Карина Хелле - Рыжая лиса
— Если тебе так будет лучше, то и мне кажется, что мы провалились, — заявил он.
Нет. Лучше мне не стало.
Я вздохнула и спросила:
— Как так вышло?
Он засмеялся. По-настоящему. Так, что задрожал на сидении. Я потрясенно и с тревогой смотрела на него.
Успокоившись, он выдавил:
— Для начала, у меня много времени уходит, чтобы держать мысли в узде.
— Но ты внешне хорошо справляешься, — честно сказала я.
Он пронзил меня взглядом, это отличалось от его смеха. И когда он сказал тихо:
— Нет, — я ему поверила. Я кивнула, не зная, что сказать на это.
Он продолжил, голос был чуть выше обычного:
— А еще меня бесит Максимус.
— А?
— К тому же, — продолжал он, — я думаю, что мы имеем дело больше, чем с одним существом, и я даже не знаю, что это за чертовщина. И, наконец, я думаю, что все на ранчо врут нам.
Ощущения у нас совпадали.
— Думаю, Берд на нашей стороне, — возразила я.
Декс покачал головой.
— Я не могу ему доверять. Он уже добрался до тебя.
— До меня?
Он долго смотрел на меня краем глаза.
— Ага. До тебя. Что это было в комнате? Ты обещала рассказать позже. Рассказывай.
— Ничего не было.
— Черт, Перри! — возмутился он и ударил руками по рулю. — Просто расскажи мне!
Ого. Это что такое было? Я знала, что он бесился, когда я не рассказывала ему, но вот так…
Я скрестила руки и отвернулась к окну. Мои слова только разозлят его сильнее. Я услышала его вздох, знала, что он успокоился.
— Прости. Просто… неприятно, когда я не знаю, что происходит с тобой.
— Неприятно или это тебя бесит?
— Ладно. Это меня бесит, — признался он.
— Потому что тебе нравится все знать?
— О, а тебе не нравится? Будто ты не спрашиваешь меня каждый пять секунд, о чем я думаю? Думаешь, я не заметил, что ты пялилась на меня?
Я покраснела, радуясь полумраку в салоне.
— Я не… пялилась. Просто, кхм, порой с тобой сложно, сам знаешь.
— И с тобой, — отметил он. — Мы квиты.
Возможно, он намекал и на разговор у дороги.
— Слушай, — сказала я. — Если я не рассказываю что-то, это не потому, что я скрываю это от тебя… Просто я не думаю, что тебе есть дело. Ты можешь подумать, что это было глупо или смешно, изменить мнение обо мне. В худшую сторону.
И хотя объяснение оставило меня растерянной, стало лучше. Как в спальне до этого.
Я не знала, почему было так сложно просто говорить с ним. Почему мне одновременно хотелось быть ближе к нему, но и скрывать себя от него? Я хотела его, хотела его мысли, его страхи и чувства, но не давала ничего в ответ.
— Выкинь это из головы, — сказал он.
Вот это верно.
— И вообще, — я игнорировала его. — Берд сказал, что я просто привлекаю беды на себя.
Эти духи или что-то еще чуют во мне что-то, чего я не знаю, и это влечет их. Они хотели меня и будут постоянно пытаться добраться до меня. Камни, лиса, ворона, змея…
— И ты боялась мне это рассказывать? — удивленно спросил он.
— Не знаю. От этого я кажусь… важной. Будто я думаю, что я — особенная.
— И ты так думаешь, Перри? — серьезно спросил он.
Я скривилась.
— Немного. Но не считаю, что это хорошо.
Он улыбнулся и повернулся к дороге.
— Ты особенная, малыш.
— Ну, спасибо, — с сарказмом сказала я.
— И это не плохо. И ты это знаешь. Я это знаю. Не уверен, что именно в тебе отличается, но я знаю, что мы поймем это. Думаю, ты очень пригодишься.
— Жертвой богам? — пошутила я. Он не улыбнулся и не рассмеялся. Я прищурилась, чувствуя от его странные эмоции.
— Не будь таким серьезным, — сказала я. — Я пошутила.
— Мы не можем использовать тебя как приманку, — заявил он, не глядя на меня.
— Что?!
— Не можем, — упрямо сказал он. — Не знаю, что может случиться, но после маяка очевидно, что ты ответственна отчасти за привлечение странностей. Ты как магнит для призраков. Иначе зачем ты мне рядом?
Я тут же раскрыла рот.
— Потому что я крутая.
— О, и это тоже.
Вот поэтому я не хотела рассказывать Дексу о себе. Он давал мне ложное чувство защищенности, а потом нападал. Чертов он и его усы.
— Отлично, — проворчала я и прислонилась к окну, огни города не становились ближе.
Как далеко этот чертов бар от ранчо? Я не помнила, чтобы мы ехали так долго.
Мы ехали в тишине еще несколько минут. Не хотелось говорить ним остаток вечера.
Но я не могла не признать, что к бару мы не приближались.
— Ты не туда свернул? — спросила я.
Он покачал головой и посмотрел на панель инструментов. Компас говорил, что мы двигались на юго-восток.
— Как я мог свернуть не туда, если тут только одна дорога.
— Но мы едем уже минут двадцать, а город был в десяти минутах езды, — я посмотрела в окно. Дорога поворачивала налево, огни отдалялись все сильнее.
— Нужно развернуться, — сказала я, хотя за нами была тьма.
Декс протянул мне телефон.
— Позвони Максимусу и скажи, что мы опоздаем.
Я послушалась, а Декс ехал дальше. Огни города исчезли, их проглотила тьма.
— Как можно было свернуть не туда? — спросил Максимус, голос потрескивал. — Я уже в баре.
— Не знаю. Не я за рулем.
— А я… — он замолчал, пока думал, слышались приглушенные звуки музыки. Было бодрее, чем до этого. — Не знаю, что сказать. Вернитесь и начните заново. Я найду Берда и объясню ему.
— Ладно, перезвоню позже, — сказала я и успела уловить тихое «осторожнее», когда заканчивала вызов.
— Развернись, — сказала я Дексу. — Немедленно.
Он вздохнул с недовольным видом. Ему было сложно признать, что он ошибся. Хотя я не понимала, как он мог не справиться с вождением. Он медленно развернулся, фары скользнули по темноте и упали на дорогу за нами.
А посреди дороги стоял большой олень.
Мы вскрикнули, Декс ударил по тормозам. Откуда он взялся?
Мы были в четырех футах от него. Казалось, олень преследовал нас по дороге, и разворот застиг его врасплох.
Но такого не могло быть.
Мы сидели в тишине, слышно было мое колотящееся сердце и тяжелое дыхание Декса. Олень был просто огромным, его рога тянулись к небу, как сухие ветви. Из широких ноздрей вылетали облака теплого пара в холодной ночи. Он поднял голову, чтобы лучше разглядеть нас.
— Это не олень, — сказал Декс едва слышно.
Конечно, это был олень. У него был мех, четыре сильные ноги и темные глаза.
Впрочем, глаза были слишком темные. И не отражали свет, как это было обычно у животных.
— А что тогда? — сказала я сквозь сжатые зубы, словно не хотела, чтобы существо узнало, что мы говорим о нем.
