Лиза Смит - Дневники вампира: Ярость
— Катрина…
Она продолжала.
— Ты меня так разозлил. Ты пожалеешь об этом, ох как пожалеешь. Я теперь знаю, кого ненавижу больше всего — тебя, Стефан. Я любила тебя больше.
Казалось, она взяла себя в руки, вытерла последние слезы со щек и напустила на себя заносчивый вид.
— Дамона я так не ненавижу.
Она сощурилась, а потом ей в голову пришла какая-то мысль.
— Дамон, слушай, — заговорщицки обратилась она к нему, — ты не такой глупец, как Стефан. Ты знаешь, как все на самом деле. Я слышала, как ты об этом говорил. Я видела твои поступки, — она наклонилась к нему. — Мне одиноко с тех пор, как умер Клаус. Ты можешь составить мне компанию. Только скажи мне, что любишь меня больше всех. Я их убью, и мы уйдем. Ты можешь даже убить девку, если хочешь. Я тебе разрешаю. Ну как?
Елене опять стало нехорошо. Дамон глядел Катрине в глаза. Казалось, он искал что-то на ее лице. Он опять заинтересованно ухмылялся.
Только не это, подумала Елена.
Дамон медленно растянул губы в улыбке.
15
Елена смотрела на Дамона в безмолвном ужасе. Она слишком хорошо знала эту улыбку. А с другой стороны, горько подумала она, что это меняет? Они со Стефаном все равно умрут. Хотя бы Дамон спасется. Было глупо ждать, что он пойдет против своей природы.
Она любовалась красивой, капризной улыбкой и жалела о том, кем мог бы быть Дамон.
Катрина улыбнулась ему в ответ.
— Мы будем так счастливы вместе. Когда они умрут, мы уйдем. Я не хотела причинить тебе вред, честно. Я просто разозлилась, — она погладила его по щеке своей тонкой рукой. — Ну, прости.
— Катрина, — позвал он, все еще улыбаясь.
— Да, — она наклонилась ближе.
— Катрина…
— Да, Дамон?
— Иди к черту.
Елену передернуло от того, что случилось потом. Она почувствовала поток Силы, злой, необузданной силы. Катрина разительно изменилась. Миловидное личико превратилось во что-то нечеловеческое, но и не животное. Красное пламя вспыхнуло в ее глазах, и она бросилась на Дамона, вонзая зубы в его горло.
Из пальцев показались когти, она раздирала ими грудь Дамона, и так кровоточащую. Елена что-то кричала, краем сознания понимая, что руки уже болят от попыток вырваться из веревок. Она слышала, что Стефан тоже что-то кричал, но потом ее оглушил мысленный вопль Катрины.
Теперь вы пожалеете! Я заставлю вас пожалеть! Я вас убью! Я вас убью! Убью!!!
Слова кинжалами врезались в сознание. Их сила отбросила ее на железные прутья. От них не было спасения. Казалось, они отдавались эхом отовсюду, резонировали в черепе.
— Убью, убью, убью!!!
Елена потеряла сознание.
***Мередит, скрючившись позади Джудит в подсобке, попыталась поменять положение и одновременно понять, что означают звуки за дверью. Собаки пробрались в подвал. Она не знала, как, но судя по изодранным мордам, они прорвались сквозь окна первого этажа. Теперь они были за дверью кладовки, но Мередит не знала, чем они заняты. Там было слишком тихо.
Маргарет, примостившаяся на коленях Роберта, всхлипнула.
— Тихо, — забеспокоился Роберт, — все хорошо, милая. Все будет хорошо.
Через голову Маргарет Мередит увидела его напуганные, непонимающие глаза. Она подумала, что они чуть было не приняли его за Другую Силу. Впрочем, времени для раскаяния не было.
— Где Елена? Елена обещала, что будет за мной приглядывать, — спросила вдруг Маргарет, широко распахнув глазки, — она обещала обо мне заботиться. — Тетя Джудит закрыла ей рот рукой.
— Она заботится о тебе, — прошептала Мередит, — она послала меня к тебе. Это правда, — добавила она и увидела, как недоуменно уставились на нее глаза Роберта.
Снаружи кто-то что-то грыз и царапал. Роберт прижал голову ребенка к груди.
***Бонни не знала, сколько они проработали. Много часов. Вечность. Собаки проникли внутрь через окна кухни и старые деревянные двери. Правда, только некоторые прорвались через огненные баррикады, выложенные перед этими входами. Большинство из тех, кто проскочил, подстрелили из ружей.
Теперь же у мистера Смоллвуда и его товарищей кончились патроны. И еще кончалось топливо.
Викки уже впала в истерику, вскрикивая и хватаясь за голову, как будто она у нее нестерпимо болела. Прежде чем кто-то придумал, как ее утихомирить, все вдруг само прошло.
Бонни поднялась к Мэтту, который наблюдал за огнем через разбитое дверное стекло. Он смотрел не на собак, а на что-то вдали. Что-то невидимое.
— Ты иди, Мэтт, — сказала она, — ты больше ничего не можешь сделать.
Он не ответил и даже не обернулся.
— Уже почти рассвет, — не замолкала она. — Может быть, когда солнце взойдет, собаки уйдут.
Она сама не верила своим словам.
Мэтт не ответил. Она тронула его за плечо.
— Там Стефан. Он с ней.
Наконец Мэтт отозвался. Он кивнул:
— Да, там Стефан.
Что-то коричневое и рычащее вынырнуло из темноты.
***Прошло много времени, прежде чем Елена пришла в себя. Она поняла это потому, что сквозь вход в крипту пробивался сумрачный свет, дающий возможность что-то разглядеть.
Она увидела Дамона. Он лежал на полу. Кое-где сквозь плоть проглядывали кости. Было достаточно светло, чтобы оценить всю тяжесть его ран. Елена вообще сомневалась, что он жив. Он вообще не двигался.
«Дамон?» — мысленно позвала она. Только сделав это, она поняла, что ни слова не произнесла вслух. Визг Катрины что-то замкнул в ее голове или разбудил спящие возможности. Безусловно, помогла и кровь Мэтта. У нее наконец прорезался внутренний голос.
Она повернулась в другую сторону.
«Стефан?»
На его изможденном болью лице была тревога. Сильная тревога. Елене на секунду захотелось, чтобы он был равнодушен, как Дамон.
«Елена», — ответил он.
«Где она?» — спросила она, медленно оглядывая комнату.
Стефан указал глазами на вход в крипту.
«Она ушла чуть раньше. Может, хочет посмотреть, что делают собаки».
Елена думала, что исчерпала запас страха и ужаса, но это было не так. Она совсем забыла о других.
«Елена, прости».
Выражение лица Стефана нельзя было передать словами.
«Ты не виноват, Стефан. Это не ты сделал это с ней. Она сама. Или это с ней случилось просто потому, что она такая, какая есть. Она такая же, как мы».
Перед глазами Елены встала сцена в лесу, когда она пыталась убить Стефана, когда гналась за Смоллвудом, чтобы отомстить.
«Это ведь могла быть и я».
«Нет. Ты никогда такой не станешь».
Елена не ответила. Что бы она сделала с Катриной, если бы у нее была Сила? А чего бы она с ней не сделала? Она не стала продолжать разговор, зная, что это огорчит Стефана.
