Дж. Уорд - Пробудившийся любовник
— Понимаю, что тебе неприятно об этом вспоминать, но я должен знать. Как он выглядит? Ты помнишь какую-нибудь особую примету?
«Не одну, — подумала она. — Целый воз».
— Он… красил волосы.
— Что?
— Ну, я почти уверена, что красил. Примерно раз в неделю. Уходил в ванную, и оттуда воняло химией. Но потом, у самых корней, снова появлялась седина.
— Но ведь лессеры считают, что линять — это круто: значит, давно состоишь в Обществе.
— Не знаю. Думаю, этот парень не был мелкой сошкой. Судя по тому, что я слышала из своей ямы, другие лессеры вели себя с ним очень осторожно. Они называли его О.
— Еще что-нибудь?
Она вздрогнула, на миг погрузившись в недавний кошмар.
— Он любил меня.
Из груди Зетиста вырвалось дикое рычание. Этот звук понравился Белле. Он придал ей сил, чтобы продолжать рассказ.
— Лессер говорил, что… любит меня. И на самом деле любил. Просто сходил с ума.
Она медленно выдохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце.
— Сначала я была в ужасе, но потом стала использовать это чувство, чтобы причинить ему боль.
— Ну и как?
— Я доводила его… до слез.
На лице Зетиста появилось странное выражение, как если бы он испытывал зависть.
— И каковы ощущения?
— Не хочу говорить.
— Потому, что тебе это нравилось?
— Боюсь, ты решишь, что я жестокая.
— Жестокость и месть — вещи разные.
«Это для вас, для воинов», — подумала она.
— Я так не думаю.
Его черные глаза сузились.
— За тебя будут мстить. Ты это хоть понимаешь?
Белла представила, как Зет уходит в ночь на битву с лессером, но не смогла вынести мысли, что его могут ранить. Потом вспомнила о брате, ослепленном гордостью и злостью.
— Нет… не надо. Не хочу, чтобы ты или Ривендж пострадали из-за меня.
Сквозняк пронесся по комнате. Белла сообразила, что холодная волна идет от Зетиста.
— У тебя есть мужчина? — внезапно спросил он.
— С чего ты взял? Господи… Ривендж — мой брат.
Широкие плечи расслабились. Но потом Зет опять нахмурился.
— А раньше был?
— Кто? Мужчина? Да. Но это печальная история.
— Почему?
— Из-за брата.
Она ненадолго замолчала.
— Хотя, может, и нет. В общем, когда этот парень предпочел не связываться с Ривом, внутри у меня что-то сломалось, и я перестала его уважать. А потом… он сделал подробности наших отношений достоянием всей глимерии, и… у меня начались проблемы.
На самом деле то, что произошло, больше походило на катастрофу. Репутация мужчины, естественно, не пострадала, а вот ее — разлетелась вдребезги. Возможно, поэтому-то Беллу и потянуло к Зетисту. Его не волновало, что о нем думают остальные. Он не маскировал свои мысли и желания, не лицемерил и не старался казаться лучше, чем есть. Он был искренен, и всему, что вырывалось из него наружу, пусть это была зачастую только злость, можно было слепо верить.
— Вы были…
Его голос оборвался.
— Были кем?
— Любовниками…
Зетист в сердцах чертыхнулся:
— Забудь, это не мое собачье дело…
— Ах, вот ты о чем. Да, были. И когда Рив узнал об этом, тут все и началось. Ты ведь знаешь этих аристократов. Девушка, вступающая в связь до брака, считается опозоренной до конца дней. Как бы я хотела родиться в простой семье. Но ведь родителей не выбирают…
— Ты любила его?
— Сначала мне казалось, что да. Но на самом деле… нет.
Она вспомнила про череп.
— А ты кого-нибудь любил?
Зет скривился и с непонятной злостью бросил:
— А сама-то как думаешь?
Увидев, как ее передернуло, он закрыл глаза.
— Извини, я хотел сказать: нет. Просто — нет.
Так чей же тот череп? Почему он его хранит? Едва она собралась об этом спросить, как Зетист ее опередил:
— Так твой брат собирается искать этого лессера?
— Скорее всего, да. Ривендж — он такой… После смерти отца он стал главой семьи. И агрессия из него так и лезет.
— Передай ему, чтобы не дергался. Я сам за тебя отомщу.
Белла твердо посмотрела ему в глаза:
— Нет.
— Да.
— Но я не хочу, чтобы ты это делал.
Она просто не переживет, если при этом его убьют.
— Ничего не могу с собой поделать. — Он скривился. — Господи… да я не могу дышать, пока эта мразь разгуливает где-то рядом. Он должен умереть.
Страх, благодарность и какое-то непонятное теплое чувство сжали ее грудь. Белла наклонилась и поцеловала Зета в губы.
Вампир зашипел и дернулся в сторону. Глаза распахнулись так широко, словно он получил пощечину.
Черт, что же она натворила?
— Извини. Я просто…
— Спокойно. Все в норме.
Зетист откатился в сторону и стал тереть губы. Услышав тяжелый Беллин вздох, спросил:
— В чем дело?
— Я что, такая противная на вкус?
Он опустил руку.
— Нет.
Чертов врун.
— Может быть, принести тебе мочалку?
Белла попыталась вскочить с кровати, но Зет удержал ее за руку.
— Это первый поцелуй в моей жизни. И — такой неожиданный…
Она затаила дыхание. Вот это да-а…
— Ради всего святого, не смотри на меня так.
Зет отпустил ее и снова уставился в потолок.
Его первый поцелуй…
— Зетист?
— Что?
— А можно, я еще раз?
Нависла тишина. Она наклонилась ближе, продираясь сквозь простыни и одеяла.
— Я не буду тебя трогать. Только поцелую. В губы.
«Повернись, — мысленно приказала она. — И посмотри на меня».
И Зет повернулся.
Белла не стала дожидаться приглашения — еще того гляди передумает! — и осторожно прижалась к его губам. Зет не шевелился, но, когда она коснулась его рта языком, судорожно втянул в легкие воздух.
— Зетист?
— Да? — прошептал он.
— Расслабь, пожалуйста, рот.
Осторожно, стараясь его не спугнуть, она приподнялась на руках и придвинулась ближе. Его губы оказались удивительно мягкими, — кроме того места, где был шрам. Чтобы показать, что ее не смущает физическое несовершенство, она возвращалась к нему снова и снова.
А потом это случилось: Зетист поцеловал ее в ответ. Это было легкое движение губ, но оно пронзило ее тело насквозь. Когда он это повторил, Белла легонько застонала и подчинилась его воле.
Боже, как осторожно он исследовал ее рот. Целовал так ласково и нежно, наполняя ароматом яблок и мужского тела. Этой чуть уловимой связи было достаточно, чтобы внутри Беллы все заныло.
Когда, не в силах сдержаться, она лизнула его в ответ, Зет отпрянул.
— Какого черта я творю? Не понимаю.
— Понимаешь. — Белла потянулась к нему. — Отлично понимаешь.
