердитый и смутно знакомый женский голос, – что вы столпились? Вы же дышать ему не даёте!

Огюст хотел что-то ответить, сказать, что нужно добить врага, но голос почему-то категорически отказывался его слушаться. Последнее, что он услышал, прежде чем снова провалиться в уютную темноту, был отдалённый лязг оружия и громкие крики.

Снова в себя юноша пришёл в полной тишине: не было слышно ни единого отголоска боя, но тишина не была угрожающей, скорее, она была умиротворённой. За окном светило солнышко и весело щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку. Занавески на окнах едва заметно шевелились от ветра, который легкомысленно влетал в комнату и вылетал из неё.

Огюст улыбнулся сам себе и попытался подняться, но, стоило ему шевельнуть рукой, как тело пронзила такая острая боль, что он с трудом подавил крик. Отдышавшись, юноша уже гораздо аккуратнее попробовал провести ревизию собственного организма.

Попытка пошевелить пальцами рук оказалась успешной лишь отчасти: если левая рука отозвалась лишь ноющей болью, то правая практически не функционировала. Огюст с огромным трудом смог шевельнуть пальцами, но тут же прикусил губу от боли. С ногами всё обстояло немногим лучше: после нескольких попыток разобраться, что с ними, юноша понял, что обе ноги зафиксированы в каких-то жёстких конструкциях. Грудь, судя по всему, была туго стянула повязками, от которых терпко пахло травами.

Не успел он попробовать осторожно проинспектировать состояние своей многострадальной головы, как в коридоре раздались уверенные шаги, потом чей-то тихий голос, прерываемый сердитым шёпотом, а затем дверь осторожно приоткрылась, и в комнату заглянул неизвестный Огюсту демон.

Увидев, что Огюст смотрит на него, демон просиял счастливой улыбкой и, чуть не прихватив с собой дверь, рванул куда-то в коридор. Молодой человек покачал бы головой, если бы смог хоть слегка шевельнуть ею и не вызвать вспышку слепящей боли.

Через некоторое время в коридоре снова послышался шум, но на этот раз гораздо более интенсивный, и в комнату, где лежал Огюст, вошёл император Освэша собственной персоной. Он остановился в ногах у юноши и какое-то время просто смотрел на него, и от этого пристального взгляда Огюсту стало ужасно неловко, словно он сделал что-то неправильное.

– Лорд Аш…. – попытался поприветствовать гостя молодой человек, но демон внезапно сделал скользящий шаг вперёд и присел возле кровати на корточки, так, чтобы его глаза были на одном уровне с забинтованным лицом Огюста.

– Ничего не говори, Огги, – сказал император, и юноша чуть снова не потерял сознание, но уже не от боли, а от удивления. Император Освэша называет его домашним прозвищем «Огги»?? Но это же император, а он, Огюст, всего лишь бывший студент-первокурсник.

– Ты не просто спас мне жизнь, – дрогнувшим голосом проговорил лорд Аш-Рибэйл, – ты уберёг меня от гораздо более страшной участи, от того, чем грозило мне заклятье Конрада Блайвиля. Знаешь… я ведь видел, в каком состоянии тебя принесли сюда, в лазарет. Ты был практически мёртв. Если бы не древняя кровь и не Мортимер, вливший в тебя какое-то совершенно невозможное количество силы, мы сейчас не разговаривали бы. Я просто не представляю, как ты смог сделать то, что сделал!

– Лорд… – Огюст снова попытался вклиниться в речь демона, но тот его остановил и сказал нечто вообще не поддающееся пониманию:

– После того, что случилось, ты стал мне братом, мальчик, и не важно, что между нами несколько сотен лет разницы, – сказал он, и в комнате, куда, оказывается, набилось много народа, наступила гробовая тишина. Все понимали, что происходит нечто из ряда вон выходящее.

– Поэтому ты можешь называть меня так, как это делают лишь самые близкие – Рэй. Помимо этого тебе даётся бессрочное право жить и работать на территории империи Освэш, без каких-либо ограничений. И, если ты не будешь против, а я очень надеюсь, что не будешь, ты получаешь приставку «Аш» к своему имени. Ты желанный и любимый гость в Освэше вообще и в императорском дворце в частности, Огюст Аш-Стендридж.

– Я даже не знаю, что сказать, – с трудом проговорил ошарашенный юноша.

– Вот и не говори, – поднялся император, – меня сейчас отсюда выгонят, я чувствую, но я не мог не прийти, Огги. Завтра я снова зайду, нам есть, о чём поговорить. А ты должен заниматься здоровьем, брат, потому что до традиционного турнира осталось всего несколько месяцев. Ты ведь примешь участие?

– Если смогу, то обязательно, лорд…

Император строго посмотрел на Огюста и неожиданно мягко поправил:

– Рэй, мой юный брат, привыкай…

И он шагнул к двери, оставив в комнате только Теодора, уставшего, с перевязанной рукой и синяком в пол-лица, но умиротворённого и даже улыбающегося.

– Ты ведь мне расскажешь, чем всё закончилось? – прогнав наваливающуюся сонливость, попросил Огюст.

– Конечно, – Тео с кряхтением перебрался поближе, – сначала расскажу, что там происходило в лесу.

Глава 9

Дальний лес, в который направились старые приятели, на взгляд Леонарда, правильнее было бы назвать диким или даже жутким. Ни на какие иные мысли сплошная стена мрачных деревьев, встретившая их, не наводила. Казалось, лес самим своим видом давал понять незваным гостям, что им тут, мягко говоря, не очень рады. Но у пришедших сюда людей просто не было иного выхода: они прекрасно слышали ослабленные расстоянием, но тем не менее отчётливые звуки начинающегося боя. Нужно обезопасить друзей от нападения хотя бы с этой стороны.