Дженнифер Эстеп - Багряный холод (ЛП)
– Да, но ты бросилась в самую гущу схватки, – возразил Алексей. – И позаботилась о том, чтобы у нас с Оливером было оружие, необходимое для защиты.
– Ты бы сделал то же самое для меня, да для любого воина.
Он покачал головой. – Не особо в этом уверен. Мне приказано просто не терять тебя из виду – и ничего больше.
– Вот почему сегодня утром в столовой ты ничего не сделал? И когда парни забросали меня банками перед библиотекой? Потому что Линус приказал тебе не вмешиваться?
Он кивнул. – А теперь?
Он пожал плечами. – Теперь я не знаю, что и думать.
Сергей взмахом руки подозвал сына, и Алексей направился к отцу. Что ж, я бы не назвала это извинением за то, что он только смотрел, пока мне угрожали, но это было началом. Сейчас я согласна принять то, что дают. Потому что у меня появилось нехорошее предчувствие, что всё станет намного хуже еще до того, как мы во всем разберемся – если вообще когда-нибудь сможем сделать это.
Наконец, где-то примерно час спустя, когда все дали показания перед Протекторатом, нам было позволено покинуть библиотеку.
– Ступайте прямо в свою комнату, мисс Фрост, – предупредил Линус. – Алексей, убедись, что она туда дойдёт.
Алексей кивнул. Облегчение отчетливо отражалось на его лице: ему дали второй шанс исполнить приказ.
– Я тоже пойду, – вызвался Логан.
Линус открыл рот, собираясь возразить, но потом заметил упрямо вздернутый подбородок Логана.
– Прекрасно. Увидимся утром во время завтрака, как и договаривались. Не опаздывай.
Логан вздохнул, но кивнул отцу. Попрощавшись с Дафной и Оливером, мы втроем покинули библиотеку.
Пока мы находились в библиотеке, на улице сильно похолодало. С тех пор, когда я высматривала Жнеца, выпало ещё больше снега. Дрожа, я потуже обернула серый шарф вокруг горла, чтобы избавиться от холода. Было уже почти десять вечера, и все студенты сидели в тепле и безопасности в своих общежитиях. Втроем мы добрались до «Стикса», не встретив по пути ни единой души. Мы остановились у лестницы, и Логан повернулся к Алексею.
– Не мог бы ты оставить нас на пару минут? – попросил спартанец. Я думала, что после всего сказанного Линусом, Алексей откажется, но богатырь кивнул и отошел к одному из деревьев перед общежитием. Логан посмотрел на меня. Несмотря на темень, царившую вокруг, его глаза, казалось, светятся.
– Как ты, держишься, цыганочка? – тихо поинтересовался он.
– О, ты же знаешь. Ещё один день и ночь, ещё одна схватка в библиотеке не на жизнь, а на смерть, – пошутила я. – Особенность Мифакадемии.
Логан слабо улыбнулся, но мы оба услышали, насколько пусты мои слова.
– Как думаешь, почему Жнецы украли эту шкатулку? – спросил он. – Знаю, ты не увидела ничего особенного, прикоснувшись к витрине.
Я покачала головой. – По крайней мере, ничего полезного. Только то, как Жнец разбил витрину и украл артефакты. Завтра я вернусь туда и попытаюсь ещё раз, на тот случай, если что-то упустила.
Логан кивнул, и мы замолчали на несколько секунд.
– Насчёт моего отца, мне очень жаль, – произнес он чуть позже.
– Всё нормально. Он просто делает свою работу. Разве плохо, что он здесь и беспокоится о тебе? Было бы хуже, если бы его вообще здесь не было, не так ли?
Логан покачал головой.
– Возможно. Но я бы предпочёл, чтобы он не выставлял мою девушку в дурном свете всякий раз, когда для этого представляется возможность. Сегодня в библиотеке он снова набросился на тебя, пока его не отвлекла Агрона, сменив тему.
У меня дыхание перехватило от его слов.
– Твою девушку? – прошептала я.
Логан одарил меня кривой улыбкой. – Ну, да. Мы же встречаемся, не так ли? Мы ведь вместе? Настоящая пара?
Несмотря на все те ужасные вещи, случившиеся за последние дни, в моём сердце взорвался фейерверк из счастья, разлетевшийся тысячами ярких цветов. Если бы у меня была магия валькирий, то из пальцев молниями бы посыпались искры. На мгновение всё стало ярким, красивым и совершенным – просто совершенным.
Потом Логан нахмурился, будто вспомнил что-то.
– Только если ты регулярно не бродишь между стеллажами и не целуешься с каждым парнем, который пару раз спасал тебе жизнь.
Я закатила глаза и легонько ударила его кулаком в плечо.
– Такой момент испортил.
Спартанец рассмеялся и притянул меня в свои объятия. Меня затопило тепло его тела, прогоняя холод и пробуждая к жизни все чувства, которые я к нему испытывала – чувства, которые заставили меня пожалеть, что Алексей стоит всего в нескольких шагах.
– Я рада, что с тобой всё в порядке, – прошептала я, поднимая на него глаза.
– И я рад, что ты в порядке.
– Когда я наткнулась на Жнецов в библиотеке, то испугалась, что они уже могли убить вас с Дафной... – горло сжалось, и я не могла сказать, как сильно была напугана мыслью, что потеряла его.
– Но я пережил ещё одну схватку и ты тоже, цыганочка, – нежно произнес он. – Что бы ни случилось, я всегда буду возвращаться к тебе.
– Обещаешь? – спросила я дрожащим голосом. Во взгляде Логана светилась ледяная решимость.
– Обещаю.
Он наклонился вперёд и прислонился своим лбом к моему. Я приподнялась на цыпочки и подарила ему еще один нежный поцелуй, поле чего положила голову ему на грудь. Руки Логана обвили мою талию, и он притянул меня к себе еще ближе. Так мы и стояли, прижавшись друг к другу в холодной темноте.
Я не могла такого представить, но на следующий день все стало ещё хуже.
Весть о нападении Жнецов на библиотеку разошлась по всей школе, из-за этого студенты обозлились на меня еще сильнее. Видимо, как и Линус, они считали, что нападение спланировано мной. Куда бы я ни пошла, за мной повсюду следовало злое бормотание и ехидные комментарии.
– Где твоя чёрная мантия, Жнец?
– Собираешься протащить на территорию школы ещё больше своих друзей, чтобы они на нас напали?
– Почему бы тебе просто не убраться к чёрту, ты, жадная до убийств сука?
Я привыкла, что обычно студенты меня игнорируют, но теперь я внезапно оказалась в самом центре внимания. Они весь день за мной наблюдали, и каждый раз, когда я лезла в сумку за карандашом или тетрадью, подростки и даже некоторые профессора напрягались, будто я в любой момент вытащу из ножен Вика и «покажу свое истинное лицо». Некоторые из моих одноклассников, например, Хелена Пакстон, вероятно, хотели, чтобы именно это я и сделала, чтобы они, наконец, могли наброситься на меня.
Я ходила с безучастным выражение лица и не реагировала ни на угрозы, ни на издевательства, хотя обвинения, летящие в меня, причиняли такую же боль, как если бы невидимые кинжалы снимали с меня кожу слой за слоем, оставляя меня окровавленной, незащищённой и с болью во всём теле.
