Аманда Сан - Чернила
Я горела. Каждый нерв пульсировал.
- Я пытался оттолкнуть тебя, издевался над тобой. Я едва заставил себя так поступать. Можешь думать, что я – сволочь, но когда я тебя увидел, боже, я не мог выбросить тебя из головы. А потом ты взобралась на дерево и позвала меня. Ты не боялась меня. Ты не отступила. Я почувствовал, словно ты можешь видеть настоящего меня. Мию служила напоминанием, что мне слишком опасно не быть одному. Но ты оживила меня, Кэти. И если мне придется за это сгореть, то я сам подожгу для этого спичку.
- Томо, - сказала я. В сознании кружились его слова.
- Знаю. Прости. Я должен был промолчать.
- Нет, я…
Зазвенел мой кейтай, и веселая мелодия разнеслась по всей поляне. Томохиро прижался спиной к стволу дерева, пока я искала телефон.
Высветился номер Дианы. Я не могла ответить. Я замерла, не в силах ни ответить, ни отложить телефон.
- Что будешь делать? – тихо спросил Томохиро.
- Я не могу пойти домой в таком виде, - сказала я. Телефон замолчал. А через пару секунд зазвенел снова. – Что мне сказать? – я промокла, испачкалась в грязи, чернилах и крови. Форма была скорее всего испорчена, а я не знала, как это объяснить. Даже Диана, не вводившая комендантский час, устроит мне скандал за такое. И тогда я уже не поеду с Юки в Мияджиму.
Юки.
- Стой, - сказала я. – А если я останусь у Юки? – но Томохиро тут же не понравился этот вариант.
- А как ты объяснишь ей чернила и кровь? – спросил он. Прикусив губу, он прислонился головой к стволу дерева - Идем ко мне домой, - сказал он.
- Что?
- Мой отец по работе в Токио. Ты сможешь постирать форму.
- А Диана?
- Скажи, что ты попала под дождь. Это будет правдой.
- И что я останусь в доме у старшеклассника.
Он моргнул.
- Она не знает, кто я?
Мои щеки вспыхнули.
- Она думает, что я с Танакой, - сказала я.
Он усмехнулся, мое лицо пылало.
- С Ичиро? – удивился он. – Вот уж не знал, что он пришелся тебе по вкусу.
- Заткнись, - сказала я, но не нашла сил ударить его.
- Нет уж. Ты не можешь идти в таком виде домой. А потому тебе придется позволить мне помочь тебе.
Он хитро улыбнулся.
- Если, конечно, ты не хочешь остаться у Ичиро.
Я этот раз я ударила его по плечу. Он был, конечно, прав, даже если решил схитрить. Но добраться до его дома, чтобы никто нас не увидел, будет сложно. Надеюсь, ливень оставит всех дома.
Он поднялся на ноги, схватил промокшую сумку и смахнул с нее капли.
- Идем, - сказал он, протягивая левую руку. Я посмотрела на его раскрытую ладонь. Кивнув, я взяла его за руку. Он потянул меня на себя и привел к краю леса, где у сливового дерева стоял его велосипед. Он попытался протереть седло рукой, но оно было настолько мокрым, что лучше не стало. Он рассмеялся, и я услышала свое эхо. Я не знала, что в этом смешного, ведь нас только что чуть не съел дракон, но мы улыбались, покрытые грязью и кровью.
Нырнув под сеткой забора, мы опустили ее. Гром еще урчал среди туч над нами, улицы были почти пустыми. Томохиро первым взобрался на велосипед, а потом похлопал по металлическому багажнику над задним колесом.
- Это не опасно?
- Но ты ведь не пойдешь пешком? И, кстати, - добавил он, - я не дам тебе упасть.
Я села на багажник и согнула ноги. Я обхватила руками край сидения, но Томохиро фыркнул и заставил обхватить руками его тело.
- Ладно, - сказал он и надавил на педаль. Велосипед покачнулся и помчался вперед, я вцепилась пальцами в его испачканный пиджак. Он слегка склонился в сторону, чтобы двое прохожих увидели только его здоровую руку, набрал скорость и направился на север, перед нами раскинулась Шизуока. Дождь беспощадно заливал улицы, но мы не боялись промокнуть, мы и без этого вымокли до нитки.
Томохиро, казалось, ехал вечность. Мир вокруг смешался в серое пятно с белыми зонтиками. Высокие здания остались позади, мы мчались по узким переулкам мимо домов, что расходились от нас под углами. Наконец, мы замедлились у двухэтажного дома с аркой над калиткой.
А над кнопкой звонка висел серебряная табличка: семья Юу.
- Ты здесь живешь? – удивилась я. По американским меркам, дом был небольшим, но отдельным, что было редкостью в Шизуоке. Томохиро пожал плечами и направился, сутулясь, к калитке.
- Отец – глава бухгалтерского учета в «ШизуЧа», - отозвался он.
- «ШизуЧа»? – повторила я. – Чайная компания? – но Томохиро выглядел смущенным, и я опустила эту тему. Он открыл врата и поманил меня внутрь, проходя на дорожку с велосипедом.
- Обувь, наверное, лучше оставить снаружи, - пошутил он, когда мы добрались до входной двери. Я опустила взгляд на грязные, покрытые чернилами ботинками, а он вытащил из кармана ключ и повернул его в замке с громким щелчком.
- Тадаима, - пропел он, пройдя внутрь, по привычке, ведь дома никого не было. Вход вел во тьму. Застоявшийся воздух пах, как погасшая свеча, но он был теплым, по сравнению с дождем на улице.
Томо сбросил туфли на пол веранды, и я последовала его примеру. Пришлось снять и промокшие гольфы, и я уложила их поверх своих туфель, словно полоски бинта.
Он провел меня к ванной, где в отдельной кабинке был душ, а в центре комнаты стояла стиральная машинка.
- Вот, - сказал он, открыв крышку стиральной машинки, что еще и сушила белье. – Можешь оставить свою сейфуку здесь.
- А разве ее не нужно застирать сначала? – спросила я, но мы плохо в этом разбирались.
- Тогда оставь блузку здесь, - сказал он. – Брось ее в рукомойник, а потом попробуем отстирать или отбелить чернила. А пока что иди и прими горячую ванну. Я поищу сухую одежду и оставлю за дверью.
Я смутилась, но он выглядел собранным, как и всегда. И я ненавидела его за это.
- Спасибо.
- Не простудись от холода, - сказал он, протягивая руку к моим мокрым волосам. Он убрал пряди с моего лица, заправив их за ухо, и я надеялась, что он уйдет раньше, чем у меня подогнутся колени.
Услышав его шаги по ступенькам, я расстегнула блузку. Придирчиво рассмотрев ее, я бросила ее в раковину. Включив воду, я принялась тереть края блузки друг о друга. Но если кровь я еще вывести могла, то чернила – никак. Я вздохнула и оставила блузку в раковине. Я сунула юбку в стиральную машину, но не решилась включать ее без Томохиро, ведь не прочитала и половины кандзи на кнопках. Я не знала, что делать с нижним бельем, - оно промокло, но я не могла оставить его в стиральной машинке. Потому я взяла его с собой в ванную, оставив в уголке и надеясь, что каким-то чудом оно само высохнет.
Душ ударил горячими струями по моей коже, и я жадно вдыхала пар. Кожа порозовела, и я избавилась от дрожи из-за холодного дождя. Кровь и чернила засохли под моими ногтями, и я вычищала их, пока не избавилась от следов полностью.
