Линн Керланд - С каждым вздохом
Он отошел, когда подошел Патрик и сел на край кровати.
Патрик проложил руку на лоб Сани, а затем посмотрел на них. Камерону показалось, что взгляд, который он получил, очевидно, не был враждебным, а скорее пронзительным.
— Лорд Камерон, — медленно сказал Патрик. — Вы здесь по делам, не так ли?
— Зовите меня просто Камерон, — рассеяно сказал Камерон, — и да, по делам. — Он остановился. — Она очень слаба.
— У нее сильное сотрясение. — Сказал Патрик, опытно проверяя ее пульс. Он выстрелил в своего брата взглядом. — Слишком рано потребовал ее прийти, дурак.
— Ты же сказал мне, что она достаточно хорошо себя чувствует, чтобы прийти, — резко ответил Джеймс.
— Я никогда не говорил этого. Я только сказал, что она достаточно окрепла, чтобы вставать с постели. Она слишком упряма, чтобы последовать моему совету и провести следующие две недели дома. Ты не должен был посылать за ней. И вот она здесь. В лучшем случае она еще раз не разбила голову!
Джеймс выглядел так, словно с готовностью бы задушил своего брата, а Парик рад был возвратить любезность. Камерон откашлялся.
— Ошибка частично моя. — предположил он. — Мне показалось, она подумала, будто узнала меня, и из-за этого потеряла сознание. Но я уверен, я никогда раньше ее не видел. Ну, — исправился он, — это не совсем точно. Я видел ее месяц назад. Пенелопа сбила ее в деревне, и я поднял ее. — Он посмотрел на Сани в испуге. — Может это у нее из-за удара по голове?
— Может быть. — согласился Патрик, — Но я бы не волновался об этом. Я ценю ваше беспокойство, но теперь я бы хотел о ней позаботиться.
Камерон кивнул и понял, что его выгоняли. Он неохотно вышел из комнаты и спустился с Джеймсом по лестнице. Он остановился у подножья и посмотрел на него.
— Дай мне еще подумать над твоим предложением, — медленно сказал он. — Я буду на связи.
Джеймс улыбнулся, и выглядел вполне довольным ждать. — Конечно.
Камерон пристально смотрел на него несколько мгновений, а затем покачал головой. Джеймс МакЛеод — лорд из прошлого? Что за чушь. Джеймс МакЛеод создал для себя небольшое королевство, полное ведьм, чтобы варить для него зелья, вот и все. Но он с готовностью признал бы, что ведьма Джеймса была одной из самых красивых женщин, которых он встречал. Красивой, хрупкой и необъяснимо близкой.
Очень странно.
Он заставил себя вернуться к реальности, еще раз кивнул Джеймсу и его шурину и вышел из главного зала, прежде чем дал волю еще более смехотворным мыслям о вещах которые были невозможны или о женщинах которых он не знал.
Он неохотно сел в Ланд Ровер и завел его, собираясь с духом противостоять обвинениям, которые, он знал, ждали его впереди. Ему не пришлось долго ждать.
— Она красивая, — ровно сказала Пенелопа, — но они всегда красивы, не так ли, Мак? Я устала от бросающихся на тебя женщин. В прямом смысле, в данном случае.
— Ничего не могу поделать с тем, что делают другие, — сказал он, довольно рассудительно на его взгляд.
— Конечно, можешь. Ты сам провоцируешь их. — Она откинула голову и раздраженно продолжила. — Может ты увидел, куда приводит твое проклятое благородство.
В Шотландии, мы называем это честью, чуть не сказал он. Так говорил его отец — не он. Камерон подумал, что однажды кто-то сказал ему это, но не имел понятия кто. Оно подходило ему, и все же он воспринимал высказывание, как свое. Но так как Пенелопа не поняла бы, то держал его при себе.
Выезжая из ворот замка, он коротко кивнул, просто, чтобы успокоить ее, и поехал по дороге к деревне. Будет быстрее, если он сможет срезать путь через земли Джеймса и свои, но это было бы возможно только на лошади, и он просто поехал на запад, затем повернул на север и поехал по очень долгой дороге, которая вела к его дому.
— Не знаю, как ты переносишь это, — бормотала Пенелопа. — На многие мили вокруг только дикие просторы.
Камерон не потрудился спорить с ней, потому что она была права. Не было никаких магазинов, дорогих ресторанов, мест, куда можно было сходить на других посмотреть и себя показать.
Но здесь были очень спокойные, бесчисленные луга высокогорных диких цветов и озера, в которых в безветренный день отражались горы и небо. Здесь была и рыбалка, и охота, и верховые прогулки. Так же как и Джеймс МакЛеод, он владел тысячами акров, которые принадлежали ему одному. Как ему нравилось бродить по его земле. Он решил, не в первый раз, что проводить слишком много времени в Лондоне ему совсем не идет на пользу.
Пенелопа уже выходила из машины, прежде чем он смог въехать в гараж.
— Пойду, проверю, все ли приглашения разосланы. — Коротко сказала она, хлопнув дверью, и пошла к дому. Камерон откинулся на сиденье и следил, как она удаляется. Ему пришлось признать, что она была сногсшибательной. Платиновая блондинка с подстриженными по подбородок волосами. Казалось, что не имело значения, сколько раз она тряхнет головой, они всегда будет лежать, так как надо. Она вся была так же совершенна, как и ее волосы. Действительно печальным фактом было то, что вся ее замечательность заканчивалась внешностью.
Камерон с трудом верил, что помолвлен с ней.
Но так как это была ситуация, встречу с которой в данный момент он не мог вынести, то он решил, что лучшее, что он может сделать, это разыскать чего-нибудь очень крепкого.
Он вытащил из зажигания ключи и утомленно вышел из машины. Он вошел в холл и остановился, чтобы оценить его средневековое великолепие. Он очень хорошо сохранился и за прошедшие несколько лет он потратил немало стерлингов, чтобы восстановить его. Это было впечатляющее место, и ему нравилось быть его хозяином.
Пенелопа стояла посреди холла и разговаривала по телефону. Она пристально посмотрела на него, а затем повернулась спиной и ушла.
Камерон вздохнул и пошел к буфету налить побольше виски, затем пошел вверх по лестнице, которая вела из средневековой части холла в крылья, где располагались спальни, построенные в шестнадцатом веке, и переделанные в восемнадцатом. Он вошел в свою комнату, закрыл дверь и остановился.
Саншайн Филипс уже пришла в себя?
Он не хотел думать о ней, но, казалось, не мог остановить себя. В отчаянии он стал мерить шагами комнату, пытаясь найти способ отвлечься.
Он остановился перед дверью. Это была скрытая дверь, которая открывалась, чтобы показать шкаф, ключи от которого были только у него. Внутри были вещи, которые он не видел несколько лет. А почему бы ему не посмотреть? Он был Робертом Камероном усыновленным наследником старого Алистера Камерона. Его жизнь началась восемь лет назад, когда он очнулся в больнице с дюжиной торчащих из него трубок. Алистер Камерон склонялся над ним с широкой расчетливой улыбкой. Все, что могло быть прежде, было ни чем иным как дурным сном, вызванным не достаточным количеством виски.
