Призывающая волну (СИ) - Вайнир Кира
Над некоторыми цветами зависали крупные насекомые, напоминавшие наших стрекоз. Длинный и хорошо заметный хоботок местных "пчёлок" был почти всегда погружён в сердцевину цветка.
- Отец, я нашёл целую лозу сарнав! - вылез из зарослей Чен. - И она полная!
- И как это её керси проглядели? - кивнул в сторону стрекоз Мойва. - Веди, такое редкое угощение упускать нельзя!
Осторожно, чтобы не поломать ветвей, мы пошли вслед за Ченом. Он привёл нас к дереву, вся кора которого была словно покрыта мхом или большеворсным бархатом. А поверх этой коры вилась толстая лиана с крупными, шарообразными бутонами.
- Ты когда-нибудь пробовала сарнав? - тихо спросил Повелитель, придерживая меня за талию.
- Нет, - замотала я головой, рассматривая розово-золотистые шары-бутоны.
- Тогда я тебе помогу. - Он притянул один из бутонов почти к моему лицу и чуть отогнул один из лепестков. - Днём лепестки сарнав собирают влагу, она скатывается в сердце цветка и смешивается с нектаром и нежным цветочным соком. И если пить, не срывая закрывшегося на ночь цветка, так, чтобы жидкость текла по лепестку, покрытому пыльцой, то ничего вкуснее и придумать нельзя.
Приглушённый, с какой-то хрипотцой голос Повелителя создавал ощущение какой-то тайны вокруг. Я послушно обхватила губами неожиданно плотный кончик лепестка и сделала глоток. Повелитель поил меня аккуратно, следя, чтобы я не захлëбывалась.
На вкус сок сарнав очень напоминал густой домашний персиково-абрикосовый сок с неожиданно мятным послевкусием. Помню, угощали как-то раз таким на рынке. Без мяты, конечно, но из по-настоящему спелых персиков и абрикосов. Магазинный после этого пить не смогла. Он мне казался приторным раствором ароматизатора.
- Вкусно, - облизала губы я.
- Ещё? - усмехаясь, спросил Повелитель.
И когда я кивнула, усадил меня к себе на плечо, подсаживая к высоко расположенному бутону. Когда я выпила сок и из него, он осторожно спустил меня на землю.
- А ты? - кивнула я в сторону лозы, на которой было ещё много бутонов, полных светящегося сквозь лепестки сока.
- Немного попробую, - прошептал он, наклонившись ко мне.
Я не почувствовала опасности, и не сразу сообразила, что он собирается делать. И вопреки собственному решению, держаться от Повелителя подальше, вырываться не стала.
Всю дорогу обратно я ловила на себе хитрые взгляды Повелительницы И-Саар и Чена.
- Матушка, что вас так развеселило? - спросил Повелитель перед тем, как попрощаться.
- Ответ на вопрос, почему у тебя губы перепачканы в нектаре сарнав, если ты его не пил? - улыбнулась она и направилась в свои покои.
Чен попрощался ещё раньше. А Повелитель только молчал, и казалось, о чём-то размышлял.
В покоях Повелителя Маали, хоть и чувствовала себя явно неловко, уже приготовила постель, местный чай, который я всегда пила перед сном с молоком. И я заметила стопку больших простыней, что служили здесь полотенцами. Сама девушка кидала злые взгляды в сторону чем-то расстроенной Синь.
После того, как мы зашли в покои, обе девушки присели и отправились на выход.
- Маали, подготовь на утро для своей госпожи платье в цветах рода Саар. - Приказал Повелитель, даже не обернувшись на служанок, поэтому и не заметил, каким взглядом окинула его Синь.
Всего на мгновенье наши глаза с ней встретились. Но я успела разглядеть и слëзы, и обиду, словно Повелитель её ударил.
- И зачем мне такое платье? Вас же всегда раздражало, когда я осмеливалась появиться в одежде в этих цветах? - поинтересовалась я.
- Завтра посетим так любимые тобой арены. И я хотел бы положить конец всем разговорам и слухам, которые просочились даже через высокие стены дворца. Поэтому прошу тебя продемонстрировать всем, что ты теперь принадлежишь к моему роду. - Объяснил он.
- Просите, даже не предупредив и уже распорядившись, в чëм я должна завтра быть? - съехидничала я, пытаясь одновременно откопать хоть какой-то отклик на упоминание об аренах.
- В любом случае Райнис Саар звучит лучше, чем Райнис Ле-Гунн. По крайней мере, точно не покажется, что кто-то тебя лягушкой называет.
- Райнис, ты уже уходишь? - удержал меня Повелитель, когда я хотела уйти в спальню, и заправил мне волосы за ухо.
- Ты обещал, что спать я буду одна, - напомнила я ему.
- Ты уж определись, обращаешься ко мне на ты или на вы, - улыбнулся он. - Посиди со мной. Поговорим. Твои служанки принесли и напитки и сладости.
- Служанки... Одна из которых тебе нравится, Повелитель. И которой ты предложил место наложницы в будущем гареме. - Присела я на плотную подушку, которые служили здесь для сидения.
- Знаешь, обращение на ты и это твоё "Повелитель" как-то плохо сочетаются.- Как будто не услышал меня Повелитель.
- Могу называть Мойвой. Думаю, с «ты» будет отлично звучать. - Предложила я, наливая себе горячего тате, и делая глоток.
- Попробуй называть по имени. Просто Юфей. У меня не самое сложное имя. - Предложил в ответ он, и похлопал меня по спине, так как чай явно пошёл не в то горло. - Ну, что же ты так неосторожно! Что же касается твоей служанки... Нет, не нравится. И никогда не нравилась. Просто мне нужен был кто-то, кто мог бы следить за тобой и доносить мне.
- Я, пожалуй, откажусь от напитков и еды во время разговора с вами... Юфей! - Мойва воспользовался тем, что я сидела рядом и потянулась поставить чашку, и поцеловал меня в щëку.
От возмущения я сама не заметила, как назвала его по имени.
- Вот видишь, не так уж и сложно! - улыбался он довольный своей мальчишеской выходкой.
- Мне интересно, что вообще происходит? - развернулась я к нему.
- Поговорим? - предложил он.
- В тате добавлена сыворотка правды или где-то спрятан артефакт? - сложила я руки на груди.
- Что за сыворотка? - заинтересовался он.
- Ну, такое придуманное зелье, которое заставляет говорить правду и только правду. - Отвертелась я.
- Хорошее зелье, жаль, что придуманное. - Стал серьёзным Юфей. - Но нам действительно нужно поговорить. - Я сейчас... В мыслях раздрай. Я знаю тебя почти всю твою жизнь. И лучше бы не знал. Я могу долго перечислять, почему. Но сейчас это не имеет значения. Я... Я хотел бы изменить наши отношения. Это надо было сделать ещё после пещер. Ты спасла одного моего сына и сообщила весть о будущем. Или после совета, когда ты вернула Чену титул наследника. Или хотя бы после того, как ты обеспечила сыновей личным доходом и наполнила казну. Но то, что я видел, всё время противопоставлялось с тем, что я о тебе знал. Ни к чему лукавить, Райнис Ле-Гунн, последняя, кого я хотел бы видеть среди членов своей семьи. Ещё совсем недавно, до отправления Чена в Храм Врат, я без раздумий поклялся бы, что не допущу родства между нашими родами. А сейчас всё время думаю, почему та девочка, которую я увидел в гроте, почти всю свою жизнь пряталась за маской такого чудовища?
- Подумай лучше о том, что смысла сейчас что-то менять нет. - Перебила его я. - Мы оба с тобой знаем, каким будет итог. Зачем утяжелять его чувством потери?
- Знаешь, когда ястык начинает созревать, и уже видна та самая икринка, - я внимательно слушала о том, что будет потом, после моего ухода. - Искорка будущего малька начинает метаться, биться о стенки, пока ещё плотной плёнки. И я заметил, что если поднести руку, то эта Искорка прижимается точно к руке и успокаивается. А ещё, это уже когда подрастут, когда уже можно будет увидеть очертания лица, чешуйки на хвосте, коготочки на пальчиках и тонкие перепоночки на ушках, им нужен голос. Словно они слышат сквозь свой сон. А потом они подрастают, бегают по комнатам дворца. Чен и вовсе совал любопытный нос во всё, от очагов на кухне, до дорожек для скатов. И появляются вопросы. Как не умалчивай, как не старайся скрыть хотя бы до поры... Однажды наш сын спросит меня о своей матери, Райнис. И я, наверное, единственный из Сааров, кто может сказать ребёнку, рождённому не наири, что его мама его любила и ждала. Оберегала и заботилась, разговаривала с ним, закрывая ладонью живот, лаская и оберегая прячущееся внутри чудо. И на вопрос о том, какой ты была, я хочу рассказать о той Райнис, которую увидел в гроте. Но я её совсем не знаю. Я узнал, что она вообще существует, только сегодня. А чтобы рассказать, мне нужно знать. Знать и помнить...
