Алисия Дэй - Пробуждение Атлантиды
Вероятно на всю его оставшуюся жизнь.
Хотя это был бы хитрый трюк, принимая во внимание значительную разницу в их возрасте. Райли и Эрин в этот момент зашли в комнату, и он отправил эту жалкую мысль куда-то в подсознание. Девушка села в кресло рядом с Райли, через всю комнату от того места, где стоял Вэн, глядя на нее, но его успокоило то, что она взглядом его искала.
Вероятно, не он один был пойман могущественными силами, с которыми не знал, как справиться. Она улыбнулась ему, и на него нахлынуло тепло, обжигая кожу и нервные окончания опаляющими огнями. Всё, о чем он мог думать, насколько он хотел быть внутри нее, и он вложил всю свою жажду в ленивую улыбку, потом испытал на некоторое время сильный триумф, когда она зарделась и сжала подлокотники. Она тоже хотела его, и это должно было что-то значить.
Это обязательно что-то значило.
Джастис вошел, пытаясь выглядеть равнодушно, даже хотя Вэн мог сказать, что он был потрясен тем, что произошло в Храме. Первым порывом Вэна было прикрыть Эрин своим телом, но предупреждение в ее глазах остановило его.
На мгновение.
— Эй, команда Скуби вся собралась, — сказал Вэн. — Что если мы подумаем об этом.
— Мы еще не все собрались, брат. Мари придет, — сказал Конлан. Потом кивнул. — Вот и она, как раз вовремя.
Дева вошла, с любопытством осматриваясь. Вэн понял, что она впервые находилась в этой части дворца. Только Конлан, Аларик и воины обычно бывали в этой комнате.
— Кто желает начать и объяснить эту часть про полунереида мне? — Конлан переводил взгляд с Джастиса на Мари, и обратно. — Я знал твою мать, Джастис. Она была милой женщиной, но вовсе не морской богиней, и, насколько я знаю, у нее не было сорока девяти сестер.
Бреннан заговорил со своего места у стены.
— Он говорит правду. Когда мы были детьми, твои бабушка и дедушка кормили нас конфетами. Я не припоминаю, чтобы их звали Дорис и Нереус.
Джастис улыбнулся, но этот пустой жест не коснулся его глаз.
— Мои приемные родители были настолько счастливы взять ребенка, что задавали мало вопросом. Особенно принимая во внимание обстоятельства.
— Что за обстоятельства? — спросил Вэн, наклонившись вперед.
— Я не могу сказать вам.
— Ты имеешь в виду, что не станешь нам говорить, — заявил Аларик.
— Я имею в виду, что не могу вам сказать, — повторил Джастис. — Знаете ты старую поговорку? Я сказал бы вам, но тогда мне пришлось бы вас убить? Ну, в моем случае, это буквально.
Вэн и Конлан вскочили.
— Ты нам угрожаешь? — первым задал вопрос Вэн.
Джастис помахал рукой.
— Нет, я просто констатирую факт. Это обязательство, положенное на меня еще во младенчестве. Я буквально не могу говорить об обстоятельствах моего рождения, несмотря на то, насколько я хотел бы, — горько сказал он. — Если я сделаю это, меня магически заставят убить любого, кто меня услышал.
Аларик изучал его прищуренными глазами.
— Кто мог наложить насильственное принуждение настолько могущественное, что оно длилось веками?
Джастис посмотрел ему прямо в глаза.
— Оно было наложено лучшим, Жрец. Оно было наложено Богом.
Райли подняла руку и коснулась руки Конлана.
— Он говорит правду.
Вэн покачал головой.
— Мы не можем этого знать. Он нам лгал веками.
— Эй? Я ведь анэша. Помнишь? Я могу чувствовать его эмоции. Он абсолютно точно говорит правду.
Эрин, наконец, заговорила, впервые с тех пор, как они собрались в этой комнате.
— Почему мой янтарь пел мне, что он использовал смертельную магию? Я ничего не понимаю. Если он наполовину Нереид, почему Богиня храма так встревожилась?
Мари ответила раньше Джастиса.
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Он первый полнокровный нереид, который входил в Храм за тысячелетие, насколько я знаю. Однако он был там и раньше, и никогда не было никаких проблем. Я полагаю, что твои камни отправили тебе предупреждение о смертельной магии, когда наша Богиня узнала одного из своих, а ты поняла это как предупреждение. Не то, что бы ты могла как-то понять разницу, не встретив Нереидов в прошлом.
Эрин кивнула, хотя не была полностью убеждена.
— Я полагаю, это имеет смысл. Теперь, когда мы не в храме, мой янтарь не предупреждает меня, хотя Джастис находится на расстоянии прикосновения.
Что-то темное запульсировало в Вэне при этих словах, и он заговорил прежде, чем успел себя остановить, подвинувшись между Джастисом и Эрин.
— Лучше, если ты не станешь его касаться, — сказал он. — Прошу, успокой меня хоть в этом вопросе.
Она вздохнула и пожала плечами.
— Ладно. Но нам нужно будет еще раз обсудить это.
Мари снова заговорила.
— Есть кое-что жизненно важное, чем я должна поделиться со всеми вами. Я считаю, что оно содержит ключ к излечению Райли и ребенка. Хотя песня Эрин временно помогла, но осталась основная проблема. Кажется, что тело отторгает беременность.
Все посмотрели на Райли, которая выглядела бледнее, чем утром и определенно менее здоровой, чем после того, как Эрин днем ранее спела для нее излечение. Райли смотрела только на Мари.
— Ты можешь помочь моему малышу?
Та покачала головой.
— Нет, к сожалению, как я и говорила. Я не в состоянии сделать больше для тебя. Это Эрин. Она может вылечить ребенка.
Эрин моргая, подняла голову.
— Ты знаешь, что я сделаю всё, что смогу. Но я не знаю, как управлять моими способностями певчей. То, что я сделала вчера, вероятно, всё, что во мне есть.
— Нет, ты не понимаешь, — ответила Мари. — У тебя есть способность найти Сердце Нереиды, которое спрятано в изумрудно-бриллиантовом сундуке, в котором также, по слухам, находится один из потерянных камней Трезубца Посейдона.
Мари вытащила что-то, похожее на свиток из кармана платья, и протянула Эрин.
— Изучи это хорошенько. С этим рубином ты сможешь полностью вылечить Райли и ребенка.
Эрин в удивлении смотрела, как вокруг нее собираются в Сиэтл. Гобелен от пола до потолка на стене военной комнаты, на котором были описаны сцены из того, что, по ее предположениям, было Катаклизмом, о котором они говорили, отодвинули в сторону, и открылся арсенал. Оружие, начиная от мечей и арбалетов до современных пистолетов и чего-то похожего на обрезы для атаки, было вытянуто с полок и приведено в боевую готовность.
Она желала войны, и, похоже, что она ее получит. Возражения Вэна насчет того, что она подвергает себя опасности, утихли, когда он понял, что только она могла обнаружить Сердце Нереиды. Теперь каждый дюйм его твердого, мускулистого тела, казалось, был увешан оружием. Он только раз говорил с ней с тех пор, как было принято решение, оттащив ее в сторону и приказав не отходить от него дальше, чем на пару футов во время их миссии.
